Грата

Ченич с сожалением посмотрел на свой нетронутый десерт, и Рэм поднёс к нему руку, активировав звуковой режим.

Браслет отчётливо пискнул.

Рэм и Ченич переглянулись. Получалось, что оба десерта были отравлены неизвестным токсином, ведь паралич дыхательного центра намекал именно на это.

Или на корте такая крутая свежесть продуктов?

От писка браслета особист прямо-таки подпрыгнул.

— Не трогайте десерт! — заорал он. — И не вздумайте никуда уходить! Я вас ещё не допросил!

— А вы полномочны допрашивать пассажиров? — Ченич сразу как-то подобрался и изменился в лице.

Только что рядом с Рэмом стоял пожилой благодушный дядька, и вдруг он превратился в махрового замполича, гикарби съевшего на приструнении идиотов.

— А кто мне помешает? — осклабился особист.

Рэм поднял глаза: в дверях уже стояло двое его коллег в комбинезонах службы охраны корта.

— Вам может помешать Уложение об административном соответствии, — нехорошо усмехнулся Ченич и сощурил глаза, сразу ставшие недобрыми. — Статья тридцатая, прим один, пункт пять, параграф двенадцатый. «Первичные опросы потерпевших и свидетелей осуществляются с их согласия либо в присутствии адвоката или иного лица допущенного в качестве защитника». Если же у вас есть подозрения на наш счёт, вам следует запросить разрешение Администрата в моём случае, и военного ведомства в его, — он кивнул на Рэма.

Физиономия особиста побагровела: приказ ему явно отдали другой.

Но явно было и то, что Ченич уложение Администрата процитировал правильно.

Надо же, даже в коммуникатор не глянул!

— Да кто вы такой? — взревел особист.

Ченич без возражений, даже с какой-то садистской доброжелательностью, развернул с коммуникатора — у него был не наручный, а в виде плоской панельки — личную карточку.

Рэм скосил глаза и ощутил, как лицо его начинает гореть.

«Юридическая фирма «Ченич и сыновья» — вот что было в карточке нечаянного соседа по каюте.

Только юриста Рэму и не хватало! Мало он ненавидел юриста, заплатившего за убийство его семьи!

Парень сжал кулаки.

Ченич посмотрел на него озабоченно. В его практике бывало и такое, что стресс настигал клиентов с опозданием.

Выглядел Рэм неважно — лихорадочно блестящие глаза, красные пятна на скулах.

— Тебе плохо? — спросил он. И повернулся к особисту: — Освободите проход, нам нужно пройти в каюту.

— А как же… — промямлил тот.

— Сделаете запрос, как это положено по закону, тогда и поговорим! — отрезал Ченич.

Каюта, к счастью, давно прогрелась. Рэм рухнул на кровать вниз лицом и зарылся для верности под подушку. Его трясло.

Ченич тихонько поставил чайник. Сел за стол и открыл дэп. Ему очень хотелось курить, и, наверное, он в первый раз в жизни не понимал, что происходит.

Если бы парень испугался смерти, он бы сразу повёл себя иначе. Побледнел или покраснел, в зависимости от гормональной реакции.

Впрочем, те, кто краснеет, не пугаются даже первых в своей жизни трупов. А тут медик подоспел вовремя. Официанта, скорее всего, спасут.

К тому же сначала Рэм реагировал в полном соответствии с тем, как он рассказал о себе. Молодой пилот, но с обширным военным опытом. Крепкие нервы, хорошая реакция.

И вдруг? Что с ним стряслось?

Ченич озабоченно посмотрел на парня, и вдруг понял, что тот спит. Нервы у Рэма Стоуна всё-таки были хорошие: не можешь ничего сделать — поспи и успокойся.

Но что его так напугало?