Страница 64 из 78
— Я еще ничего тебе не позволяла!
— Помолчи. Дай тобой надышаться.
Марсель тяжело и глубоко дышал, словно действительно вдыхал не только мой запах, но и меня саму. При этом не пытался меня лапать ни за грудь, ни за попу, что было очень странно и крайне волнительно.
Я привыкла, что он меня… хочет и выражает, в первую очередь, именно это — сексуальное пристрастие, желание заняться сексом.
Сейчас он просто меня обнимал, прижимался, и это было волнительно.
Трепетно.
До слез.
Я не заметила, как слезы заструились по щекам, а хлюпать носом было совсем некрасиво. Я молча глотала слезы, но они все же скатывались по моим щекам и капали прямиком на темноволосую, немного курчавую макушку Марселя.
Он поднял на меня глаза, они были словно затуманенные, пьяные-пьяные…
— Ты плачешь? Не плачь. Все хорошо будет. Я постараюсь. Обещаю… Просто дай мне шанс. Прошу.
— Я даже не знаю, что сказать! — призналась я.
Марсель еще раз крепко меня обнял, потерся щетинистой щекой о живот и мягко отстранился. Я схватила со стола салфетку и вытерла ей щеки и нос.
— Я знаю, что накосячил. Несколько раз, — невесело усмехнулся Марсель. — Но ты нужна мне.
— Зачем?
— Не знаю. С тобой все ярче. Красивее. Вкуснее. Даже задрыпанный отечественный курорт кажется раем. Даже эта долбаная деревня кажется мне привлекательнее швейцарских Альп.
— Ты сочиняешь!
— Нет. Я вчера, пока стоял под окном и мерз, увидел, как красиво блестит снег, потом шел до дома Ульяны и наслаждался его хрустом. Злился, что ты не хочешь дать мне шанс высказаться, но все равно ловил звуки, вкусы и смаковал их. Без тебя не то. Все не то… Я думал, это пройдет. Эти чувства к тебе должны были умереть. Я же никогда не был заинтересован в отношениях, менял девушек. Я считал, что и тяга к тебе пройдет. Но не проходит. Время не лечит. Не рубцует. В отношении моих чувств, моей тяги к тебе оно бессильно. Все мое внешнее безразличие и спокойствие — это слишком тонкая корочка льда, и он просто тает без следа, когда я оказываюсь рядом с тобой. Вернее, я уже просто не мог! Я бы сдох, если бы не приехал…
— Это все из-за беременности, да? — спросила я тихо. — Знаешь, я не хочу быть той девушкой, об отношениях с которой можно задуматься только в случае, если она залетела.
— Дело в тебе. Услышь же ты меня, наконец! Дело в тебе, Сирена, а беременность… Да, это тоже важно. Я не хочу, чтобы мой ребенок ненавидел меня или рос без отца. Это неправильно. Я хочу… — он потер кулаками глаза, зашипел от неосторожного прикосновения к тому глазу, что был сильно подбит. — Хочу твоего тепла. Научи меня быть нормальным… Прошу.
— Марсель, — вздохнула я.
— Подумай.
— Что?
— Не пори горячку. Понимаю, тебе это сложно. Ты как вспышка. Решаешься быстро, не думаешь перед тем, как сделать. Не анализируешь. Но сейчас не спеши говорить мне “нет”. Подумай.
— Сказал тот, кто сам скор на расправу.
Марсель разглядывал меня во все глаза, смотрел с жаждой и теплой. Его взгляды бесцеремонно скользили по моему лицу и замирали на животе.
— Фото есть?
— Мои беременные фото? Живот еще слишком маленький.
— Нет. Я про другие фото. Черно-белые которые. В больнице выдают, — Марсель шумно сглотнул.
— Ты про снимок УЗИ? — догадалась я.
— Да.
Он тряхнул головой, взъерошил волосы, усмехнулся неровно.
— Да. Узи. Снимок узи, я просто забыл, как это называется правильно.
— Есть. Но точно не в доме Ульяны.
— А ты дашь его мне?!
— Я подумаю, — пообещала. — Вообще-то я пришла пельмени лепить. Еще целый кусок теста остался и фарш.
— Ульяна пошла гулять вместе с мужем и детьми. С горки катаются.
— Я ей рыжие космы-то растреплю! — пообещала я себе вслух. — За эту подставу.
