Страница 8 из 14
Так что, в отличие от призраков, полтергейсты не нуждались в оружии. Для меня, впрочем, благодаря Усилению они не были серьёзной опасностью, а вот чуть не пронзившая мне глаз стрела — уже совсем другое дело.
Вот никак мне не дают пожить спокойно…
— Эй! Куда целишься?! — недовольно воскликнул я, прекрасно понимая, почему чуть не получил стрелу в глазницу. Девушка, высокая и тоненькая блондинка, одетая в классический для лучников лёгкий доспех, смотрела на меня с удивлением и страхом.
— Ты… — её голос дрожал. — Ты разговариваешь?
— Неужели тебя это удивляет? — развернувшись, я подошёл к стене и выдернул из неё стрелу. Красивая. Изящное оперение, острие с покрывающими металл узорами… — Сложно представить, что ты впервые столкнулась с разумной нежитью.
Настроение после смерти Ядгара у меня было хорошее, она совершенно точно мне была не соперница, так что я решил, что можно и поболтать. В конце концов, не обязательно же было убивать всех встреченных людей.
— Впервые…
Вдруг она вскинула лук, и в меня полетела ещё одна стрела. На этот раз я поймал снаряд в воздухе прямо перед своим лицом. Девушка вздрогнула и взглянула на свои руки с таким искренним недоверием, словно они, и правда, действовали сами по себе, против её воли.
— Не делай так больше, — погрозил я ей пальцем, — я ведь и разозлиться могу.
— Извините?.. — странная она какая-то. Вроде довольно сильна, но при этом складывалось такое ощущение, что в подземелье и вообще в опасных условиях она была впервые. Ещё и на Вы перешла.
— Извинения приняты. Так что же ты тут делаешь, совсем одна? — я вдруг почувствовал себя клишированным злодеем из какой-нибудь детской сказки. И лучница совсем не помогала избавиться от этого ощущения.
— Я потерялась…
— А как ты потерялась?
— Мы сражались с роем призраков, я испугалась и побежала, — вот уж точно, героиня сказки. Для полноты картины мне осталось только её съесть.
— И давно ты потерялась?
— Не знаю, — она понурилась и горестно вздохнула. — Уже довольно давно, у меня почти кончились припасы. У Вас случайно… — она осеклась, поняв, какую глупость сморозила. Я не смог сдержать улыбки.
Подозвав Буля, я выудил из его рюкзака пакетик с тушками зомби-крыс, которых перед уходом из Падсонитар накупил в общем счёте килограммов сорок.
— Будешь? — спросил я её, стараясь звучать как можно серьёзнее.
— Фу! Нет! — взвизгнула она, отступая ещё на пару шагов, словно крысы вдруг могли ожить и прыгнуть на неё.
— Очень зря, — я откусил крысе голову и, несмотря на то что магическое лакомство почти сразу растворилось во рту, театрально задвигал челюстями. — Вкуснейшая вещь.
— Я воздержусь, спасибо… — судя по её позеленевшему лицу, она едва сдерживала рвотные позывы.
— Ну как хочешь. Звать-то тебя как?
— Лирасцелания.
— Ты — эльф?
— Да, — она кивнула и убрала волосы с левого уха. Острый кончик не оставлял никаких сомнений в её расе.
— Я ещё никогда не встречал эльфов. Насколько я знаю, вы считай, что вымерли.
— Кто Вам такое сказал?! — совершенно искренне возмутилась Лира. Утруждать себя даже мысленным произнесением длиннющего эльфийского имени я не собирался.
— Да как бы… все.
— Это полная чушь! — она картинно топнула ножкой.
— Ладно, верю.
— Там, где я живу, эльфов множество! — не унималась она, даже после того, как я согласился.
— Да верю, верю! Эльфы не вымерли, я понял.
— Вот, то-то же.
— А тебя не пугает, что лично ты сейчас можешь легко умереть?
— Как? — она заозиралась по сторонам, явно уже позабыв, что я, как бы, зомби.
— Я могу тебя убить, например.
Лира тут же подняла лук и выстрелила в меня уже в третий раз. Что же у неё за недержание стрел такое? Снова перехватив снаряд, я добавил его к уже двум имевшимся.
— Да хватит! Иначе точно убью!
— Простите… — она снова понурила голову, словно провинившаяся ученица перед директором. — Просто, когда Вы сказали, я испугалась, вот и атаковала.
— И как ты только выжила до сих пор…
— Ой, у меня есть вот это! — она достала из-за ворота кожаной рубахи висящее на серебряной цепочке ожерелье в виде нескольких перевитых спиралей. — Оно отгоняет призраков.
Чёрт, какая же она странная… то стреляет без предупреждения, то совершенно спокойно рассказывает такие вещи, что я бы и близким друзьям не поведал.
— Ну, допустим, призрак тебя не убьёт.
— Вы ведь тоже не будете? — с полным наивности лицом спросила она.
— Даже не знаю… — я совершенно честно задумался.
С одной стороны, амулет, даже если мне был не особо нужен, наверняка, стоил очень внушительных денег. Опять же эти стрелы, каждая из которых была маленьким произведением искусства… эльфийка явно происходила не из простой семьи, и, наверняка, на её теле я бы смог найти ещё много чего полезного.
С другой стороны, убивать её было всё равно что пинать напрашивающуюся на ласку собаку. Опять же вспомнился Ядгар, которого его узкое мышление нежити довело в итоге до печального конца. И раз уж я, в отличие от обычной нежити, мог думать подобными категориями, не стоило от этого просто отмахиваться.
— Нет, наверное, не буду, — в конце концов, озвучил я. — Но только, если ты прекратишь в меня стрелять.
— Хорошо, — она лучезарно улыбнулась и спрятала лук за спину. Какая же всё-таки дура, вот так просто доверять первому встречному… или это я такой испорченный постоянной жизнью в рамках закона: “Убей или убьют тебя”? Думаю, и то, и другое.
— Меня Ганлин зовут, если что. А это Буль, — мой носильщик, услышав своё имя, встрепенулся и глянул на меня обычным осоловелым взглядом.
— Очень приятно познакомиться, — вежливо и даже как-то грациозно Лира поклонилась.
— Хм… — я просто кивнул. — Слушай… — эльфийка, забавно дёрнув ушками, подняла на меня взгляд. — Ты меня совсем не боишься?
— Немножко боюсь, — без всякого стеснения ответила она.
— Тогда почему ты мне так просто поверила?
— А какой Вам смысл врать? — обезоруживающая логика, конечно.
Я мог ответить много чего. Что мог просто втираться к ней в доверие ради сотни возможных целей от получения выкупа до выведывания информации о родине Лиры. Что я мог быть маньяком-садистом, предпочитающим убивать своих жертв, когда они уже уверились в собственной безопасности. Что это, в конце концов, могла быть просто жестокая шутка.
Но я ничего не сказал. Во-первых, потому что тогда она уже точно не стала бы мне верить, а во-вторых, потому что ничто из этого не было правдой. Не говорить же, что я пожалел её из-за её же глупости и наивности.