Страница 61 из 78
Это же Платоновы! Андрей и Ульяна… Куда дели свою детвору? Наверное, у родителей Ульяны оставили.
Я с подругой всякое общение оборвала, но скучаю по ней ужасно. Даже готова покаяться, что зря тогда гадостей наговорила…
Но в момент, когда я хотела шагнуть к подруге и обнять ее, из машины вдруг появляется тот, кому точно здесь не место.
Кречетов.
Младший…
Марсель.
— Лена, нам поговорить нужно! — хмурится он.
Замираю на месте. Не верю своим глазам, но не сплю же я! Трезво мыслю, от мороза даже сонливость пропала.
— Поговорить? — спрашиваю я.
— Поговорить! — шагает ко мне.
Я вдруг пытаюсь втянуть свой живот. Конечно, у меня нет большого живота. К тому же под шубой ничего не видно, но все равно действие это выполняю автоматически.
— Ах тебе поговорить приспичило! — протягиваю я, сняв рукавичку. — Сейчас я с тобой поговорю! Оооо, как я с тобой поговорю!
Запустив руку в пакет, я беру пригоршню пельменей замороженных и швыряю Марселю в лицо.
— Вот тебе разговор! Вот тебе беседы задушевные! Пошел вон!
Глава 33
Глава 33
Марсель
Мне в лицо полетело что-то очень твердое, будто камни. Оказывается, это были пельмени. Я понял это из слов Шатохиной, когда она заявила:
— Вот еще! Пельмени на тебя переводить… Так и голодной останусь! Видеть тебя не хочу! Иди отсюда!
Я попытался подойти и обнять ее, просто сжать в объятиях и держать, пока она не успокоится. Казалось, даже почти получилось.
Шатохина перестала браниться и застыла, но стоило мне к ее талии потянуться, как она долбанула пакетом с пельменями замороженными мне по лицу несколько раз, толкнула в грудь неожиданно сильно и… сбежала!
Так быстро за калиткой скрылась, только я ее и видел.
Перелезать через забор?
По ту сторону глухо залаял пес.
Я ходил вокруг забора, гадая, что делать в такой ситуации.
— А я бы полез через забор! — весело отозвался Андрей. — Помнишь, Ульяна?
— Помню, конечно! Потом ты еще сам себя зашивал…
— Эх, романтика… Любовь-любовь! — протянул Андрей и начал тискать свою рыжуху, даже в пуховике умудрился приобнять ее так, словно на ней совсем не было одежды.
— Не на морозе же, Андрей!
— А с тобой мне жарко, как в Сахаре! В любую погоду, в любой час…
— Хватит уже! Тошнит от вас! — пробормотал я.
Посмотрел в сторону друга, понимая, что смотрю на него лишь одним глазом.
Потому что второй заплыл мгновенно.
— Ну и рожа у тебя стала! — давился смехом Андрей.
— Тебе смешно? — спросил я, угрюмо посмотрев в сторону друга.
Он взглянул на мое лицо еще раз и рассмеялся еще громче. Нет, даже не рассмеялся. Он заржал, как конь на пастбище!
— Приложи к опухшему глаза пельмешек. Он же за… ха-ха-ха за… а-ха-ха… Замороженный!
— Скромно ты как предлагаешь, Андрей. Марсель, не слушай его! — посоветовала Ульяна. — Ты, знаешь, что сделай? Ты сразу своей наглой рожей прямиком в сугроб нырни!
— Ах ты… Ну, рыжая! Скажешь тоже!
Я зачерпнул ладонью снег и приложил пригоршню к лицо, простонав. Холодненькое! Как же славно…
Лицо болело так, словно меня мешком, набитым мелкими камушками избили. Я даже не подозревал, что пельмени в оружие превратить можно. Но это же Елена-Сирена Шатохина! Она умеет превращать будни в сказку, сопереживать даже самым гнилым людишкам и до сих пор владеет всеми моими мыслями и сердцем.
— А что ты хотел? Обидел Лену, несколько месяцев о себе знать не давал, а тут явился. Примите и распишитесь. Здрасьте… — фыркнула Ульяна. — Андрей, пошли домой. Не то наши бандиты родителям полдома разнесут. Надо еще найти, куда твоего проблемного друга уложить спать.
— На сеновал, епта! — заржал Андрей. — Он сейчас негодованием горит. Лишь бы все не спалил к чертям.
