Укради мою любовь

— Люди болтают, — ответил он. — Хотя я присутствия зла не заметил. Я ведь уже приходил в черный дом, еще когда был подростком. Думал, алая дама станет первым моим некросом, но ничего не нашел… Так что я думаю, это обычный фантом. Угадал?

— Я без понятия, что такое фантом, — пробормотала я, переворачивая страницу.

Надо будет рассказать Реджине, что она могла стать первой у Косты и в каком-то смысле лишить его эльенской девственности. Вот такой круговорот невинности.

— Человеческая фантазия может создавать образы, — пояснил Коста. — Если много людей верит во что-то, то в пространстве появляются сгустки энергии, принимающие определенную форму.

— Фантомы не вредные? В чем их отличие от призраков?

Быть может, Реджина — фантом? Вся Вилара верит в ее существование вот уже два века.

— По сути фантом — просто вспышка. Картинка, которую способны увидеть только очень чувствительные люди. Они не злые и не хорошие, никакие. Появляются, исчезают. Расплывчатые и бессловесные. Так ты видела алую даму, Лисичка? Тебе что-нибудь мерещилось?

— Наверное, я не очень чувствительная, — отрезала я.

Реджина точно не фантом и представляет собой куда больше, чем картинка.

— Зато ты очень чувственная, — произнес совсем другим тоном Коста. — Мне так нравится, как ты стонешь от моих ласк…

— Мы можем сменить тему? — попросила я, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

— Ладно, — кивнул он. — Расскажи, что ты ищешь.

— Это тебя не касается, — буркнула я.

— Очень даже касается, — возразил Коста. — Раз уж мы договорились, что поженимся после того, как ты завершишь свои дела.

— Я не обещала, что выйду за тебя.

— Мы выяснили, что ты отличная мать и не оставишь своего ребенка без отца, который обеспечит ему прекрасное будущее в большой и дружной семье.

— Шантажист и манипулятор, — констатировала я.

— Эти качества наверняка пригодятся мне в браке. А вот с коммуникацией у нас проблемы, — вздохнул он. — Свои секреты ты бережно хранишь, и даже об алой даме говорить не хочешь. Хотя я знаю о ней куда больше прочих.

Цифры заплясали у меня перед глазами, и я застыла, переваривая новую информацию.

— Вот как? — с притворным равнодушием произнесла я.

Коста пожал плечами, улыбнувшись уголком губ.

— Можешь рассказать, раз уж тебе нечем заняться, — предложила я.

— Ты все равно не веришь в сказки о призраках, — коварно напомнил он.

— Однако вы можете развлечь даму беседой, эльен, — сказала я, кокетливо улыбнувшись.

— Я мог бы, — согласился Коста. — Особенно когда ты так мило флиртуешь со мной. Но с вами, Элисьена, мне приятно и молчать. Вот что значит — родственные души.

— Что ты знаешь про алую даму? — не выдержала я.

— А ты ищешь именно ее?

— О боги! Почему в то окно влез именно ты? — не сдержавшись, воскликнула я.

— Думаю, это судьба, — веско произнес Коста. — Кстати, забавный факт: я влез в окно Доксвелла за предметом, который, по легенде, принадлежал как раз алой даме.

— Тот самый кулон? — ахнула я, инстинктивно коснувшись груди и как будто на миг вновь почувствовав на ней тяжесть.

— Тот самый кулон, — подтвердил Коста, кивнув. — Давай баш на баш, Лисичка: ты наконец выкладываешь мне свои секреты, а я рассказываю тебе все, что знаю об алой даме.

— А ты не блефуешь? — уточнила я с подозрением. — Может, ты и не знаешь ничего.

Вернувшись к бумагам, я перевернула страницу на предыдущий год, и едва не подпрыгнула на месте. Пятьсот тридцать второй год. Бракосочетание Реджины Лусии Фрезони и Гарибальда Доксвелла.

Я не успела заметить, когда Коста появился за моим плечом, — только записи стали четче, подсвеченные его сиянием.

— Так я и думал, — сказал он, ткнув пальцем в фамилию. — Бабка Доксвеллов, из-за которой наши семьи начали враждовать.

Я повернулась, и наши лица оказались совсем близко друг от друга.

— Ты расскажешь мне все? — выдохнула я.

Коста опустил взгляд на мои губы, склонился еще ближе и шепнул:

— Нет.

— Как это нет? — воскликнула я, а Коста довольно улыбнулся.

— Правда — бесит? — спросил он, отпуская меня и отходя к шкафам. — Элисьена эль Соль, по здравом размышлении я осознал, что не могу делиться семейными тайнами с посторонним человеком.

Открыв дверцу шкафа, он принялся рыться в бумагах.

— Посторонняя? — я едва не задохнулась от возмущения. — Я мать вашего ребенка, Варден эль Брао!

— Ты недавно говорила, что он не от меня, — напомнил Коста. Полистав какую-то папку, сунул ее назад в шкаф.

— Это была шутка.

— Ха-ха.

— Я поцелую тебя, если все расскажешь, — выпалила я, и Коста бросил на меня быстрый жадный взгляд.

— Я не смею порочить мою будущую жену подобными предложениями, — вздохнул он. — Это ведь так оскорбительно!

— Переживу.

— Вынужден отказать, — ответил он, вынимая следующую папку. — Но если ты выйдешь за меня, то расскажу все без утайки сразу же после брачных клятв.

Я сжала пальцы в кулаки, так что ногти впились в кожу.

— Вот она, — пробормотал Коста. — Реджина Доксвелл, урожденная Фрезони.

Я быстро подошла и выхватила папку у него из рук.

Знакомое имя будто подсветилось перед моими глазами. Умерла в шестьсот четвертом году от естественных причин. Похоронена в фамильном склепе. Наследники — сыновья Грегор, Генри и Густав Доксвеллы.

Если она вышла замуж в пятьсот тридцать пятом, то на момент смерти ей было хорошо за восемьдесят. Ее не убили, не замуровали в стену… Она прожила долгую жизнь и родила троих сыновей. И что же мне делать дальше?

Я захлопнула папку, засунула ее в шкаф и, оценивающе посмотрев на Косту, облизнула губы.

— Уф… Ты так на меня смотришь, что даже жарко стало, — заметил он, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы.

Пусть одна ниточка оборвалась, не приведя меня к ответам, но появился новый источник информации, который я никак не должна упустить. Я шагнула к Косте и положила руки ему на грудь.

— Спасибо, — прошептала я, доверчиво глянув на него снизу вверх. — Ты выполнил свою часть сделки, Коста, и провел меня в управу. Я так тебе благодарна.

— Ты всегда можешь положиться на меня, Лисичка, — заверил он. — А ты, как-никак, хочешь расплатиться?

— Если ты, конечно, не посчитаешь это оскорбительным для твоей будущей жены, — лукаво улыбнулась я, погладив его плечи и обвив руками крепкую шею.

— Но ты ведь и сама этого хочешь, — с нажимом произнес Коста. — Так ведь? Элис… — его голос слегка дрогнул, когда я запустила пальцы в волосы на его затылке и привстала на цыпочки. — Я ведь нравлюсь тебе?