Шипы и розы

После тренировки компания молодых людей в серых стильных макинтошах и велюровых «сомбреро» вновь шла на «работу», чтобы, появившись на пять минут в «Интеграле», уйти по своим делам на весь остальной день.

— Главное, орлы, спортивная форма, — говорил Иван Аполлинарьевич. — Тогда руководство главка будет нас боготворить! «У кого все рекорды областного масштаба?» — спросят в главке. «У «Интеграла»! Следовательно, молодцы интегральцы! Честь им и хвала!

Иван Аполлинарьевич был человеком утилитарным — он дорожил сегодняшним днем. Перспективы подопечных не волновали его.

— Мне подавай рекордсменов и чемпионов! — заявлял глава комбината. — Они у меня будут кататься, как ярославский сыр в вологодском масле! А растят их пусть другие спортколлективы, я не ревнивый!

И вот грянул день долгожданной спартакиады.

— Веселей смотрите, орлы-чемпионы, — кончил свою напутственную речь Иван Аполлинарьевич. — В каком коллективе еще имеется такой букет? По коням!

«Орлы чемпионы» погрузились в автобус, и машина взяла курс на стадион. Следом за ней ехали грузовики с рядовыми интегральцами, освобожденными по случаю больших спортивных событий от работы. Замыкала шествие автокарета главы комбината.

Павел Зазноев был настроен благодушно. Единственным опасным соперником он считал бывшего чемпиона области, но тот из-за сдачи сессии в вузе в соревнованиях не участвовал.

По инициативе Ивана Аполлинарьевича спортзал, где происходили схватки борцов, был радиофицирован. Специальный радиокомментатор должен был вести репортаж и с ковра.

И вот главный судья вызвал на ковер Зазноева. Павел, накинув на плечи махровый цветастый халат, вышел из раздевалки.

— С ним в паре встречается токарь завода «Борец» спортсмен первого разряда Андрей Бунчук! — объявили репродукторы.

«Ого! — подумал Зазноев. — Андрей меня догнал! И ничего об этом не сказал… Тоже, другом назывался… Впрочем, он ведь ко мне несколько раз заходил, а я… Ну да ладно, я ему сейчас напомню, для чего у борца существуют лопатки!»

— Не подведи, Паша! — кричал, чуть не вываливаясь из ложи, глава «Интеграла». — На тебя смотрит весь комбинат!

Прозвучал гонг. Борцы обменялись рукопожатием, и схватка началась.

— На ковре самая интересная пара дня, — затараторил радиокомментатор, так близко ко рту держа микрофон, что казалось, он его вот-вот запихнет за щеку. — Чемпион области Зазноев темпераментно атакует… Бунчук очень осторожен. Зазноев увлекается, пытается провести захват… Есть! Зазноеву удается. Простите, это Бунчуку удается провести контрприем… Борьба переходит в партер. Преимущество у Бунчука. Он наверху. Он пытается сломать мост Зазноева. Но не так-то просто уложить чемпиона. Так… еще одно усилие… Молодец Бунчук! Очень хладнокровно использует выгоды своей позиции! Сопротивление Зазноева ослабевает… Неужели Бунчук победит?

…Павел чувствует, что ему не уйти от мощного захвата Андрея. Он слышит спокойное дыхание друга у себя над головой, крики болельщиков: «Жми, Андрюша!»

«Мне нельзя проигрывать… — мелькает мысль у Павла. — Хотя бы ничью… по очкам… а то уволят…»

— Решающие секунды! — гремит из репродукторов голос комментатора. — Вы слышите дыхание борцов, я подношу микрофон к самой кромке ковра…

И вдруг по залу разнесся усиленный мощным динамиком шепот:

— Андрюша… Не клади меня… Я сегодня не в форме. Давай вничью… по очкам…

Пораженный комментатор отскакивает от ковра. Молчание. Потом раздаются негодующие крики болельщиков. Но взрыв аплодисментов поглощает их. Овация наполняет своды спортзала: Бунчук уложил Павла на лопатки.

…Уже давно прокатилась через парк лавина болельщиков, когда Зазноев вышел из раздевалки. У подъезда его ждали Крысюков и Хламов.

— Шеф просил передать, — сказал рекордсмен по крокету, галантно поклонившись, — что завтра вы можете на работу не приходить! На ваше место уже берут одного прыгуна с шестом и без…

— Виват! — сказала вторая бита города.

