Страница 18 из 29
— Я спрашивал вас, не заметили ли вы чего-нибудь, что могло бы объяснить появление такого рода письма.
— Я? — Рютт громко проглотил слюну. — Я? Нет, нет… — Его голос почти перешел в крик. — Нет, откуда? Я только секретарь. Если бы даже… Я никогда не осмелился бы наблюдать… Но миссис Сильвия… Она ведь выше всяких подозрений… Сэр Гордон окружал ее таким уважением… Нет, наверняка нет.
— Хорошо, — Алекс вздохнул. — Зря вы так волнуетесь. Вы ведь взрослый мужчина, а мы сейчас ведем следствие, и нам нужна помощь, которую могут оказать люди, хорошо знавшие покойного и отношения, существовавшие в его окружении.
— Да, — прошептал Рютт и вытянулся на стуле, как мальчик, которому сделали замечание. Но несмотря на все усилия, его бегающие глаза никак не могли встретиться с глазами Алекса, а пальцы сплетались и расплетались в непрерывном бессмысленном движении.
— Возвращаясь к тому, что вы говорили раньше, — непринужденно сказал Джо, — такие занятия в шесть утра, когда перед этим работали до двух или трех часов ночи, не относились ведь к обычному стилю работы сэра Гордона?
— Что? А да! Скорее, к обычному… Он всегда работал по ночам, когда у него было много работы, а обычно ее было очень много, потому что он все время ставил перед собой все более важные задачи. Я к этому приспособился, хотя поначалу иногда хотелось спать. С другой стороны, наступали периоды, когда я был ему не нужен, и тогда я мог отсыпаться вволю. Сэр Гордон не принадлежал к людям, которые не замечают сотрудников.
— Значит, этот перенос времени на час не удивил вас сегодня в два часа ночи?
— Нет. Я работал до трех, кончил корректуру, поставил будильник на без пятнадцати шесть, а когда проснулся, принял душ и спустился вниз.
Он вздрогнул.
— И вы застали сэра Гордона мертвым, да?
— Да.
— Который это был час?
— Ровно шесть, минута в минуту. Сэр Гордон очень любил пунктуальность, и мы все приспосабливались к этому.
Алекс с пониманием кивнул головой. Он закурил, а потом, как бы невзначай, спросил:
— Вы упоминали, что сэр Гордон сначала условился с вами на семь утра, а потом перенес эту встречу на шесть. При каких обстоятельствах он договаривался с вами на семь часов?
— Простите, не понимаю?
— Попросту: когда он вам это сказал?
— Когда?.. Сейчас вспомню… За ужином. Мы все сидели за ужином, то есть обе дамы, сэр Гордон, мистер Сирил и я. Тогда сэр Гордон сказал: «Роберт, приготовьтесь в тому, что ровно в семь утра я буду ждать вас в кабинете. И конечно, я уверен, что вы принесете уже готовую корректуру…» Я ответил, что, конечно, принесу, и сразу после ужина сел за работу.
— Поэтому вы не ловили вечером бабочек вместе с сэром Гордоном и его братом?
— Да, именно поэтому.
— А когда сэр Гордон переменил решение?
— Когда примерно без четверти два я спустился к ним в сад. Я хотел спросить сэра Гордона, принести ли ему рукопись сейчас или в семь часов. Но сэр Гордон собирался поработать еще над своим докладом и договорился с нами на шесть, чтобы потом иметь больше времени на окончание некоторых дел, а я должен был отвезти книгу в издательство… Позднее, когда мы с мистером Сирилом поднимались по лестнице, он напомнил нам об этом еще раз. Это были последние слова, какие я вообще от него услышал…
— При свидетеле?
— Простите, не понимаю.
— Меня интересует, — терпеливо объяснил Алекс, — сказал ли вам сэр Гордон, что ждет вас в шесть, при каком-нибудь свидетеле?
— Да, конечно. Мистер Сирил был при этом.
— Вы уверены, что он запомнил эти слова?
— Да. Его ведь это тоже касалось.
— Понимаю. И еще одно: мы заметили, что в ту маленькую машинку «Ундервуд», которая стоит в кабинете сэра Гордона, недавно вставлена новая лента. Не знаете ли вы, когда это сделано и кто это сделал?
— Знаю. Это я вставил ленту.
— Когда?
