Страница 7 из 15
И везде, где зажигались татуировки, мышцы огромного демона, и так казавшиеся ненастоящими из-за своей гипертрофированности, начали ещё вздуваться и наливаться силой. Судя по всему, это было чем-то сродни моему воспламенению энергии, но, если в моём случае тело наполнял туман Усиления, Рагок, похоже, использовал чистую энергию адского пламени.
А значит, и мне стоило показать всё, на что я способен. Воспламенение, запущенное на максимум, сделало мой внешний вид довольно схожим с бывшим паладином. Разница была лишь в том, что у него светились магические татуировки, а у меня сквозь кожу и броню просвечивала сама энергия.
В плане сияющих глаз и извергающегося изо рта и носа пламени мы и вовсе были почти близнецами. Однако лишь на этом я не остановился. Туман Усиления начал выходить из моего тела и, наполненный силой адского пламени, почти сразу обратил пространство вокруг в филиал ада.
Наблюдатели на стенах города, находящиеся в нескольких сотнях метров, сейчас, скорее всего, бежали прочь, не способные терпеть подобный жар. Вряд ли кто-то помимо Давры и моих спутников мог выдержать подобное дольше нескольких секунд. К счастью, пепел местных пустошей в принципе не мог гореть или плавиться, иначе нас с бывшим паладином ждала бы схватка в кипящей магме.
Однако сделал я это вовсе не потому, что хотел поджарить Рагока на пламени преисподней. Не стоило даже рассчитывать на то, что ему мой огонь нанесёт хоть сколько-нибудь серьёзные повреждения. Нет, я создал вокруг себя мир пламени, чтобы повысить эффективность воспламенения энергии.
Этот эффект я обнаружил уже через месяц после того, как попал в Дьявольские Недра, сражаясь с противниками, распространявшими вокруг себя жар адского огня. Суть его была в следующем: чем меньше была разница между температурой внутри моего тела и снаружи, тем медленнее я тратил энергию.
Если подумать, это было логично. Ведь воспламенение при всех своих плюсах было крайне невыгодным именно потому, что немало силы просто утекало в окружающее пространство из-за того, что я не мог идеально контролировать такие больше объёмы магии.
При этом немалая часть бесполезно тратящейся энергии уходила именно на тепло. Фактически, я, как какая-нибудь печка, отапливал воздух вокруг себя. И куда выгоднее было использовать сравнительно небольшое количество тумана Усиления, чтобы нивелировать разницу температур, чем постоянно мириться с потерей энергии.
К тому же в сплошном пламени противнику было куда сложнее отследить мои движения, а я ощущал всё через сам огонь, так как он и был моим Усилением. А ещё Гуйар, радостно пожиравший адское пламя с таким же аппетитом, как и любую другую энергию и концентрировавший эту силу внутри себя, мгновенно раскалялся до таких температур, что даже мне становилось горячо его держать.
В общем, сплошные плюсы. По сравнению с Рагоком, использовавшим адский огонь лишь для собственного усиления, мой арсенал был куда обширнее.
И эта разница в методах: грубом и примитивном у бывшего паладина и разностороннем и изящном у меня — сыграла решающую роль в нашем сражении. Нет, физически он всё ещё был куда сильнее меня, вероятно, отрыв даже увеличился. Вот только, как бы глупо это ни звучало, сила была далеко не только в силе.
Очередной замах огромного молота был прерван ещё на полпути. Я метнул Калию наперерез плачущим ангелам, лишь перед самым столкновением влив в стилет убойную дозу энергии. Подобный приём в этом бою я использовал впервые, и Рагок такого явно не ожидал.
Не подготовившись к тому, что оружие весом в десяток тонн вдруг наткнётся на преграду, он не успел стабилизировать стойку и начал заваливаться на бок. Скорее всего, это никак бы на нём не сказалось, бывший паладин был достаточно умелым воином, чтобы справиться с подобными трудностями. Одного правильного шага хватило бы, чтобы нивелировать потерю равновесия. Вот только я не собирался давать ему сделать этот шаг.
В один рывок я добрался до его ног, перехватил Гуйар двумя руками и, крутанувшись почти на двести семьдесят градусов, со всей силой впечатал Кровожадного Короля под колено Рагока, находившееся ровно на уровне моей груди. Подобного бывший паладин всё-таки не выдержал.
Его нога подогнулась, и он, тяжело, словно вековое дерево, рухнул на спину. Притянув к себе Калию с помощью созданной из Усиления плети, я, не снижая темпа, рванул к его голове. Нельзя было позволить бывшему паладину прийти в себя. К счастью, я успел. Стилет вошёл Рагоку ровно в угол глаза, погрузившись сантиметров на десять, после чего я применил пространственный замок.