Но Павел шагнул мимо интегральцев, не обратив на них внимания, словно они были полностью неодушевленными предметами. И когда Крысюков и Хламов, отбежав в сторонку, увидели, с кем встретился Зазноев, то ахнули от изумления: на скамейке поджидал Павла Андрей Бунчук.

…Парк Андрей и Павел покинули поздно вечером, вместе с последними парочками. И влюбленные смотрели вслед двум юношам, идущим по главной аллее плечом к плечу…

ЛИШНИЙ БИЛЕТ

Деревья в заводском сквере зазеленели так дружно и согласованно, будто получили строгую директиву треста озеленения: «Всем почкам-лепесточкам распуститься 30 апреля к 16 часам 00 минутам». Зазеленело все: липы подле цехов, кусты на главной аллее, скамейки, ограда… Даже телефонная будка и та заявляла: «Осторожно, окрашено!»

Коля Баженов, только что закончивший смену, стоял возле телефона-автомата. Клава ждала его звонка ровно в половине пятого, а перед ним еще была очередь из двух человек.

Из автомата доносился хрипловатый голос:

— Вася! Ты меня слышишь? Забронируй один билет на футбол. Что? Один билет, только один. Хоть на юго-восток. Вася, ты меня слышишь? Что? Есть? Мчусь!..

Человек порывисто выскочил из будки. Глаза его светились неугасимым огнем. А в будке уже бушевал другой голос:

— Ну и что ж, что поздно? А ты должен чувствовать… Ну что ж, что ничего не понимаю…

Коля не выдержал.

— Простите, — сказал он стоящему впереди, — может, вы меня пропустите?

Пожилой мастер из соседнего цеха, с бровями, похожими на усы, усмехнулся:

— Так и быть, звоните.

Коля, забыв об «Осторожно, окрашено!», рванулся к диску и быстро набрал номер.

Старый мастер с усмешкой смотрел на него через распахнутую дверь.

— Вы что-то не то набираете, юноша, — сказал он. — В Москве нет номеров из пяти цифр.

— Только бы Клава… — машинально повторял Баженов. — Почему не то? Именно то: К-Л-А-В-А… Ох, действительно…

Наконец в трубке зазвучал певучий голосок:

— Слушаю…

— Это я, Николай. Простите, опоздал. Хотел условиться насчет завтрашнего дня. Билет? Ага, понимаю. Будет билет, будет…

— Получили особое задание? — сочувственно спросил мастер.

— Да, — без энтузиазма ответил Коля. — Билет. Хотя бы один. Нет ли у вас лишнего?

— Я больше по бильярду болельщик, — ответил собеседник и поспешно прикрыл за собой дверь.

— Что же делать? — волновался Коля. — За сутки до игры… Это же фантастика! Но раз обещал — вперед! Еду к Тихону.

Техник-строитель Тихон Брагов жил на двадцатом этаже высотного дома. Что ни говорите, не всякому удается получить квартиру именно в том доме, который имел счастье строить. Из окон его квартиры обозревался весь город. Зеленая дымка покрывала бульвары. Отчетливо были видны на ближайших крышах люди, подтягивавшие на канатах чуть-чуть сбившиеся набок буквы «М-А-Я».

Визит Баженова был для Тихона Брагова неожиданным, но приятным.

— Николай! — воскликнул хозяин дома. — Каким образом?

— Скоростным лифтом системы инженера Прокофьева, девять метров в секунду! — быстро ответил Баженов, освобождаясь из тяжелоатлетических объятий друга. — Нужен билет на завтрашнюю футбольную встречу.

— С каких пор ты стал увлекаться футболом? Ведь ты же был мирным шахматистом.

— Был, — мрачно сказал Коля. — Перевоспитался. Кожаный мяч — путь к воспитанию мужества и решительности.

— Рад бы, — нежно сказал Тихон. — Но не еду сам. Смотреть игру буду через аппарат новейшей конструкции. Телевизор.

— Нет, — решительно сказал Коля, — ты против моего счастья.

— Не падай духом! Билет есть наверняка у Васи Желудева.

…Вася Желудев был тонким знатоком оперно-сценического искусства. Однако по причине полного отсутствия вокальных данных больше чем на должность суфлера в студенческом клубе покуситься не решался. Шла генеральная репетиция оперы «Пиковая дама».

— Туча пришла, грозу принесла… — начинала уже в третий раз музыкальную фразу бедная Лиза.