Страница 25 из 89
Осознание, что страх исчез, пришло не сразу. Сначала Рэм научился терпеть психическое давление старшего, а только потом заметил, что более мелкие «давители» его уже вообще не пугают.
Ну, поорут и что? Это не Дерен, который одним движением зрачков может выбить человека из дыхания и даже убить.
Рэм сам видел — за грудь хватались. Губы синеют, шевелятся, а он только смотрит.
Вежливости чужую десантуру учил. Свои ржали. Знали, что Дерен — не садист, если кого-то мучает, то в гуманно-воспитательных целях.
Лейтенант Дерен только с виду был весь такой тихий и безопасный. И Рэму дико хотелось научиться, как он.
— Вот сдохнешь, а мне за тебя отвечать, — буркнул Сержант Нуб, засопел грозно, но скомандовал десантникам отойти.
А куда ему было деваться?
Рэм запоздало вспомнил, что Дерен просил не перегибать с командованием. Надо было слова какие-то найти, убедить, а он не сумел.
Обидел сержанта. А Дерен-то ведь не пугал, точно с него и спросит.
Парень куснул губу, сел на обломок плиты.
Ждать было скучно. Да и понятно уже — не выйдет никто. Надо было сразу идти одному, без десанта.
Просто ташипа свалял — настоял на своём. Закусился. А надо ли было?
Уходить сразу тоже было уже неудобно.
Рэм промаялся минут двадцать, запомнил место.
Решил вернуться сюда после обеда, взять еды и положить прямо туда, где проход. Чтобы можно было стащить под прикрытием плит. Может, ночным кидальщикам галет это и надо?
Дерен полетел не на Кьясну, а в аналитический центр спецона. Куда комкрыла молча дал ему допуск.
Генерал Абэлис знал, что свои слушают разговор. Не разжимая губ кинул документ с браслета на браслет…
Дерен сделал вид, что не заметил. Но, разумеется, и заметил, и понял, что от него хотят.
Из зоны Метью он вышел у приграничной спецоновской станции «Весна-24», старинной. Некоторые говорили, что чуть ли не земной.
Дежурные разведчики ему дико обрадовались: скучно там было. Надеялись на разговоры и пьянку. Но Дерену был нужен архив.
Комкрыла сориентировал крестника правильно — в архиве нашлись и старые планы туннелей под Пратом, и кое-какая документация. Например, по конкурсу заявок на разработку импульсного оружия.
По наземному десанту повстанцы до сих пор так и не применили тяжёлых импульсных установок. Но это и понятно. Импульсное оружие успешно действует только на открытой местности, под развалинами его прятать бессмысленно.
Да, оно буквально ослепляет противника, выбивает всю значимую электронику на многие километры вокруг — гарнитуры бойцов, доспехи, электронную начинку шлюпок.
Дерен, однако, сражался на Аннхелле в условиях применения повстанцами электромагнитных бичей, и тяжёлых импульсников не боялся. Он знал, что эксполяторы шлюпок держат и не такое. И знал, как действовать, если уж придётся повоевать с жаровнями-глушилками.
И не он один. Память о сражении в Белой Долине Аннхелла была ещё сильна в секторе, а спецон — не ленивая наземная армия. Снесут и импульсники, дай им только как следует разозлиться.
Корабли крыла знали про угрозу тяжёлого импульсного оружия. Они сразу начали крыть Прат, как бык корову — принципиально сверху.
Импульсные установки не сумели «добить» до орбиты. Часть из них была уничтожена, а часть — прячется на глубине.
Однако, даже вытащить громоздкую установку из развалин будет теперь затруднительно…
Так на что надеются повстанцы? Есть ли у них тайное оружие? Что-то малоиспытанное? Экспериментальное?
Дерен листал контракты и размышлял.
Сейсмическое оружие? Вирусы? Так ведь себя в первую голову и поубивают.
Огнестрел? Смешно.
На что же они рассчитывают?
Ответ на этот вопрос был первой частью задачи, которую он себе поставил. Второй частью был метод решения. Тот что применялся только эйнитами и только в хаттскую войну.
В обед Рэм попросил у повара галеты и ягодное повидло. Рэм его не любил, но повар сказал, что подросткам такой набор понравится больше мясных консервов.
Парень отнёс свою добычу к проходу между плит, на который уже облизывались десантники, положил так, чтобы забирающего не было видно сверху.
— Может, всё-таки, газ пустим? — спросил сопровождавший его Добрый. — У нас есть хороший парализующий газ. А потом можно было бы рискнуть и слазить туда?
— Нет, — отрезал Рэм. — Наблюдаем. Если асы, попробуйте засечь: придёт кто-то за едой или нет?
— Ну, натурально крысу вываживаем, — усмехнулся один из десантников, сопровождавших Рэма.
— Станешь в таких условиях крысой, — вздохнул тот.
— А если не возьмут они ваше печенье? — спросил Добрый.
— Значит, версия моя ошибочная. Ещё будем думать. Время у нас пока есть…
Рэм нахмурился, он понял, что врёт про время.
Дерен не просто так улетел. Он привезёт информацию из штаба Армады, и может, Прат снова начнут равнять с землёй.
Значит, избытка времени нет. А Рэм не хотел, чтобы опять погибали мальчишки.
Тот, застреленный, был явно приютским. И таких ещё много в развалинах. У них нет ни еды, ни защиты…
Рэм подобрал острый камушек, попробовал царапать на бетонной плите — не вышло. Тогда он наметил камнем буквы и попросил десантников пройтись по надписи из гетов.
— Есть умельцы? — он отряхнул перчатки комбинезона. — Надо, чтобы буквы можно было прочесть!
Один из десантников неуверенно оглянулся на Доброго.
— Жми, — попросил Рэм.
И еле успел отпрыгнуть от раскалённой струи плазмы. Шуточки у местных десантников были те же, что и у своих.
Добрый поморщился и явно взял умельца на карандаш. Чтобы написать струёй плазмы буквы — это много тренироваться надо.
— Хэдовы дети, — буркнул сержант. — Вот куда капсюли деваются.
Пара секунд — и на камне уже красовалась оплавленная надпись. Но не та, что наметил Рэм, покороче.
Он написал: «Выходи, поговорим?» А на плите осталось короткое: «Перетрём?»