— В субботу утром. Я приехал раньше, чем сэр Гордон и миссис Сильвия. В мои обязанности входила также подготовка рабочего места: пишущая машинка, карандаши, чернила, бумага и прочие вещи… Когда я приехал, то обнаружил, что лента в машинке уже изношена, и послал горничную за новой. Здесь недалеко есть магазин канцелярских принадлежностей.
— А вы или сэр Гордон писали потом на новой ленте?
— Я — нет… А сэр Гордон, вероятно, тоже нет, хотя за это ручаться я не могу… Он привез готовую рукопись своего доклада и работал только над стилистической отделкой фраз и, возможно, дополнением информации. Вписывал это обычной ручкой. А у меня была рукопись его книги, и я работал над корректурой, проверяя данные и тому подобное. Никто из нас не писал…
— Понимаю. А как вы попали в кабинет до приезда сэра Гордона? Насколько я помню, горничная говорила нам, что кабинет во время его отсутствия обычно заперт на ключ.
— Да. Сэр Гордон дал мне ключ, когда я ехал сюда. Горничная должна была убрать перед его приездом, а кроме того, как я уже говорил, надо было приготовить все для работы.
— Так… — Джо кивнул. — Сколько вам лет?
Вопрос настолько застал Рютта врасплох, что он не сразу ответил.
— Простите, не понимаю вас.
— А ведь мой вопрос относится вроде бы к самым простым на свете. Я спросил, сколько вам лет.
— Двадцать восемь.
— Я так и предполагал. А сэру Гордону было, кажется, пятьдесят восемь?
— Да. Но… простите, я не понимаю…
— Вы не понимаете очень, очень многих вещей, мистер Рютт… — Джо покачал головой. — А ведь вы окончили университет с отличием. Казалось бы, что… Но это неважно… Благодарим вас пока…
Рютт встал, Джо поднялся следом.
— Ох, еще одна мелочь… — Джо хлопнул себя ладонью по лбу, как бы припомнив что-то. — Вы не могли бы пройти на минуту в кабинет покойного?
Жестом он показал молодому человеку на двери, соединяющие столовую с кабинетом сэра Гордона. Пройдя вперед, он отворил их. Рютт пошел за ним и задержался на пороге. Паркер закрыл блокнот, в котором с какого-то момента что-то записывал, встал и подошел к ним.
— Это те бабочки, которых профессор поймал вчера? — Джо показал на пробирки, вынутые из сумки.
Бросая испуганные взгляды в сторону письменного стола, за которым никто уже не сидел, Рютт медленно подошел. Наклонился над лабораторным столом.
— Кажется, да… — Он по очереди осмотрел все пробирки. — Да, это они… Здесь четыре Atropos… А сэр Гордон говорил мне, что именно столько он поймал этой ночью… Он сказал, что это исключительное счастье, и, наверно, был прав, потому что столько редко случается поймать в одном месте в течение ночи. Больше я ничего не могу сказать вам, потому что не ловил их с ними вчера… Мистер Сирил сможет лучше вам объяснить. Он был там…
— Так… — сказал Джо. — И еще последний маленький вопрос: не подходили ли вы к окну?
— Как это?
— Я хочу сказать, — Джо вздохнул, — не подходили ли вы к окну сегодня утром, когда нашли сэра Гордона? Вам могло показаться, что он потерял сознание, и вы, возможно, открыли окно, чтобы впустить немного свежего воздуха? Я имею в виду именно это.
— Нет, я не подходил к окну… Наверняка нет. Попросту мне это не пришло в голову. Может быть, потому, что мы никогда не открывали окна в присутствии сэра Гордона… У него было воспаление суставов и ревматические изменения, поэтому сквозняк был для него просто убийственен… Он так страдал во время приступов, что одевался гораздо теплее, чем того требовала температура воздуха, и заботился, чтобы нигде в доме его не прохватило. У него был комплекс на этой почве, если можно так выразиться…
— Так, еще раз спасибо. — Джо внимательно посмотрел на Рютта. — Вы поделились с нами ценной информацией. Я надеюсь, вы рассказали нам все, что знаете, в ответ на наши вопросы? Вы, вероятно, знаете, что сокрытие перед чиновниками, проводящими следствие, фактов, которые помогают раскрыть правду, является преступлением?
— Да… — прошептал Рютт. — Думаю, что действительно так должно быть. — Не выдержав настойчивого взгляда Алекса, он отвел глаза. — Я… я могу идти?