— Тебе все смешно, да?! — рявкнул я. — Вот и идите! Я сам как-нибудь справлюсь.
— Как? Ты даже без машины.
— Ничего страшного. Придумаю. Все, идите, кому сказал. Если захочу прийти, приду, помню, где живут родители Ульяны.
— Ну смотри, — пожала плечами жена друга. — Если слухи правдивы, то Шатохина тебя на порог точно не пустит!
— Сам разберусь, — произнес сквозь стиснутые зубы.
Несколько месяцев я держался вдали от Шатохиной, как мы и договаривались с отцом. Договорились мы о многом, но он сместил временные рамки, потребовал, чтобы я сократил летные часы еще раньше, чем мы договаривались…
Старый черт имел точку давления и без всякого зазрения пользовался!
Однажды я увидел в здании офиса отца человека, которого никак не ожидал увидеть. Тетерина Михаила, мужа Шатохиной! Того самого юриста, который оскандалился и по-крупному Лену подставил. Он был не один, в сопровождении людей отца.
Не могу поверить, будто отец не в курсе!
Я помчался к нему в кабинет, вошел без стука. Отцу пришлось отложить телефон в сторону.
— В чем дело?
— Тетерин. Михаил Сергеевич.
— Да, знаю такого, — ответил спокойно.
— Он здесь. В твоем офисе. Что он здесь делает?
— А ты как думаешь? Он объявился почти сразу же, как только распустили слух, что его больше не ищут. Он помчался к своей благоверной женушке. Кстати, сейчас они в разводе.
— Ты следил за ним, что ли?!
— Разумеется, я следил. Скользкий тип. Такой нужен мне для решения некоторых делишек. Там, где нужно пройтись по грани, и, в случае чего, спихнуть вину на юриста, нечистого на руку.
— Как-то это противно…
— Управляя таким бизнесом, ты должен понимать, всегда нужны люди, которыми нежалко будет пожертвовать, если что-то пойдет не так. Ты меня понял?
Из всего разговора я, кажется, понял только одно: Шатохина развелась с Тетериным. Соблазн навестить ее стал слишком велик.
Я мог бы плюнуть на него много раз и просто сорваться, куда хочу. После новостей, что Шатохина с мужем порвала, я усидеть на месте не смог. Тем же вечером сорвался, поехал в направлении выезда из города, но быстро понял, что за мной следует машина из охраны отца…
Значит, следит за мной, старый деспотичный хрыч! Маниакально следит, чтобы я условия сделки выполнил, ведь он выложил кругленькую сумму и потребует вернуть, отработать каждую потраченную копеечку.
Разумеется, это не добавило во мне любви к отцу. Отношения стали еще более прохладными. Мы разговаривали только по делу, если обедали или ужинали вместе, значит, рядом находились партнеры или подчиненные. Наедине с ним я не оставался, а если он пытался завязать беседу, просто уходил.
Алкоголь не отключал голову, просто делал мысли более вязкими, придавал им то безнадежно черный окрас, то, напротив, перспективами соблазнял.
Потом до меня дошли слухи, что Шатохина беременна. В этот момент я находился в гостях у Платоновых. Ульяна говорила с мамой по телефону, обещая приехать на выходные, и вдруг ахнула:
— Беременна? Ма, это точно?! Нет! Я ничего такого не знаю… Она давно со мной не общается.
Я был в другой комнате и сразу же на эти слова прилетел, поняв, что речь шла о Шатохиной.
— Лена беременна? — прямо спросил я.
— С чего ты взял, что речь шла о ней? — спросила Ульяна, даже не посмотрев в мою сторону.
Она чувствовала, что именно во мне была причина разрыва многолетней дружбы с Леной и начала меня недолюбливать после этого. Ведь Шатохина, по словам Андрея, игнорировала все попытки Ульяны начать разговор: сообщения игнорировала, на звонки не отвечала.
— Лена беременна?! Ульяна! Не молчи…
— Говорят, что беременна. Правдивы слухи или нет, я точно не знаю.
— Когда вы к родителям поедете?
— А что?!
— Я с вами поеду.
— Вот еще… Андрей! К нам тут заяц в поездку напрашивается. Безбилетник…
— Что? — рядом мгновенно возникает Андрей. — В Лютиково намылился? Ради чего? К зазнобе своей рвануть решил? Долго же ты зрел, парень…