Укради мою любовь

Глава 18

Черные волны с ревом вгрызались в белый постамент набережной, окатывая его солеными брызгами, но не причиняя никакого вреда. Корабли у причала покачивались, жалобно скрипели, а моряки, переругиваясь, спешно вывешивали за борт мешки с песком.

— Течение, — пояснила Элис.

— Угу, — согласился Коста, не желая спорить.

Фонари на набережной отчаянно моргали, и тени метались, как в нервном припадке. По гавани, будто тяжкий вздох, пронесся холодный ветер, и что-то надсадно застонало в глубине. Тьма ночи, укутавшей город, казалась густой как смола, и к запахам моря, рыбы и водорослей примешивалось нечто такое, от чего хотелось немедля зажать нос.

Лисичка брезгливо поморщилась, тайком проверила подошвы туфель. А над морем метались черные нити, взрезающие плоть мира и перешивающие его по-новому. Метка некроса была совсем свежей. Кто-то звал его в Вилару, прокладывал дорогу, ставя вешки свежей кровью, и некрос принял жертву. Как не принять.

Внезапная буря стихла так же быстро, как началась: море улеглось в гавани, всхлипывая, как несправедливо обиженное дитя. Нити развеялись — приди он чуть позже, и не заметил бы. Приглядевшись, Коста увидел в черной воде мелких рыбок, белеющих брюшками кверху. Мертвый косяк закрутило и отнесло от берега, а потом рыбки все вдруг исчезли, словно что-то на глубине их всосало в огромную пасть.

— Пойдем отсюда, — попросила Элис, взяв его за руку, и покосилась на белый дом в конце набережной. — Мы только что вломились в городскую управу, а теперь расхаживаем прямо под окнами мэра.

Вовсе не из-за плешивого Руперта ей хочется бежать подальше. Но если искра Лисички слабая, то ее дар сродни интуиции — попробуй еще разбери, что там шепчет внутренний голос. Она поежилась, обхватив себя руками, и, хмурясь, посмотрела в сторону моря.

— Мэр живет в этом доме? — спросил Коста, снимая пиджак и накидывая его на плечи Элис.

Она кивнула и натянуто улыбнулась.

— Забавно, но когда Руперта перевели в Вилару, то он положил глаз на мой дом. Но… — Она сбилась и, поправив пиджак, закончила обманчиво беззаботным тоном: — Ему там не понравилось.

Опять что-то не договаривает… На кораблях у причала дежурила охрана, но здесь, в конце набережной, не было никого. Нарядные белые яхты покачивались на волнах стаей сонных лебедей. На такие яхты хорошо приглашать девушек: уединенно, романтично, и дама никуда не сбежит, даже если свидание пойдет не так, как хотелось бы. Надо бы Лисичку на такой покатать — увезти подальше и не возвращаться, пока все не расскажет.

— У мэра есть лодка? — спросил Коста.

— Да, — ответила Элис. — Руперт как-то предлагал покатать нас с Ники, но я отказалась. Ники пока не умеет плавать.

— Научу, — пообещал он, оглядывая берег.

На миг ему показалось, что на берегу блестит новенькая туфелька на каблуке, но это оказался всего лишь мокрый камень.

— Пойдем, — Коста обнял Элис за талию и повел прочь.

Быть может, ему просто хочется, чтобы мэр, который подбивал клинья к его Лисичке, оказался подонком, заключившим договор с некросом. А на самом деле он славный малый, которому не повезло в любви. Потому что Элисьену эль Соль ему не видать как своих ушей.

— Мэр ведь довольно старый, — заметил Коста.

Элис лишь неопределенно хмыкнула.

— Он лысый, — добавил он.

— Если не приглядываться, то почти незаметно.

— А если надеть шляпу, так и вовсе не видно, — согласился Коста. — Почему он до сих пор не женат?

— Руперт вдовец.

— Вот как. И что же случилось с его женой?

Обычно люди заключают договор с некросом по трем причинам: любовь, деньги, месть. Деньги у мэра водились, а мстить, как Косте показалось, он предпочел бы сам: подло и исподтишка. Но что, если мэр хочет вернуть с того света горячо любимую супругу? Некрос мог пообещать и не такое.

— Он потерял жену еще до того, как я приехала в Вилару, — ответила Элис. —  Я не знаю, что с ней произошло. Руперт не любит говорить на эту тему. Да и какая разница?

— По большому счету — никакой, — согласился Коста.

Они свернули в узкую улочку, и запах некроса остался позади. Одно жертвоприношение в шахте, другое — в гавани… Надо бы посмотреть на карту Вилары.

— Ты как будто в чем-то его подозреваешь? — прозорливо заметила Элис. — Или это у тебя профессиональная деформация — подозревать каждого встречного-поперечного в сговоре с некросом?

— Может, и так, — кивнул Коста.

Он безотчетно ускорил шаг, но Лисичка легко за ним поспевала.

— А вот договор с некросом, — начала она, — это, по сути, что? Человек платит своей душой за какие-то блага?

— Выглядит все иначе, — ответил Коста. — Платой может быть что угодно: ложь, подлый поступок, кровь… Но фактически некрос получает и душу. Нельзя торговаться со злом, Элис. Останешься в проигрыше, как ни крути.

— Однако ты постоянно предлагаешь мне сделки, — улыбнулась она.

— Я не зло, — возразил Коста. — По крайней мере, не с тобой. По отношению к тебе, Лисичка, я воплощение любви, добра и нежности.

Она ничего не ответила, а Коста мысленно подивился тому, как легко слово «любовь» сорвалось с его губ. Раньше он не говорил его никому. Но никто и не вызывал у него таких чувств. Элис словно проникла в его сердце, отпечаталась в душе, растворилась в каждой клеточке тела. Она родила от него ребенка. То, о чем он не знал. То, что дороже любых алмазов. Страшно представить, что было бы, скажи он некросу «да». Что стало бы с Ники? А с ним самим? Он пошел бы за сыном хоть на изнанку мира, и некрос получил бы их обоих. В этом был план?

Они подошли к черному дому, и Коста, обогнав Элис, открыл дверь и вошел первым. Светильники вспыхнули, приветствуя гостя, а обрывки сияющих нитей всколыхнулись от сквозняка. Принюхиваясь, как охотничий пес, Коста стремительно взбежал по лестнице и повернул к спальне сына. Заглянул в комнату — тихо.

— Ты чего? — запыхавшись, пискнула Элис, догнав его.

Коста аккуратно прикрыл дверь и повернулся к другой комнате.

— Твоя спальня, детская, рядом, полагаю, помещение для занятий Ники, — перечислил он. — А эта комната — чья?

Коста указал на дверь, и Элис тут же заслонила ее собой.

— Дай мне пройти, Лисичка, — попросил он.

Я прижалась спиной к двери, затравленно глянула в сторону, но все гости и домочадцы давно спали, и из другого крыла мерным шумом прибоя доносился храп капитана.

— Что ты тут забыл? — сердито поинтересовалась я, решив сходу перейти в наступление.

Коста оперся ладонью о дверное полотно рядом с моим лицом, повел носом, словно принюхиваясь.