Страница 5 из 27
«Бум!» — Прогремел выстрел, я все так же держал нож мужике, опустил глаза, а у меня из пуза шла кровь, потом еще: «Бум». Меня откинуло. Я упал на спину. Послышался крики Тисков.
— Костя! Сценарист, сука, не вздумай. Понял? Я сейчас больничку вызову.
Потом выстрелы, судя по всему, Сашка добрался до своего склада. Много выстрелов. А я лежал на спине и смотрел на люстру. Она немного слепила глаза, но была какой-то вычурной что ли. Интересно, Тиски любит все эти выгибоны? Свет стал тускнеть.
Сашка тряс меня, а я провалился все глубже. Ну все, парни, я к вам, задержался я в этом мире. Принимайте, давайте стол богатый с вас, и девок потом красивых не забудьте вызвать. Наконец-то я тоже уйду. Было невыносимо жить после того, как их всех положили, как я выбрался, что-то внутри сломалось. А сейчас я наконец-то получу заслуженный отдых.
Я открыл глаза, кашлянул и посмотрел на образ Тисков, все плыло.
«Прощай, Сашка. Передам привет пацанам за тебя» .
В этот момент меня выкидывает из видения дикая боль в челюсти.
— А, бляха, больно! — заорал я со всей силы.
— Все-таки не сломали, только вывихнули, — послышался смех.
Боль, которая вернулась, но уже не с такой силой, привела мысли в порядок. Глаза сфокусировались, на меня сверху смотрела старуха.
— Вижу тебя, подкидыш, — сказала бабка в очках. — Ну и дядину в этот раз прислала мать, — продолжила она.
Тонкие черты лица, четкие скулы, большие губы и очень гладкая кожа. Я бы не подумал, что это старуха, если бы не ее голос. Длинные седые волосы, собранные в хвост. А запах от нее, как будто забрался жарким летом в село. Влажно и дышится так легко и приятно, что хочется спать.
Не знаю, сколько я пялился на нее, но она сузила глаза и сказала:
— Ну что, насмотрелся? Понравилась, поди? Прости, детина, я уже стара для этого. Тебе сколько, пятьдесят? — спросила старуха.
Я от возмущения чуть не упал с… А на чем я собственно лежу? Большой деревянный стол, а внизу валяются всякие кастрюли, ложки, тарелки и все металлические.
— Слушайте, большое спасибо вам за помощь. За лечение. Но, во-первых, я не выкидыш. Во-вторых, мне не пятьдесят, а тридцать с... В-третьих, я не детина, а мужик.
— Ой, да ладно тебе. — Махнула на меня старуха. — Ты подкидыш, так называют тех, кого мать приводит из других миров в наш. Авал. Но обычно это дети, а не взрослые мужики. И у тебя нет духа, так что ты не мужчина, а мясо.
— Так, слушайте сюда, — уже взорвался я. — Ты сама мясо, — перешел на ты. — Я человек. Мясо вот у тебя в котле варится. Поняла? Несмотря на твою помощь, я не мясо или выкидыш.
— Не обижайся, ранимый, дай помогу, — сказала она и поднесла к моей голове снова старую тряпку и положила на голову.
Я снова отключился и провалился в темноту.
А вот как я сюда попал, снова кино показывают… Не думал, что столько видений будет в этом мире.
Большой камень, по центру — ничего. Будто вакуум, нет низа или верха. Потом реальность задрожала, и я в лесу. Большой сосновый лес. Только почему-то нет звуков. А этот камень тоже тут, черный и от него исходил пар или дым, хотя на улице, э, лето?
Кто его сюда притащил и почему он мигал? Я решил сделать то, что сделает любой настоящий мужчина, — потрогать его. Спустя минуту тыканья камешка и его осмотра меня затянуло в туман. Не видел ни своих рук, ни ног. Все чувства слились в одно: слышишь глазами, а видишь ушами, и все это одновременно. Вот это приход…
В тумане, который больше похож на пустоту, заполненную каким-то паром, начинала формироваться фигура. Это, что, и есть загробная жизнь? Сюда попадают после смерти? Стало как-то не по себе. Минуту назад я пил чай с Сашкой, а теперь я тут.
Этот пар сформировался в женщину. Кажется, что в женщину, потому что я видел сиськи. Вот только лица не видел.
