Грата

Полыхнула молния! Ченича отбросило и оглушило ударной волной!

Он упал ничком, понимая, что подпустил бандита слишком близко. И тот добьёт его следующим импульсом.

Ну что ж, он сделал, что смог. Рэм почти на втором этаже. Он справится. Можно уже и поумирать немного.

Сегодня и так было слишком много хорошего: этот полёт, эта лохматая сияющая звезда, и…

Ченич обессиленно закрыл глаза.

***

Добравшись до командной платформы, Рэм упал и откатился под защиту лифта, спасаясь от тех, кто стрелял в него сверху. И тут же бросился к краю платформы.

Из четырёх оборонявшихся там бандитов в живых осталось два. Один как раз целился в лежащего на полу Ченича, другой, озверев, палил по техникам, прячущимся от него между пультами и ложементами.

Рэм почти не целясь срезал обоих бандитов. Сверху они были отличными мишенями.

Он быстро огляделся, сверяясь с десантной программой, которую видел перед «внутренним взором», и, уклоняясь от импульсного удара, нырнул под капитанский пульт, плюнувший вверх запузырившимся гелиопластиком.

Парень тут же выскочил и срезал очередью единственного, оставшегося в живых охранника верхнего этажа.

Трое главарей не стреляли, не желая лишать себя домагнитной защиты, мерцающим коконом оплетавшей их тела. Они с ужасом наблюдали за Рэмом, который сначала уворачиваясь нёсся по лестнице, а потом скользил по платформе, как капля ртути.

Реакция у пилотов и без того на треть выше среднечеловеческой, а десантная программа давала Рэму возможность реагировать и целиться ещё быстрее.

Покончив с теми, кто был внизу, парень крикнул попрятавшимся под ложементами техникам:

— Свяжитесь с Кифарой! Скажите ему, что боевиков в коридоре уже минус шесть! Пусть попробуют к нам пробиться!

И обернулся к главарям.

— Вот же скотина какая шустрая! — фальшивый директор «творческой группы», Деян Павлий, смотрел на Рэма так, словно оружейные дула были в каждом его глазе. — Ну и на что ты рассчитываешь, парень? На выстрел из импульсного в упор?

— Я выстрелю быстрее тебя, — сказал Рэм, поднимая керд. (Никто не знал, сколько у него оставалось патронов). — Тебе нужно сначала отключить защиту доспеха, бандак. И тут же получишь пулю. Хочешь пулю в живот? Говорят, это как-то особенно больно.

Рэм стоял один напротив троих, вооружённых станнерами и тяжёлыми армейскими импульсниками. Но лицо его было спокойно, как и дыхание, несмотря на бешеный бег. Чего нельзя было сказать о его врагах.

Директор скалился, словно колдовская древняя маска. Ули сжимал оружие так, что пальцы у него побелели.

Но больше всех нервничал певец. Он то вскидывал оружие, то испуганно опускал.

— Ченич, ты живой? — крикнул Рэм, не оборачиваясь. — Права им зачитать можешь? Пусть сдаются!

Где-то внизу застучали магнитные ботинки, и в дверях показались люди Кифары, они были в серых комбинезонах уборщиков и вооружены до зубов.

— Бросайте оружие! — приказал Рэм. — Вариантов у вас нет!

— Варианты есть всегда! — улыбаясь объявил директор. — Я расстреляю ваш проклятый корт, и вы все сдохнете! Чем тебе не вариант, а?

Он демонстративно провернул до упора регулятор напряжения импульсника и схватил за плечо певца, прикрываясь от Рэма его телом.

Певец выронил импульсник. И это было хорошо. Рэм не знал, выстрелит ли директор, прекрасно понимающий, чем грозит кораблю разрушительный импульсный разряд, всё-таки он тоже хотел жить. А вот певец выглядел совершенно сдуревшим от страха.

— Ну, выстрелишь в меня теперь, а? Успеешь? — спросил директор, улыбаясь и не слушая истерические причитания певца.