Князь Рысев

Глава 7

Сегодня был уже четверг. Едва я понял это, как меня охватила паника — выходит, до принятия решения, как жить дальше, у меня оставалось всего четыре дня, включая сегодняшний. Кондратьич же и того пуще подлил масла в огонь, заверив, что явиться мне к инквизаториям следует в воскресенье и под вечерок, а еще лучшее — с субботы туда намылить лыжи. Кто их, мол, басурман ученых, ведает, сколько они свои шуры-муры с нечистыми крутить будут? Офицер про то, сколько в плену у кривохвостых провел, ничего не рассказывал.

Я глотнул холодной воды из графина и решил, что для начала следовало бы успокоиться и взвесить все за и против. Вчера еще только, считай, первый день в новом теле провел, а жизнь на меня уже целый ворох проблем свалить успела. То-то же бывший Рысев от них сдриснуть захотел, все на меня оставил.

Ладно, будем решать траблы по мере поступления. Сначала разделим все на то, о чем следует беспокоиться, и на то, на что мы повлиять попросту не в силах. Давняя наука и опыт говорили, что меньше всего волноваться стоит о том, что невозможно изменить. Остается только принять.

Как, например, то, что отныне я сирота и единственный, наверное, потомок рода Рысевых. Наверно, стоит сказать провидению спасибо, ибо повезло — закинуло бы меня в какого крестьянина, и не об офицерском корпусе сейчас думать бы пришлось, а о том, что сажать на зиму — картошку или репу?

Беспокоиться стоило о том, чтобы не просрать свой второй шанс бездарно. Где-то в глубине души я подумывал над тем, что предложил мне Ибрагим — забыть обо всем, умчаться в село, отдаться на откуп деревенскому раздолью и разврату. В конце концов, влезая во все эти родовые дрязги можно нажить себе разве что только врагов. Хотели вон Майка или Алиска, чтобы их родной дом предали огню, а немалую часть прислуги попросту убили? Вот и я о том же…

С другой стороны, колючим ежом во мне вертелось возмущение. Это как это так — взять и попросту сбежать? Неужели, дружочек, думаешь, что здесь деревенская жизнь точно такая же, как там у тебя? Тракторов нет, все вручную, а кое-кто возьмет и ляпнет захожему человеку, кто ты на самом деле такой. Так бы всяк горазд был деру дать, да кровь не водица — на месте держит.

Евсеевы… знать бы еще, что это вообще за люди такие, эти Евсеевы? Я посмотрел на Кондратьича — старик дрых, как не в себя. Впрочем, очень чутко: одно мое неосторожное движение, как он тут же открывал глаза и просыпался — сказывалась солдатская выучка. Сейчас же он вновь забылся мирным сном, отвернувшись к стене. Я задумался — пока что этот дедуган мне самый близкий в этом мире человек. Задницу прикроет, а если обосрусь — так еще и подотрет. Не в том проблема. Про Евсеевых он с опаской отзывался, да только вот имеют ли его опасения под собой почву?

С одной стороны — да, Кондратьич-то здесь не как я, не второй день живет. С другой же, если быть мнительным к каждому кусту, так и жить вовсе не стоит.

Ладно, спрошу, как он проснется — ну не будить же старика в самом деле, чтобы расспрашивать. А вот единственное, что мне пока еще непонятно, так это моя причуда. Текста с цифрами перед глазами я пока больше не видел, его как будто с вчерашним ударом выключило. Разузнать бы, что это еще такое, понять, как работает — авось, не так страшно и к инквизаториям идти будет.

Дверь в нашу квартиру протяжно заскрипела. Честно признаться, я ожидал, что из дверного проема вот-вот вывалится хозяйка: такие, как она, не ведают иных развлечений, кроме подслушивания с подглядыванием.

Почти что так оно и вышло: хозяйка ввалилась к нам с таким видом, будто мы недостойны даже ее взгляда.

— Уважаемая, двери существуют не только для того, чтобы их открывать, — насколько можно спокойным голосам заметил я. — В них еще, бывает, можно даже стучать. Говорят, считается хорошим тоном.

— Поговори мне еще тут, — недовольно буркнула она, а я понял, от кого пойдет поколение будущих вахтерш. — К тебе девица какая-то. Очень просится. Пустить?

Девица и очень просится? Ну, отказать при таких условиях было бы верхом неразумности!

Гостьей оказалась Майя — уж не знаю, удивлен я был ее появлению или нет. Признаться, я ждал, что она соизволит нанести нам с Ибрагимом хотя бы визит вежливости.

Просто не думал, что она решится на него так рано.

— Ты одна? — спросил, пустив внутрь. Хозяйка фыркнула, прежде чем захлопнула дверь — на уме у нее явно уже вертелись те непотребства, что мы вот-вот, по ее мнению, примемся вытворять. На языке же она приберегла с десяток хороших насмешек и упреков, которые, впрочем, дочери рода Тармаевых, магу огня, высказать не осмелилась.

Я выглянул в окно и понял, что ее ответа не требуется. Ни автомобиля, ни Алиски. Не иначе как пришла на своих двоих…

Она села на стул, а одного взгляда на нее мне хватило, чтобы понять — она чувствовала себя зажатой не только в стенах родного дома. Она вела так себя абсолютно везде.

— Доброго здравия, барыня. — Ибрагим разве что не подскочил с кушетки и не вытянулся по стойке смирно. Она ответила ему доброй улыбкой.

— Доброго, Ибрагим Кондратьевич. Вам, право, не стоит…

— Что вы, сударыня! — Лицо старика разгладилось и приобрело теплые черты. Кажется, он питал к девчонке такие же отцовские чувства, как и ко мне. — Это вам не стоило приходить к нам. Да после вчерашнего-то у вашего батюшки прибавилось забот. Как его здоровье? Лучше?

Мне почему-то хотелось шикнуть на старика, чтобы он испарился и не мешал. И с чего вдруг, во мне такое раздражение на его счет?

— Я к вам по делу, — решив, что все остальные вопросы недостойны ее внимания, выдохнула Майя.

Слова как будто давались ей с трудом, норовили комками застрять на губах. Опустив голову, она все еще собиралась с силами и мужеством. Переглянувшись со стариком, мы молча ждали. Ну, сказал я самому себе, если и на этот раз случилась еще какая каверза, то ну его нафиг, бегу в деревню! Кто знает, какая еще телега приключений будет поджидать меня по ту сторону двери?

— Федя, ты… — Я ждал, что она заговорит о вчерашнем дне. Что отвесит мне еще одну затрещину, расскажет, что я вел себя недостойно дворянина и что отныне она не желает меня знать. По крайней мере, какая-нибудь барышня из книг Толстого точно так бы и поступила.

Майя оказалось героиней не его романа.

— Отец сказал, что ничем не сможет тебе помочь. Он может дать деньги — на первое время, но тебе следует озаботиться своим будущим самостоятельно. А Ибрагим говорил, что вы потеряли документы на кровное родство, когда на вас напали…