Препод

Валдис, к которому чиновник обратился, тут же согласно закивал.

— Которые должны будут творить чётко, быстро и без ошибок, — продолжил Максут, — а если, в погоне за теорией, они не смогут это делать так, как предписано экзаменационным нормативом? Вы понимаете, что тогда они просто не получат диплома мага, а выйдут отсюда со справкой о прохождении обучения. И на какую, в таком случае, нормальную работу в городе они смогут претендовать? Даже в городском коммунальном хозяйстве и то маги с дипломами сидят.

Я с тревогой заметил, как женщины смутились и засомневались. Гад этакий надавил на самое больное. Но какие же там, в столице, всё-таки ретрограды замшелые сидят. Всё у них, понимаете-ли, давно изучено и необходимости в новом нет. Работать у них, понимаете-ли, некому станет. Тьфу! А то что эти юноши и девушки, думая головой, смогут придумать что-то новое? Что-то более полезное, о чём все эти чинуши и старпёры от магии и не догадываются? Но нет, у них и так всё хорошо. Да уж, не думал я, что они вот так легко отбросят показанный девчонками пример. Низведут до уровня циркового фокуса.

Господин Максут улыбнулся с видом победителя и перевёл взгляд на последнего члена комиссии, ещё не высказавшего своего мнения:

— Леди Ройс, слово за вами.

Графиня покосилась на мужчину, затем, оперевшись о стол, поднялась. Лицо её было бесстрастно и какие мысли бродят в голове адмирала Тингланда, решительно невозможно было угадать. Впрочем, что-то я сомневался, что её мнение окажется сильно отличным от остальных. Подозревать в суровой адмирале скрытую прогрессистку. Нет больших консерваторов, чем военные.

— Долго говорить не буду, — произнесла она с хрипотцой, — господин Максут прав, нам нужны те, кто будет работать, а не философствовать.

После такого начала, у меня всё упало, фигурально выражаясь, а чиновник, наоборот, заулыбался ещё сильнее.

— Но, за всем этим, комиссия как-то проглядела потенциал имеющийся в методике профессора Локариса. Наше королевство не обладает большим количеством сильных магов, и, в то же время, находясь на самом севере, постоянно испытывает в них потребность. Сегодня я увидела как пять соплячек первого года обучения, заменили собой сильного выпускника. Для нас это было бы выходом. Поэтому я предлагаю, дать возможность профессору работать со студентами в этом направлении.

Графиня села обратно, а столичный чиновник, перестав улыбаться, недовольно произнёс:

— Если бы это ещё не было в ущерб качеству. Ладно, — он ещё раз оглядел присутствующих и прихлопнув ладонью по столу, произнёс, — в общем, выслушав всех членов комиссии, я, как председатель, постанавляю: указать профессору Локарису на недопустимость нарушения учебного расписания и необходимость соблюдать тот объём подготовки по предметам который указан в учебном плане, и в связи с этим предлагаю наложить на профессора Локариса дисциплинарное взыскание и штраф в пользу Империи. Второе: принять во внимание имеющийся потенциал новой методики обучения и обязать профессора Локариса организовать факультатив по углубленному изучению теормага в объёме не менее девяти и не более восемнадцати часов в декаду, дополнительно!

Сказав последнее слово, он ехидно усмехнулся, в полном соответствии с принципом, — сделал гадость, — на душе радость.

Хотелось ругаться, от девяти до восемнадцати часов дополнительно, это от одного до двух часов в день сверх уже существующих.

“С другой стороны, — мрачно подумал я, — студентики этой своей кляузой сделали себе только хуже. И от теории не избавились, и сидеть им в Академии дольше”.

Штраф вот только не радовал. Придётся, всё-таки соглашаться на тридцать процентов, иначе совсем ноги протяну.

Всех важно поблагодарив, господин Максут, почти под ручку с магистром, быстро удалился, спеша, видимо, в обратный путь в столицу. Местный родительский комитет тоже потянулся на выход, а следом ушуршала и ректор с графиней-адмиралом, обговаривать какие-то вопросы будущего взаимовыгодного сотрудничества.

Остались только мы с Калистратисом. И вот тут-то меня и прорвало.

— Дегенераты, дебилы, имбецилы! — не стеснялся я в выражениях, вспоминая сладкую столичную парочку из чиновника и мага, — не видят дальше своего носа, привыкли плыть по течению, зажрались!

— Ну не драматизируйте, — усмехался в бороду магистр, глядя на мои метания, — обычное дело. Перемен никто не любит. Тем более, современная программа очень удобна.

— Чем это? — спросил я, остановившись и посмотрев на старого мага, — мы как бы должны делиться со студентами своими знаниями и опытом, а мы всё обучение низвели до тупого заучивания заклинаний. Это не обучение, это фарс.

— Ну что вы, никакого фарса, — улыбнулся Калистратис, — хотите правду? Мы просто даём самый минимальный базис. Ровно столько, сколько надо среднему магу чтобы найти работу в Империи или в любом другом соседнем государстве.

— Погодите, — помотал я головой, — но почему? Нет, меня тут просветили насчёт реформ образования, и я уже убедился, что учебники с каждым разом всё проще и проще, но какой в этом смысл? Ведь каждое следующее поколение выпускников знает всё меньше и меньше.

— А зачем ему знать больше? — удивился магистр, — вы же слышали уважаемого господина Максута, стране не нужны выдающиеся маги, стране нужны обычные специалисты. Если все будут выдающимися, кто будет заряжать уличные фонари, обслуживать различное магическое оборудование, следить за всеми теми полезными мелочами, что делают комфортной жизнь в городах, служить в армии, наконец? Да и большинству наших студентов много знаний попросту не нужно.

— Не нужно, потому что они не понимают, чего лишены, — хмуро ответил я.

— Всё они понимают, на своём, житейском уровне, — вздохнул Калистратис, — они просто работают, получают за это жалование, и живут вполне довольные, не желая странного. Поверьте, большинству по нраву размеренная и спокойная жизнь, когда всегда точно знаешь, чего ждать завтра. Когда на работе не нужно ломать голову и раздумывать как сделать то или иное. А дома ждут жена, дети и налаженный быт. Вот в чём мечта большей части, даже если они сами пока этого не понимают.