Кто это? Богиня? Ангел? Кого там еще придумали люди? Я бы был не против, чтобы меня встретили ребята. Сколько бы историй вспомнили. Сколько всего прошли за десять лет. От ностальгии прям тепло стало на душе, или я уже душа — или что там остается после? А может, это все просто глюки от умирающего мозга?
А вот тела своего я почему-то не чувствовал и не видел. Я думаю — значит, я существую, несмотря на то, что пока слегка бесформенный. Так, рука, двигайся, но ничего не произошло. Бред какой-то. Какие еще варианты?
— Думай, думай голова, — говорил я себе.
Потом я увидел белые большие глаза без зрачков. Только белок, мутные, и они светились. Мне, скорее всего, пиздец. Что-то с сиськами и такими глазами не могло быть дружелюбным. Главное — никаких резких движений. Не агрессируем и машем, может, прокатит, и я пойду к пацанам, у них там по-любому рай.
— Приветствую вас. Меня зовут… — попытался сказать, пока не понял, что у меня не было рта, и я не говорил, а просто думал.
Нафига я вообще пытаюсь говорить? Сыкотно? Да. Сделать ничего не могу — тоже да. Но делать что-то нужно. Я ненавижу безвыходные ситуации. Хватило пару раз, когда пытали, — не самое лучшее воспоминание.
— Я нашла тебя, — подало голос существо с сиськами и жуткими глазами.
Спасибо большое, но я не терялся. Я мальчик взрослый, спасибо за помощь, всего хорошо, до свидания. Но призрак, дух, пар, облако-баба появилась прямо напротив меня.
— До чего же ты жуткая, — подумал я прямо в лицо этому… — Сорян, не хотел задеть ваши чувства, просто я немного волнуюсь, не каждый день перед тобой появляются непонятные и мутные существа после твоей, судя по всему, смерти.
А в голове проскользнула мысль: «Нет, если, конечно, выпить, я бы наверно ей вдул. Сиськи-то какие», — но оборвал себя.
Пар-баба попыталась улыбнуться. Но честно, лучше бы не делала это. Начинается одна улыбка, а потом на этом месте появляется другая, и так несколько десятков раз за какую-то секунду. И губы разные, и лица тоже. Жуткая, че, пипец.
— Ты че, сожрала их всех?
У меня же не было рта. И такое ощущение, что я тоже был этим паром, облаком — или что это такое. Получался пар-мужик? Что за мысли в голове, когда нужно отсюда свалить.
— Это мои дети и их облики, — сказали мне несколько десятков ртов, которые появлялись один за другим.
Почему пар-баба может говорить, а я нет? Что за сексизм? Ну что за бредовые мысли в голове — если она у меня вообще есть? Нужно валить. Как свалить из облака или пара, если ты сам облако и пар?
У меня тряслись коленки, или мне казалось, что это они. Отсутствие тела пугало больше, чем эта баба. Не знаю, что принято делать в таких ситуациях. А еще я не мог говорить — ни то что бы я прям очень хотел пообщаться, но все же. Почему нет? Меня отвлекли:
— Тебе нужно новое имя. — Пауза. — Отныне ты Анак Дари, — сказала пар-баба своими десятками ртов.
«Как?! АНАЛ ДАРИ?»
— Стремное имя, спасибо, у меня уже есть имя, меня зовут Константин, — попытался сказать я. — Ну или можешь звать меня Сценаристом. Да и не нужно мне новое имя. А еще нормального будущего с таким именем не будет. Не хочется провести всю жизнь — или что там у меня дальше — в коленно-локтевом положении и кому-то что-то дарить.
— Замолчи! — сказало облако с кучей рож. — Твое имя Анак. Ударение на первый слог, и Дари — это значит «сын отца».
И я заткнулся в своих мыслях.
— Слушай меня, — сказала облако-баба, — у меня немного времени и сил, чтобы сделать то, что я должна. Я нарушала главный закон — не вмешиваться в миры, где нет духа. Я перехватила тебя в грани миров, но у меня не было выбора. Если я не сделаю ЭТО, наш мир падет, мир моего брата падет, его детище и последняя память о нем.
Несмотря на то, что пар-баба была облаком, я заметил, как она дрожит. Будто она волновалась и пыталась принять решение. Решение, от которого зависело мое и ее будущее.