Страница 32 из 104
На сей раз препятствовать душевному порыву аборигена я не стал, и он довольно резво вскочил на ноги. Мало того, с готовностью выставил перед собой сцепленные в замок руки, но я фишку моментально просёк и заставил грабли скрестить в запястьях, дабы стянуть покрепче. Мнимый Лукиньо досадливо поморщился, но проявил благоразумие, так что обошлось без расслабляющего по печени. Ну а закончив практиковаться в ходзё-дзюцу, я рывком за импровизированные путы переместил пленника вперёд и легонько толкнул в спину:
— Пошёл! И не вздумай кругами ходить, у меня навигатор!
— Ладно! — недовольно отбрехнулся парень, хоть и наверняка не понял последнего слова.
Да и пофиг. Пусть хоть могучим колдунством считает, главное, чтобы дополнительных неприятностей не доставил…
И абориген не подвёл — так и шагал сквозь заросли, подозрительно точно выдерживая направление и ни разу на меня не оглянувшись. Ну а мне только того и надо было, поскольку опыта в конвоировании частично иммобилизованных заключённых у меня до сегодняшнего дня не было вовсе. Мало того, я даже мужественно заставил себя пялиться в спину пленника, вместо того, чтобы на ходу рыться в логах профессорского комма. И вы не представляете, как меня подмывало! Но нет, справился. Наверное, только по этой причине мы и добрались до пляжа без приключений.
Как незамедлительно выяснилось, Лерка ждала меня, сидя на баке «Наваги» в своей излюбленной позе — свесив с носа яхты ноги, просунутые под релинг, и навалившись на него же грудью и предплечьями. Любила она это дело, особенно когда волн не было. Тут главное сланцы не утопить, но сейчас это ей не грозило, коралловые тапки сидели плотно.
На появление мнимого Лукиньо она среагировала с подозрением, то бишь напряглась и принялась внимательно вглядываться в визитёра, наверняка задействовав зум «нейра». И столь же наверняка не добившись внятных результатов — мой пленник угрюмо смотрел под ноги, так что лица и не разглядеть. Плюс космы обзор перекрыли. А вот когда я выбрался на открытое пространство из тени пальм, весьма оживилась:
— Вань? А кто это с тобой?
— Пленный! — пояснил я, повысив для верности голос — всё же метров пятьдесят до яхты. — Не переживай, всё нормально!
— Хорошо! А мне что делать?
— К нам давай! — приглашающе махнул я рукой. — Вместе допрашивать будем! Я бы лучше этого гаврика на борт загнал, да развязывать не хочу!
— Поняла! Я сейчас!
— Эй, ну-ка, стоять! — переключил я внимание на добредшего до глайдера пленника. — Сел вот здесь, под плоскостью! И без выкрутасов давай, если выпить хочешь!
— Меньше слов, больше дела, белолицый! — огрызнулся тот. — Что за жажда, мадре миа!
— Алкоголь вреден! — хмыкнул я, поразившись искренности, прорезавшейся в голосе аборигена. — Тэ-эк-с, где же она?.. Точно ведь должна быть!..
Искал я, если кому-то интересно, фляжку из отцовского НЗ, то бишь неприкосновенного запаса, в которой тот имел обыкновение держать дешёвый ром местной выделки. Правда, в отличие от легендарного прародителя, гнали его не из сахарного тростника, а из гессионского эндемика, ничуть не уступавшего по качеству. Да-да, это как раз тот случай, когда дешёвый не означает плохой. Не рисовое же вино ему пить, в конце-то концов? Чтоб вы знали, даже сами ваньгожэнь это пойло потребляли вынужденно — как-никак, традиция.
— Ага, попалась! — удовлетворённо выдохнул я, нашарив знакомую ёмкость в выемке за пилотским креслом. Выбрался из кабины, оставив блистер откинутым, и сунул фляжку в лапы пленника, предварительно скрутив крышку: — Лопай! Только не всё сразу!
— Грасиас! — дрожащим голосом поблагодарил абориген, и присосался к горлышку, принявшись поглощать выпивку большими глотками — аж кадык заходил ходуном.
— Эй, эй, хорош! — забеспокоился я примерно на пятом глотке. — Окосеешь! Дай сюда! Сюда, я сказал!
— Ф-фух! — расслабленно выдохнул пленник, вынужденно расставшись с вожделенной ёмкостью. — Забористая штука!
— Ты не спьяней только!
— Об этом мне остаётся только мечтать, белолицый! — огрызнулся абориген. И поник буйной головушкой: — С некоторых пор, мадре пута!..
— Эй, мальчики, а что вы тут делаете? — прервала нашу высокоинтеллектуальную беседу Лерка, как раз в этот момент добравшаяся до глайдера. — Вань, это кто? Чего он какой лохматый?
При звуке её голоса пленник, такое ощущение, заново обрёл интерес к жизни: мотнул головой, отбрасывая непослушные патлы, и уставился прямо на девушку. Ну а поскольку я тоже машинально оглянулся, то и стал свидетелем практически немой сцены: Лерка вдруг изменилась в лице и потрясённо прошептала:
— Лукиньо?..