— Не злись. Они хотели, как лучше. Переживает за тебя. И ты зря с ней не общаешься. Это все я… наговорил херни. Забудь, прошу. Я так сказал нарочно, чтобы порвать с тобой. Я не считают тебя грязной. Тьфу, мне язык откусить хочется. Я просто сам чуть не сдох, когда говорил тебе это!
Я кивнула. Было так непривычно обсуждать это с Марселем без ругани, без всего. Внутри царило какое-то тепло и приятное умиротворение. От голоса Марселя затренькало внутри, пошли вибрации, сладенькие толчки. Я уже нзнала, что это шевеление моей дочурки. Тем приятнее было ощущать их, когда Марсель находился рядом со мной. Словно он тоже мог разделить со мной эти мгновения.
— Ты еще этого не почувствуешь, но сейчас я чувствую толчки ребенка, — сказала я и прикусила язык.
Это же надо так просто выдать Марселю, что ребенок от него!!! Где моя решимость никогда ему об этом не говорить?! Растаяла… Без следа. Не получается у меня быть стервой рядом с ним.
— Прямо сейчас, когда я с тобой разговариваю?
Эх, сгорел сарай, гори и хата!
— Да, малышка сейчас крутится.
— Наша малышка? То есть это девочка? — уточнил Марсель изменившимся голосом.
— Девочка. И я уже выбрала ей имя.
— Какое?
— Узнаешь, когда она родится.
— Девочка! Вот это я попал.
Должен же у меня хотя бы один секрет остаться…
— Ты так и будешь сидеть без дела? Или поможешь мне с лепкой пельменей?
— Я не силен.
— Кружки вырезать умеешь?
— Думаю, справлюсь.
— Вот и отлично. Начало есть. Уверена, такой способный и упрямый человек, как ты, быстро освоит лепку пельменей! Еще чемпионом станешь…
Потом вернулась Ульяна со своей семьей. Платонов долго и громко предупреждал, что они заходят. Как будто не хотели застать нас врасплох раздетыми.
— Что, даже мебель цела? — удивился он.
Вечер прошел мирно. Марсель проводил меня до дома.
— Зайдешь? — предложила я. — Мама с папой дома…
Он покачал головой.
Черт, я только сейчас поняла, что Марсель ничего мне не обещал…
Стоило ли вообще ждать от него чего-то в нашей непростой ситуации?!
Ясно было одно, с моими родителями он не горел желанием знакомиться.
— Что ж, была рада повидаться. Надумаешь приехать когда-нибудь еще, ты знаешь, где меня искать. Может быть, к тому времени и сугроб растает, и твоя модная туфля найдется! — сказала я скороговоркой и быстро прошмыгнула за калитку.
Глава 35
Глава 35
Лена
— Шатохина, стой! — окликнул меня Марсель.
— Ну, чего тебе, залетный?
— Я залетный? От залетной слышу.
— Договоритесь вы у меня, дяденька. Такой красивый и разодетый обратно в столицу уехать придется ни с чем.
— Это мы еще посмотрим.
Послышалась возня. Марсель рискнул перелезть через забор и спрыгнул по ту сторону калитки. Он смотрелся забавно в большом тулупе и валенках, что Ульяна щедро одолжила у своего отца для Марселя.
— Сейчас собака залает и покусает!
Ко мне затрусил пес и присел возле ног, явно что-то выклянчивая. Понравилось ему догрызать пельмени, которыми я кидалась в Марселя. Вопреки моим ожиданиям пес не спешил кидаться на красавчика, а он нагло этим воспользовался и обнял меня.
— Я не сказал всего, но это не значит, что я не хочу больше, чем есть.
Он наклонился и осторожно коснулся моих губ. Их словно кольнуло током. Я поцеловала его в ответ. Ноги подкосились в коленях, я вцепилась в тулуп, что был надет на Марселе.
— Елена-Сирена. Съесть тебя хочется. Съесть… Капусточку такую! — шепнул Марсель, куснув меня за губу и посасывая ее.
— Прекрати! Родители дома. В окошко могут за нами смотреть, отвечай им потом, кто возле меня трется!
— Не жадничай! — снова меня поцеловал и вздохнул. — Где тут сеновал?
— Показать? — предложила я.
— Айда со мной.
На улице трещал мороз, но мы перешептывались, изо рта вырывались облачка нашего дыхания. Нам было жарко, томительно. Глаза сверкали, губы спешили слиться в очередном поцелуе.
— Охотно провожу тебя на сеновал и, возможно, даже полюбуюсь, как ты там рукоблудничаешь в одиночестве.