Страница 33 из 78
Мы смотрим друг другу в глаза. Сердцебиение ускоряется. В груди запущенный механизм из миниатюрной чувственной агонии и салютов взрывается беспрестанно.
Губы пересыхают. Машинально облизываю их языком. Марель обхватывает меня за затылок ладонью, лишая возможности двигаться.
Сама двигаюсь ему навстречу. Поцелуй приходится в его висок.
Внутри что-то дрожит.
Марсель мгновенно отзывается, целует меня в щеку, скулу, сам настойчиво ищет короткий путь к моим губам.
Едва ощутимо касаемся.
Коктейль из напряжения и сексуального желания сводит с ума.
Я слишком чутко реагирую даже на простые касания губ. Ток по крови запущен, желание вспыхивает в самом низу живота, стягивая его проволокой колючей.
Этот процесс необратим.
Жажда. Влечение.
Неистребимое желание быть к нему ближе.
Теперь уже осознанно.
Не так, как раньше.
Стоит признать, что много лет назад я просто в картинку влюбилась, в свои собственные фантазии, и горько рыдала, когда они разбились у меня на глазах.
Но теперь все иначе. Я вижу Марселя с самых неприглядных сторон и все же в нем есть масса всего хорошего. Фишка в том, что раньше я считала его идеальным, а теперь — нет, ни черта подобного. У него тоже есть серые, темные и просто беспросветные черные пятна.
Губы дрожат. Мои губы на его. Он раскрывает рот, я беру его нижнюю губу, покусываю.
Вдох-выдох… Дозированные порции кислорода, чтобы не сгореть раньше времени.
Вкус его губ — такой манящий. Он меня пьянит. Теперь, на трезвую голову, без бешеного притока адреналина и примеси страха и обид целовать его одно удовольствие.
Марсель отвечает, и я расплываюсь, сама притягиваю его поближе, перебирая короткие волосы на затылке.
Он перехватывает инициативу, начиная посасывать мои губы, мягко и ритмично. Я таю.
Откликаюсь, раскрываюсь перед его настойчивым языком, который так уверенно скользит внутрь моего рта.
Прикусив, снова посасывает.
Ох…
Потом ласкается ритмично, и я начинаю касаться его в ответ.
Его руки повсюду. Я пропустила миг, когда они начали так активно бродить по моему телу, но чувствую их жадноватую и крепкую ласку.
— Ты в лифчике? — шепчет, сминая грудь через платье. — Да, — отвечает сам же, с некоторым недовольством в голосе.
Потом его ладони сжимают ягодицы и мнут мое платье.
— Чулки?
Ответить не успеваю.
Одна ладонь Марселя уверенно ползет под платье и щекочет нежную кожу между тонкими трусиками и кромкой чулка.
— Да…
— Пожалуйста, не надо… — отвечаю вяло, отчетливо понимаю, что он хочет сделать.
— Уверена?
Пальцы Марселя уверенно двигают в сторону тонкое и мокрое кружево белья.
— Люблю платья и юбки за то, что можно сделать вот так…
Два пальца уверенно смазывают по кругу влажные складочки и быстро вонзаются в сердцевину. У меня закатываются глаза от удовольствия. Стонем одновременно глухо и жадно.
Теперь я уже не хочу, чтобы он останавливался.
Марсель двигает пальцами, продолжая меня целовать — губы, шею, снова губы…
У меня возникает ощущение, как будто я начинаю взлетать каждый раз, когда его пальцы уверенно, до самой последней фаланги вонзаются в меня.
— Ты чудовищно мокрая…
Его глаза как озера расплавленного свинца. В них смотреть невозможно, там только голод и жажда секса. Грудь Марселя вздымается и опускается быстро. Он дышит часто, трогает меня грубовато, как дикарь, но потрясающе хорошо и умело трахает пальцами между ног.
— Хочу тебя прямо сейчас, — говорит он. — Как ты?
— Ммм… Не останавливайся, — двигаю бедрами ему навстречу.
Отставив большой палец, он дотрагивается до клитора, вырывая из меня довольный всплеск, легкий крик, эйфорию.
— Слышишь? Хочу тебя…
Немного ссадив меня назад, Марсель быстро расстегивает свои брюки и немного спускает вниз вместе с трусами.
— Садись. Опускайся сверху… Давай. На трезвую голову седлай и доведи до конца то, что начала в отеле.
