Страница 62 из 78
— Она беременна. Наверное. Точно не знаю.
Взгляд Андрея полон сочувствия…
— Крепись. Тебе это понадобится.
— Это почему? — недовольством взрываюсь.
— Потому что. Сколько Лена знает Ульяну? Много лет! С самого детства. И то до сих пор с ней не общается. Из-за тебя, между прочим. А тебя она сколько знает? Ну, несколько лет. Ерунда просто… Подумаешь! Просвистел, будто ничего и не было!
— Помолчи. Ради всего святого!
Оказывается, Андрей был прав.
Шатохина меня не хотела ни видеть, ни пускать во двор. Потоптавшись вокруг забора минут тридцать, я ощутил, что замерзать начинаю. Одет не совсем по погоде, налегке.
Решил действовать активнее, обошел дом кругом, перелез через задний забор, чтобы на пса не наткнуться и… рухнул в сугроб. По самую грудь провалился!
Выбрался с трудом. Так и не нашел левый ботинок с носком. Он остался где-то под снегом…
Босую ногу обожгло холодом. Кое-как доковылял до дома, постучал в горящее светом окно. Шторка дернулась в сторону меньше, чем через минуту.
Я увидел Шатохину, не смог от улыбки удержаться: какая она все-таки красивая, пусть и сердитая.
Я перед ней виноват во многом… Но беременность — это уже серьезно! Ребенок, семья…
Не хочу, чтобы мой ребенок меня ненавидел. Или совсем обо мне не знал.
Даже не знаю, что из этого хуже?
Увидев меня Шатохину скрутила фигу и собралась задернуть шторку обратно. Я забарабанил настойчивее и, сгорая от стыда, приподнял ногу, показав, что остался без обуви.
Холодно, черт побери… Должна же она надо мной сжалиться!
Лена
Итак, спокойствие! Только спокойствие…
Получил нахал по лицу, и довольно. Пусть проваливает в свою сытую, прекрасную жизнь с обилием девушек, где можно снять любую из красоток. Если же господин Кречетов по экзотике деревенской соскучился, пусть отправляется в турне по большим и малым селам нашей необъятной Родины. Уверена, найдет там себе приключений и острых ощущений на любой вкус!
Я принимаю теплый душ, чтобы успокоиться и позволить воде смыть с себя весь негатив, что на мне остался и после длительного рабочего дня, и после встречи с Марселем.
Но, если быть честной, по не только негатив был…
Как он на меня посмотрел жарко. Соски встали торчком даже под несколькими слоями одежды. Трусики чуть не расплавились.
Вспомнила об этом и снова испытала прилив возбуждения. Между ног все запульсировало, налилось горячей, приятной тяжестью.
Это все от гормонов, сказала я мысленно, опустив руку между ног и лаская себя в приятном ритме. Девушки во время беременности могут испытывать желание заниматься сексом чаще, чем в обычное время. Почитала несколько форумов на эту тему. Девушки анонимно признавались, что, даже будучи уже на большом сроке, испытывали адское желание заниматься сексом несколько раз в день…
Наверное, это тоже самое. Я и за собой подобное замечала. Необязательно с Марселем связанное! Но вот беда, моей любимой фантазией, добавляющей остринку, чтобы точно кончить, был образ Марселя, когда он целовал меня между ног, а потом сладко и горячо трахал.
Ох… Как же хорошо… Ммм…
Тело сотрясает приятными, горячими волнами удовольствия. Собственные пальцы не тоже самое, что и хороший, крепкий член, но теперь хоть в трусиках не будет извержения горячих потоков гейзера, и я смогу спокойно провести вечер.
Позвонили родители, предупредили, что захотели в гостях еще на один день задержаться. Так что я отварила себе пельмешек в самой маленькой кастрюле, включила телевизор на кухне и приготовилась ужинать пельменями, булочкой с корицей и большой кружкой сладкого какао.
Сытный, вкусный ужин одинокой, сильной и беременной девушки, которая может позволить себе съесть все, что угодно, не оглядываясь ни на чье мнение.
Я целый день ничего не ела. Аппетита не было.
Но сейчас я голодна, как волк, и готова с удовольствием насладиться ароматным бульоном.
Но стоило мне поднести ложку ко рту, как в окно постучали.
Странно… Почему не позвонили в звонок калитки? Даже если звонок сломан, то калитка все равно была закрыта.
