Страница 2 из 15
По крайней мере, первые несколько выпадов своего визави я отразил очень умело, насколько сам мог судить. Следующим этапом стоило попробовать пойти в контратаку, что я и сделал. Удар моего ржавого меча выбил из плеча скелета внушительный кусок кости. Двигать рукой тот стал явно медленнее.
Воодушевлённый таким успехом, я атаковал ещё раз. Но, похоже, удача не могла долго оставаться на стороне одного из сражавшихся. Моя железяка застряла в его деревянном щите, и следующим движением скелет вырвал рукоять у меня из пальцев. Довольно пощёлкав челюстями, он ринулся в атаку.
Ситуация была опасной, но не прямо критической, ведь я наверняка мог бы убежать в один из этих тоннелей, а в полной темноте оружие должно было стать не таким опасным. Так что решил, что стоило попробовать ещё побороться. Несмотря на то, что я лишился оружия, у меня оставалось моё тело.
А так как я был скелетом, нежитью, ни боль, ни кровотечение, ни прочие неприятные последствия ранения мне не грозили. Так что под его удар я подставил свою кисть. Рука стала словно ватная, и пошевелить пальцами больше не получалось, но боли не было.
А с его клинком произошло то же, что секунду назад случилось с моим. Он застрял между несколькими треснувшими косточками кисти. И пока мой противник пытался вернуть своё оружие, я выдернул из его щита свою железяку и со всего размаху опустил её скелету на голову. Закрыться тот не успел.
С неожиданно приятным хрустом черепушка моего визави раскололась вдоль правого виска. Костяной воин тут же осыпался на пол грудой костей, однако это был ещё не конец.
Я отчётливо ощутил, как от тела поверженного скелета в меня перетекает некая невидимая, но совершенно точно вполне реальная сила. Это произошло очень быстро, буквально за пару секунд, и внешне вроде бы ничего не изменилось, но почему-то я знал: для меня открылись совершенно новые перспективы.
Только это не означало, что можно было просто стоять и прохлаждаться. Бросив последний взгляд на кучку, в которую превратился первый в моей не-смерти противник, я отвернулся и вновь осмотрел залу.
Сожаления не было. Может быть, потому что он был безмозглым монстром, а может, потому что я сам, как монстр, не мог его испытывать, не знаю. Сейчас было не время думать о подобном: из другого прохода показался ещё один скелет. Точно такой же, будто брат-близнец, с мечом и щитом, он таким же ровным шагом отправился к высокому, единственному отличающемуся от остальных, проходу в пещере.
Если моё предположение было верным, то это место было чем-то вроде инкубатора для таких, как я. Однако ответов на вопросы: «Что со мной случилось?» и «Почему я так сильно отличался от своих собратьев?» — не было и не предвиделось.
Опустив взгляд, я с интересом посмотрел на свою руку. Разрубленные косточки не хотели приходить в норму. И вроде как это было логично. Во-первых, я был мёртв и вряд ли мог восстанавливаться со временем, как люди, а во-вторых, даже если бы мог, это всё-таки был достаточно серьёзный перелом, такое за пару минут не исчезнет.
Но то, что произошедшее было нормально, не означало, что с этим не надо было ничего делать. С одной рабочей рукой я в этом месте далеко не уйду, тем более, что я собирался взять щит моего рассыпавшегося визави, а нерабочей рукой удерживать его было бы нереально.
Сев прямо на чуть влажный камень пола, застудить почки мне вряд ли грозило, я глубоко задумался. Сам по себе перелом, понятное дело, не срастётся, по крайней мере, не в обозримом будущем. Значит, надо было решить проблему как-то иначе… мой взгляд упал на груду костей, оставшихся от скелета. Идея была странной, но в сложившихся обстоятельствах только такие и могли сработать.
Довольно скоро мои поиски увенчались успехом. Третья пястная, головчатая и трапециевидная кости левой руки павшего скелета лежали передо мной как детальки сложной мозаики. Я было снова задумался, откуда всё-таки в моем мозге информация о названиях этих косточек, но тут же постарался отогнать эти мысли подальше.
Вряд ли я бы додумался своими силами, и также вряд ли ответ свалился бы с потолка. А значит, и ломать голову не было никакого смысла. Как говорится, дарёному коню… знал — и хорошо. Тем более, что прямо сейчас это знание, предположительно, должно было помочь мне справиться с возникшим неудобством.
И, как оказалось, моё предположение оказалось верным, хотя вытаскивать из собственной руки кости было не слишком приятно. Словно выдёргиваешь длинный заусенец, только в разы противнее. К счастью, процедура оказалась не долгой.
Стоило сосредоточиться, как нужные части моего скелета словно бы потеряли связь с остальными костями, уже через минуту оказавшись выброшенными на пол. Ностальгии по отношению к собственным частям я точно не испытывал. Странно было ощущать ладонь без некоторых костей, но это было ненадолго.
Замена прошла без сучка и задоринки: будто косточки моего визави только того и ждали. Стоило поднести их к нужному месту, как они сами потянулись к ладони, с тихим щелчком вставая на место. Было это, правда, куда неприятнее изъятия, резкая боль каждый раз простреливала всю руку, но так было точно лучше, чем ходить со сломанной.
Интересная процедура, ничего не скажешь… ладно, теперь нужно было попытаться понять, чем я так не угодил моему донору, иначе моё пребывание в этом месте грозило превратиться в сплошную битву. За то время, что я возился с кистью, свои проходы покинуло ещё с полдюжины скелетов, одинаково бесстрастных, судя по всему, не разделявших моего состояния, и потенциально опасных. А значит, вполне годных для проверки появившихся у меня идей.
Ещё около часа было потрачено на эксперименты. В результате выяснилось следующее: скелетам было плевать на моё присутствие, телодвижения, пока они не несли враждебного намерения, а также им было совершенно всё равно, если я у них на глазах убивал другого скелета.
Однако стоило мне заговорить, как они тут же зверели и бросались в атаку. Похоже, образованных тут не привечали… а жаль. В процессе мне пришлось ещё семь раз устраивать себе экспресс-починку, благо запчасти каждый раз оказывались под рукой.
И каждый раз всё проходило ровно по тому же сценарию: неприятное изъятие сломанной кости и последующая ещё более неприятная замена. Но это можно было назвать совсем незначительными побочными эффектами. Куда важнее было то, что, пока мне не проломят череп, я, окружённый ходячими запасками, оказывался практически бессмертным.