— Здесь? — оглядываюсь.
Кругом никого. Только листва немного стыдливо перешептывается в кронах деревьев от легкого ветерка.
— Да. Да. Никто нас не увидит! — цепляется в мои губы своими и снова умело соблазняет пальцами. — Давай уже… Полноценно. Хочу.
Марсель удерживает меня за талию, тянет, тянет, направляет. Головка его члена задевает влажные складочки.
Внутри горит необходимость ощутить его целиком, и он рывком натягивает меня.
Вспыхиваю.
Он глубоко во мне. Большой, твердый, дрожащий от такого же нетерпения, как и я сама.
Марсель прав, на трезвую голову совсем иначе. Я чувствую все, каждый нюанс, биение пульса, запах…
Осторожно двигаюсь вверх и вниз, раскачиваясь. Цепляюсь за плечи мужчины покрепче.
Воздух накаляется, в грудной клетке назревает что-то тяжелое и горячее. Дышать тяжело. Ох… Я беру его, смакую, кайфую, чувствуя внутри себя.
Марселю хочется большего, он начинает управлять мной, дергая вверх и вниз, то замедляя, то ускоряя по своему желанию.
Я чувствую себя куклой, но только на мгновение. Потом это ощущение растворяется в уверенности на его реакции. Я ему нравлюсь. Безусловно. Он постоянно тянется к моим губам, к шее. Его выдохи льнут к моей коже, как и его язык, что слизывает капельки пота.
Невозможное обострение всех реакций.
Двигаюсь ему навстречу, уловив нужный ритм. Пальцы на ягодицах крепчают. Ему нравится, как я охотно включаюсь в эту скачку.
Ускорение. Поцелуй. Укус.
Вызов…
Вызов принят.
Скачу все быстрее, царапая его шею, покрикивая от удовольствия, забыв об обстановке вокруг. Это неважно! Главное, что он — крупный, красивый, сильный, глубоко во мне и хочет того же самого.
Низ живота охватывает огнем, чувствую приближение оргазма.
Эмоции вспыхивают, кружа хороводом.
— Я без защиты… Давай… Ты первая. Я после тебя! — просит Марсель.
Продолжая держать меня за задницу одной рукой, вторую он просовывает между нашими телами и ласкает клитор, чувствуя напряжение и давая необходимый приток, ту самую искру, которой не хватает, чтобы кончить.
Боже! Меня сжимает, сжигает, трясет. Я бурно кончаю, стискиваю его член, став узкой, маленькой, но продолжаю двигаться, еще больше кончая.
— Давай… Давай… — просит ломко.
Еще несколько фрикций, меня размывает, обмякаю, расслабляюсь, как воздушная зефирка. Его член во мне пульсирует, наливаясь тяжестью.
Марсель делает несколько жестких и быстрых выпадов, а потом резко выходит и кончает, двигая кулаком по стволу. Сперма брызжет из его конца, на меня, на низ живота, на половые губы, сползают вниз тягучими каплями. Это красиво, глаз не отвести. Я целую Марселя, проживая каждый миг его удовольствия, как свой собственный.
Так хорошо.
Снова целуемся. отрываемся нехотя.
— У меня в сумочке есть салфетки.
— Хорошо…
Я целую Марселя в щеку.
— И еще ты все же должен поговорить с отцом. Болен он или нет… Что, если болен, а вы до сих пор в ссоре и нарочно друг друга задеваете?
Марсель
Намерения Лены помирить меня с отцом поражают.
Казалось бы, какое ей дело до этого, верно? У нас не самые мирные отношения. Обстоятельства встречи и причины, по которым она рядом со мной, тоже из разряда тех, что не располагают к заботе о ближнем.
Но все-таки в ее словах чувствуется искренняя тревога и беспокойство. Поэтому я все же решаю поговорить с отцом, когда увижусь, задам несколько вопросов. Не факт, что отец ответит честно, но я тоже неплохо его знаю и должен суметь понять, если он будет увиливать от ответа.
— А что насчет тебе, Елена-Сирена?
После жаркого секса тело размывает приятной негой, все вокруг кажется красивее, чем есть. В особенности, серо-голубые, светлые глаза Шатохиной, которые она мгновенно от меня прячет, стоит только задать вопрос, касающийся ее самой.