Страница 74 из 78
Глава 37
«Ничего так себе задачка», — думал Рэм, тихонько пробираясь по станционному коридору в ангар.
Он смотрел на браслет, и если замечал маячки у ближайшего поворота, шёл в обход.
Рэм написал старшему технику. И Вальдшнепу написал, напомнил про распоряжение начальника станции. Ему разрешили.
Но столкнуться лицом к лицу с сержантом-нянькой или кем-то из одногруппников? Нет уж…
Видеть Рэму сейчас вообще никого не хотелось.
Рай — убийца? Он переписывался с кем-то на грунте, и потому задирался, провоцируя Рэма на драку, чтобы убить?
Пацан потряс головой — это не лезло вообще ни в какие ворота.
Астахов сказал, чтобы Рэм был осторожнее, докладывал в случае чего немедленно. Бред какой-то.
Хантер же прав: Рэм не наследник отцу. Зачем это всё? Гостиницу взорвали…
Добравшись окружными путями до ангара, Рэм, в ожидании, пока бригада знакомых техников закончит срочный ремонт одной из шлюзовых камер, сначала просто наблюдал за работой, потом тихонечко влез — его попросили почистить швы.
Работа была грязная, но весёлая. Техники травили анекдоты, ругали Марвина за скупость. Делились количеством выловленных кур.
Свиные туши Касим, матерясь, кое-как собрал посадочным лучом, а доставать мёрзлую курятину отказался наотрез.
Птицы были мелкими, раскидало их по всей станционной орбите. Это уже как на рыбалку ходить…
Техники рыбалку быстро освоили, и курятину потихонечку вылавливали. Это требовало огромного мастерства манипуляции шлюзовыми механизмами, и дело шло медленно. Но на супчик хватало.
Техники варили его в кондейке, на плазменной панели от катера.
Рэму тоже захотелось попробовать. Ведь интересно же, что за суп можно сделать из курицы, побывавшей в открытом космосе?
Но на ужин полагалось идти в столовую.
Повозившись с техниками и загнав в палец железную занозу, Рэм успокоился. Ну, охотятся за ним, и? Впервой, что ли?
Тем более к ужину выяснилось, что комбинезон надо срочно стирать, иначе Вальдшнеп его заклюёт прямо сейчас. А убьют — так это когда ещё…
В хозблок Рэм не успевал, опаздывать на ужин тоже было чревато.
Пацан отряхнулся как сумел, умылся и вымыл руки. Дал промыть ранку спиртом. И пошёл сдаваться Вальдшнепу.
Вид у него был жутко неуставной: весь в разводах и пятнах.
Группа уже стояла в коридоре возле столовой. Рэм перешёл с бега на шаг, выпрямил спину, изобразив примерного курсанта, для разнообразия грязного, как свинья.
Однако сержанту по личному составу было не до Рэма — десантники отоспались и пожаловали на ужин.
Собрались и старшие, и кони, но без Хантера, тот остался у Астахова пить коньяк.
Мало того — у десантуры был сегодня заслуженный праздник. Из пополнения им прислали совсем молодых, необстрелянных. И после боевого крещения парни хотели напиться, а не обед в столовой.
Когда Рэм увидел лицо Вальдшнепа, в ужасе зависшего у дверей в столовую, он понял, что за внешний вид ему не влетит.
Десантники вынесли в коридор почти все стулья, а столы составили вместе. Вытрясли у повара еду, и покрыли столы тарелками сплошняком.
— Да ты заходи! Не стесняйся! Тут на всех хватит! — уговаривал Вальдшнепа зверского вида парень, обширно украшенный наколками. На шее у него целовались две девушки, руку обвивала змея, скалясь с ладони.
Вальдшнеп старался на девушек не смотреть, но рост его был таков, что носом он упирался десантнику именно в шею.
Наконец на помощь сержанту по личному составу пришёл вытирающий весёлые слёзы Астахов, следом явился нетрезвый Хантер, рявкнувший на своих так, что Рэм на секунду оглох.
Однако… другой еды в столовой всё равно не было. Десантники изъяли всё, что нашли. И Валенштайну пришлось смириться.
— Это они у меня ещё трезвые, — сказал Хантер, пытаясь изобразить сожаление и хлопая Вальдшнепа ручищей по прямой как доска спине. — Не убили же никого?..
Астахов заржал и, зажав рот ладонью, ретировался от греха.
Вальдшнеп велел курсантам занести стулья и сесть с краю импровизированной «поляны».
Две минуты курсанты чинно кушали, а потом кони увидели Рэма и утащили его на другой край стола.
А чтобы Вальдшнеп этого не заметил, кто-то из них залез в аварийный люк и вырубил в столовой свет.
Валенштайн взвился, захлопал крыльями и засвистел что-то жалобное в браслет. Хантер, Вальдшнеп его просто не видел в темноте, читал его жалобные сообщения молча и голоса не подавал.
Курсанты, пользуясь относительной свободой манёвра, обступили десантника с внушительного вида канистрой.
Фонари с личных браслетов высветили отдельные довольные лица. Что-то подозрительно забулькало, и всем сразу стало хорошо.
Рэму тоже налили, и он чуть не задохнулся, сделав глоток из сунутой в руку кружки.
— Хэд! — сказал он. — Это же акватика! Девяносто семь градусов!
— Не, — ответили ему из темноты. — Она бодяжная. От силы девяносто два.
— Вы где акватику взяли, ироды? — поинтересовался Хантер.
— Да на «Персефоне» же дали. Ребята извинились, что нас пришлось так долго держать. Сказали, непонятно, кто реально сейчас свой. Ну и поделились.
— Бутылкой? — уточнил Хантер.
— Да не…
— Ну-ка? Эй, конские дети! Это что у тебя? Канистра?!
— Да она маленькая совсем!
Кто-то сунул в руку Рэму котлету.
— Закусывай!
— А что там сейчас на Мах-ми? — спросил пацан Демиса, кусая котлету.
Больше в темноте не было видно знакомых лиц.
— На грунте? — переспросил тот. — Уже не так жарко. Немножко совсем таггеров покрошили. Потом нам велели сниматься и уходить.
— Там верхний спецон зверствует, — Дым протиснулся поближе и забрал у Демиса кружку с акватикой. — Ты, чумной, тормози! Тебе хватит!
И выпил сам. Залпом.
— «Персфона» зверствует? — уточнил Рэм.
— Подошли ещё два крейсера, не спецоновские. Там теперь вообще не понять, что творится. Всех, кто идёт на грунт или с грунта — сажают и проверяют. Нас просто загнали в ангар «Персфоны» и продержали там, пока Хантер о чём-то с капитаном перетирал. А потом сразу всех отпустили. Хантер не говорит ничего.
— А правда, что капитан «Персефоны» похож на синего эрцога? — спросил Рэм.
— На Локьё? Вылитый. И наглый такой же. Непонятно, почему он на нашей стороне воюет. Идеальный такой экзот.
— Отец говорил, что мы — один народ с экзотами.
— Это типа ты думаешь, что Пайел не внебрачный сын Локьё, а имперец с такой вот рожей?