Грата

Война — сначала с хаттами, а потом и между двумя ветвями переселенцев с Земли, началась потому, что человек изменился здесь, на Юге.

И становилось ясным: ментальная сила — не уникальный дар экзотианской аристократии, а волна генетических изменений, что сметёт старого человека с его понятием мира, ограниченным жалкими пятью чувствами.

Чем была эта война в своей сути? Империя напала на Содружество, чуя, что её собственное население тоже мутирует, изменяется.

Она пыталась остановить неумолимый ход жизни, и… раскололась пополам: Север Империи откатился зализывать раны, а Объединённый Юг стал самостоятельной государственной единицей, протянувшей руку Содружеству.

Но новый Объединённый Юг не потерпит старой аристократической гнили в Содружестве. Они, эти новые имперцы, воевали с Локьё, одним из немногих, сохранивших чистоту своего Дома. И они хотят здесь, в тихом экзотианском тылу, видеть сильных и чистых. А где их взять?

И потому Содружество тоже изменится, хоть оно почти не пострадало в войне. Ему не простят действия в тылу Империи руками мятежников, не простят ментальное давление и родовую спесь.

На Юге нет победителя. Проиграл Север. Но южанам нужно теперь научиться жить вместе.

Ченич оглянулся.

К Рэму тоже спешила охрана, раздвигая людской поток, а парень смеялся и что-то рассказывал Ули.

Рэм заставил приятеля переодеться в один из своих комбинезонов — синие-голубой, пилотский, металлически поблёскивающий на свету.

И то ли от этого яркого комбинезона, то ли от соседства с улыбчивым и сияющим приятелем, Ули, такой, в общем-то, даже несимпатичный парень, повеселел и преобразился.

Он улыбался Рэму, кивал в ответ, и Ченича осенило: а ведь Ули и не думал стрелять в Павлия!

Тот Ули, которого он увидел в рубке, был другим. Рэм изменил его, прогнул под себя, сделал тем другом, которого помнил.

У юриста вдруг закружилась голова. Светлый и чистый золотой отблеск искрами рассыпался перед глазами.

А ведь были времена, когда первые эрцоги сами собирали свой Дом и искали свой цвет! Сами находили во вселенной источник, который долгие годы питал Содружество. И не иссякни найденное — война бы не началась!

Но ведь и сейчас кто-то может найти ту же дорогу, сам собрать по крупицам золотой свет Дома Оникса, его мучительно золотые искры…

— Господин Ченич! — к нему наконец пробился Бирк, начальник охраны. — Как вы могли полететь в одиночку, без сопровождающего! На какой-то развалине! Мы тут чуть с ума не сошли, когда корт не вышел на маяк в установленное время! Ну в самом деле, ну вам же уже не сто лет, чтобы как мальчишка!..

— Что ты, Бирк, у меня был прекрасный охранник. — Юрист провёл ладонью по заслезившимся глазам. — Вот он, знакомься. Это Рэм Стоун, имперский пилот.

— Ну, какой-такой пилот, господин Ченич! — взвыл Бирк: — Вы каждого пацана!..

Рэм обернулся.

— Чем-то помочь? — спросил он юриста, заливая всё вокруг внезапным холодом.

Парень не понимал, что за мужики в форме и с оружием носятся вокруг юриста, словно наседки.

Охранники Ченича в имперском Аннхелле носили бы штатское, и даже станнеры им не полагались. В Империи частная охрана — уровень министра или генерала, прочие по закону не имеют права официально приобретать такие услуги.

— А ну, отойди! — буркнул Бирк, и в глазах Рэма сверкнула сталь.

Бирк застыл и уставился на него, как лягушка на змею, пока Рэм ощупывал глазами форменную одежду и табельное оружие.

— А, понял. Это твоя охрана? — рассмеялся он и скомандовал Бирку: — Вольно, сержант. Подождите немного, мы ещё будем прощаться.

Бирк был не сержантом, а юнкер-стадитом, но смолчал.

А Рэм повернулся к Ченичу:

— Нам нужно договориться, где и когда встретимся. Я улетаю завтра, этим же рейсом.

— Значит, сегодня вечером, — охотно кивнул Ченич. — В «Соли». Ты бывал уже в этом ресторане? Знаешь «Соль»?

Рэм успел мотнуть головой, и на него налетел вал собственной охраны — четыре мордоворота в черно-синей форме частного агентства «Герус».

Ченич был знаком с бригад-полковником, почётным главой этого агентства. Старый был уже Макс Герус, ох, старый…

Да, — кивнул он сам себе. — А, пожалуй, Рэма стали бы активно искать даже без покровительства Дерена. А вот плантацию вернуть — это вряд ли.

Дурак был, Павлий. Не сумел оценить рисков.

К гадалке бы сходил, что ли? Или вгляделся в золотистые искры в тёмных глазах юного имперского пилота.