Я встала, пошла в направлении стука нетерпеливого и дернула в сторону легкий тюль с цветастой шторой.
За окном стоял Марсель.
Да что ж такое! Приперся… Даже поесть пельмени не дает!
Я посмотрела на него сердито. Пусть Марсель красив невероятно, и я только что кончила, думая о нем, но в дом пускать этого нахала я не хотела.
Он поднял ногу. Голая ступня!
Кажется, теперь я догадалась, почему сразу в окно постучали. Потому что он через забор перелез, а главный пес у входа даже не залаял!
С голой ногой! Неужели ботинок в снегу оставил?!
Так ему и надо!
Но вдруг отморозит ногу? На улице мороз топит нещадно, и только крепчает, а Марсель и одет, как франт, совсем не по-деревенски, и без обуви… Даже без носка остался. Хорошо, наверное, в сугробе увяз.
Но как быть?!
Я все еще была на него сильно обижена.
Во-первых, он меня неисчислимое количество раз обижал, унижал, оскорблял, выставлял то лохушкой, то простушкой, то шлюшкой… Все одно. Он прекрасен, а я его недостойна!
Так какого черта он стучится?! О ребенке узнал?! Слухи дошли… Через Платоновых, наверное!
Ох, уже эта дружба!
Решение нашлось само собой. Через Платоновых узнал, так пусть они его и спасают!
Я закрыла штору, отошла от греха, то есть от окна, за которым мерз соблазнительный красавчик, и позвонила Ульяне.
— Лена? — спросила Ульяна. — Не ожидала!
Я не стала разводить приветствия, сразу перешла к делу:
— У меня во дворе Марсель. Разутый. Босой, то есть. Это не шутки. Это ваш друг, вот и спасайте его.
— Что?
— Разутый, говорю, Марсель у меня во дворе. В одном тощем ботинке стоит. Заболеть может.
— Так впусти его, — предложила Ульяна.
— Ни за что.
— Заболеет же. Или ногу отморозит!
— Я искренне надеюсь, что он отморозит свой длинный язык или член. Но чисто по-человечески предупреждаю, что если вам дорога жизнь прекрасного друга, заберите его с моего двора.
— Лен, ты уже совсем… Границы переходишь. Поговори с ним! — попросила Ульяна. — Тьфу, сама не верю, что прошу за этого циника и нахала, но… Просто поговори!
— Не собираюсь.
— Лена…
— НЕТ! — повысила голос. — Он, что, думает, помахал Шатохиной своей ногой, и я просто забуду, как он много раз меня носом тыкал в то, что я только на потрахаться сгожусь?!
— Лена, Андрей тоже много чего мне говорил. Ты Андрея не знаешь, что ли? Он мне такие перлы выдавал! Да у тебя бы уши не то что в трубочку свернулись, они бы точно сгорели! Но посмотри, какая у нас семья. Андрей меня любит, он в детях души не чает. Самые закоренелые циники, если влюбятся и заведут детишек от любимой женщины, становятся самыми лучшими в мире мужьями и отцами.
— Не могу! — сказала я со слезами. — Не могу! Марсель… Он меня грязной назвал. Сказал, что ему противно будет видеться со мной у тебя в гостях! — добавила я с комом в горле. — Нет. Не пущу.
— Что он сказал? — ахнула Ульяна. — Противно в гостях видеться? Грязная?! Это из-за чего?
— Это из-за… Не буду говорить всего, Ульяна. Вляпалась я по-крупному, а он вроде как мне не позволил упасть еще ниже. Но при этом… постоянно в дерьмо лицом тыкал и напоследок утопил в этом дерьме… Я не могу сейчас, не могу с ним видеться. У меня доченька в животе, у меня жизнь спокойная, бизнес стабильный. Пусть не горы золотые, как я когда-то мечтала, но все так хорошо и тихо. Без любви, но в тепле и достатке. Мне большего сейчас не надо, чтобы спокойно выносить и родить! Не нужны мне сердечные страдания! А я знаю точно, что буду с ним страдать.
— С чего ты это взяла, Лена?
— Да с того, что он мне денег, как шлюхе, кинул при расставании. И в конце лета соизволил предложить, чтобы я как шлюха к нему в отель приехала, обещал заплатить! Нет, я не могу это простить! Не пущу я его! Видеть не хочу! — заплакала. — И не хочу, чтобы он ступню отморозил и без ноги остался… Так что заберите его с Андреем. Ради всего святого. Не заставляйте…