Страница 19 из 24
Глава 8. Эрик
В груди разрасталось раздражение со смесью отвращения при одной лишь мысли о возвращении во вторую фракцию, даже во имя нашей операции. Я мог бы отправить всех своих парней и остаться в лагере, но нет. Лишь одному себе и своим глазам доверял полностью.
Увесистый бронежилет тянул плечи вниз, и, надев гарнитуру для связи, я остановил взгляд на паре ножей, которые всё же решил захватить, спрятав в специальные карманы на груди. Лишь на несколько мгновений прикрыл веки, делая глубокий вдох и окончательно собираясь с мыслями.
План был до предела прост: первая часть отряда проникает в лабораторию и берёт образцы Апфера, а вторая, под моим руководством, следует во Дворец — выведать всю информацию, которая прозвучит за закрытыми дверями торжества. Максимально аккуратно, без жертв, плена и стрельбы. Разрешено только оглушать стражу, но не убивать.
Выдох. Я распахнул веки, сделал глоток чёрного кофе и нахмурился от горечи, разлившейся во рту.
— Уже уходишь? — раздался сонный голос Леоны, лёгким жестом откинувшей пряди кудрявых локонов, упавших на лицо.
Солнечные лучи, проникающие через прозрачное окно на потолке, ласкали её обнажённое тело, подсвечивая бархатную кожу.
— Не оставляй никаких своих вещей на этот раз, — коротко бросил я, почувствовав её нескрываемое недовольство от этих слов.
— В тебе умер дух романтики, Эрик, — промурлыкала она, поёрзав на кровати, отчего одеяло полностью спало, соблазнительно оголяя округлое бедро.
— Он и не присутствовал в моём теле, — бросил на неё хмурый взгляд и залпом допил остаток кофе.
Застегнув на груди этот убогий серый комбинезон со звездой — символом самой отдалённой и неузнаваемой фракции, я забрал ключи от мотоцикла и больше не взглянул на кровать, покинув свою комнату и ощутив напоследок затылком всё недовольство девушки.
Леона была той, кто мог скрасить несколько ночей, но обязательно утомлял через какое-то время. Те отношения, что могла предложить она, меня пока вполне устраивали, и я явно не хотел чего-то большего.
Возможно, сказались долгие годы одиночества, борьбы за выживание и стремление быть лучшим во всём, отчего все сторонние чувства попросту перешли на второй план. Когда-то я боялся, что умру под гнётом системы. Сейчас же не желал лишь одного — отказываться от своей свободы во всех её проявлениях.
— Итак, — начал я сразу, входя в пещеру, залитую скудным сиянием мигающей лампы. — Все готовы?
— Да, — уверенными голосами отозвались восемь мужчин.
— Оуэн, ты за главного в первом отряде. Джон и Сеймур, вы отправитесь со мной на приём, — я обернулся на стоящего чуть поодаль блондина. — Зак координирует действия с базы. Действуем тихо, слаженно и без крови. Всем всё ясно?
— Да, — прозвучал синхронный ответ, и все направились к мотоциклам.
Через пару минут рёв моторов заполнил мрак тоннелей под землёй, унося нас всё дальше от базы. На распутье дороги мы приостановились, сигналя друг другу и разделяясь. Осталось проехать ещё около мили и оставить свои мотоциклы, пробираясь во Дворец по знакомому только мне маршруту. Я запомнил его когда-то слишком хорошо. Даже в полном мраке сейчас казалось, что узнаю этот запах канализации и сырости, которые въелись в подкорку моих воспоминаний.
Высокие колонны и старые стены выделялись яркими зелёными пятнами в очках ночного видения. Мы двигались практически бесшумно, пробираясь через катакомбы Ордо прямо ко Дворцу. Кромешную тишину нарушал лишь мягкий шорох наших шагов да шум воды — подземной реки, про которую не знали даже многие жители города. Привкус сырости смешивался с едким запахом гнили, которая напрочь пропитала воздух.
Иронично, как жители фракции не замечали таких элементарных вещей, как то, на месте чего построена столица, предпочитая оставаться безвольными марионетками в лапах системы.
О да, я ненавидел всё это: фракции, Апфер, Ордо. И чувства мои полыхали с каждым годом всё сильнее, чем больше я понимал, насколько человечество погрязло в трясине бесчувствия. Я смог вырваться из этого болота, смог взять свою судьбу под контроль и сейчас видел своей целью уничтожить то, что угрожало истинной свободе.
— Эрик, мы уже близко, — раздался приглушённый голос Оуэна в гарнитуре.
— Мы практически под Дворцом, — полушёпотом произнёс я, останавливаясь около пары колонн, на которых были выскоблены три широкие царапины — первые следы моего побега десять лет назад. — Оуэн, при малейшем риске — мы прикроем вас. Но вы обязаны взять все три пробы.
— Есть, — раздался чёткий ответ, и вновь наступила тишина.
— У каждого есть дымовая граната, — я обернулся, посмотрев на Джона и Сеймура, которые ожидали моих команд. — Применять сразу, если поймёте, что нас разоблачили. Также, если кто-то из парней в лаборатории облажается, привлекаем всё внимание к себе. Всё ясно?
Мой полушёпот звучал ровно и холодно, а товарищи кивнули в ответ, следуя дальнейшему выверенному плану. Я подошёл к стене и провёл по шершавой поверхности, нащупывая край еле заметного люка. Железо чуть скрипнуло, предательски разрезая тишину, а в лицо ударил холодный воздух, потянувшийся из тёмного тоннеля впереди. Мы оставили очки здесь, убедившись, что внешне походим на обычную стражу, и нырнули во мрак, беззвучно пробираясь на званый приём самыми незваными гостями.
Пройдя между двух стен в дальнем коридоре Дворца, вышли прямо к широкому балкону, тянувшемуся вдоль залов, где должно было состояться торжество. Свежий воздух мгновенно развеял остатки затхлости, донося до нас ароматы предстоящего ужина и лёгкий флёр цветов, высаженных вдоль перил.
Офицеров вокруг было крайне мало, и меня это смущало. Даже по всему длинному коридору впереди, на удивление, не было никого. По моей команде Джон и Сеймур легко влились в толпу, затерявшись среди равнодушной стражи первой фракции. Я же остался на балконе, предпочитая держаться в тени и избегать любого, а уж тем более офицеров второго сектора, которые могли знать меня в лицо.
До ушей доносились звуки ровной фоновой музыки, которая даже на меня не производила никакого впечатления, не говоря о бесчувственных людишках на самом приёме. Раздался зазывающий голос дворецкого, который, по всей видимости, распоряжался всем мероприятием, и разговоры гостей начали стихать, перетекая из одного зала в другой, более дальний.