Страница 5 из 7
Заканчивался ноябрь 1945 года. В воздухе снова запахло грозой.
Тегеран, всё более прислушивавшийся к советам нового друга – США, решил вынести спорный вопрос на обсуждение в ООН.
Москва, понимая уязвимость своей позиции, стремилась не допустить этого, переведя проблему в русло двусторонних отношений.
Советско-иранские переговоры вскоре начались. Москва настаивала на выполнении двух условий: предоставлении СССР нефтяной концессии в Северном Иране и стабилизации политической обстановки в Иранском Азербайджане.
Между тем, у советской стороны оставалось всё меньше возможностей для политического маневра.
Американцы демонстративно вывели из Ирана все свои войска к 1 января 1946 года. Англия официально объявила, что последний английский солдат покинет Иран не позднее 2-го марта.
Волей-неволей Москве тоже пришлось делать аналогичное заявление. СССР соглашался начать вывод своих войск из «спокойных районов» со 2-го марта.
Но вместо обещанного вывода войск иранцев ожидал неприятный сюрприз: 4 и 5 марта советские танки двинулись к Тегерану, а также в сторону границ с Ираком и Турцией. Однако попытка «поиграть мускулами» захлебнулась, натолкнувшись на жесткую реакцию Запада и волну протестов мировой общественности.
Все возможности для силового присутствия в Иране были исчерпаны.
24 марта 1946 года советская сторона возобновила вывод войск, заверив, что тот будет завершен в полуторамесячный срок.
Иран тоже пошел на компромисс, согласившись на создание совместного советско-иранского нефтяного общества. Некоторые уступки были обещаны в отношении Иранского Азербайджана.
9 мая 1946 года, в первую годовщину великой Победы, вывод советских войск из Ирана был полностью завершен.
А вот иранская сторона не выполнила ни одного из взятых на себя обязательств. В конце ноября в Иранский Азербайджан были введены правительственные войска, жестко подавившие оппозиционное движение. А еще через полгода новый состав меджлиса отказался ратифицировать соглашение о совместном советско-иранском нефтяном обществе.
Не оправдались и многие ожидания англичан.
«Контрольный пакет» в самом широком смысле слова достался американцам. Они будут пользоваться им еще более тридцати лет – до февраля 1979 года, пока аятолла Хомейни не положит конец их благополучному присутствию в этой древней стране.
Японский Лоуренс
«Японский Лоуренс», «Лоуренс-2» – такое прозвище еще при жизни закрепилось с легкой руки западных журналистов за японским разведчиком Кендзи Доихарой. Хотя, если уж придерживаться этой аналогии, Доихару правильнее было бы назвать «Лоуренсом Маньчжурским», ибо именно в Маньчжурии проявил себя в полной мере этот незаурядный мастер шпионажа, диверсий и заговоров.
В Маньчжурию 34-летний Кендзи Доихара прибыл в 1925 году в качестве нового резидента японской разведки. За плечами была Военная академия Генштаба, служба в должности секретаря военного атташе в Пекине, агентурная работа. «Шпионская» карьера развивалась по восходящей. Правда, злые языки поговаривали, что определенное участие в судьбе офицера принимал новый император Ёсихито, любимой наложницей которого стала сестра Доихары. Но если это даже и так, то высокому покровителю никогда не приходилось краснеть за своего подопечного. Тот отлично знал свое дело, доведя шпионское ремесло до степени искусства.
В Маньчжурию Доихара прибыл, имея самые широкие полномочия. Руководство возлагало на него большие надежды. Отметим, несколько забегая вперед, что Доихара полностью их оправдал.
Политическая карта Китая 25-го года напоминала больше лоскутное одеяло. Чуть ли не каждая провинция располагала либо собственным правительством, либо генералом-диктатором. Генералы вели между собой непрерывные войны, вступая в самые противоречивые союзы, которые распадались и вновь сколачивались уже в другом составе с калейдоскопической быстротой.
В Маньчжурии, которая объединяла три северо-восточные провинции Китая, правил железной рукой генерал Чжан-Цзолинь, давний союзник японцев. Этот диктатор был из тех генералов, которые «академий не кончали». Если уж называть вещи своими именами, это был бывший бандит из шайки «рыжебородых». Еще в период русско-японской войны 1904-1905 гг. он во главе своей банды, вооруженной японцами, совершал рейды по тылам русских войск. Позднее, под давлением японцев, банда была включена в состав китайской армии, а главарь соответственно назначен командиром дивизии, то есть, генералом. Вскоре после Синьхайской революции 1911-1913 гг., свергнувшей правящую династию Цин, Чжан-Цзолинь стал фактически неограниченным диктатором Маньчжурии.
При нем японцы обосновывались здесь всерьез и надолго. Еще в 1905 году Япония получила концессию на Южно-Маньчжурскую железную дорогу сроком на 35 лет. Довольно быстро общество ЮМЖД превратилось в гигантского промышленно-транспортного спрута, подмявшего под себя не только железнодорожные сети, но и склады, промышленные и торговые предприятия, банки и т.д. В руках японцев оказалось несколько крупных портов Маньчжурии, в том числе Дайрен. Японцам принадлежали угольные копи, дававшие по 30 тыс. тонн угля в день. Вдоль ЮМЖД, протяженность которой превышала тысячу километров, тянулась полоса отчуждения, ставшая фактически японской территорией и охраняемая японскими войсками. За пределами этой зоны располагались крупные части японской полиции и жандармерии, приписанные к японским консульствам, которые расплодились по всем значимым городам края. На всех предприятиях работали японские специалисты, которые жили в обособленных поселениях.
Разумеется, такой правитель вполне устраивал японцев, тем более, что Чжан-Цзолинь лелеял честолюбивые планы по расширению своих владений. Несколько раз его войска захватывали Пекин, а однажды диктатор даже перевел туда свою штаб-квартиру.
Но вот, начиная с определенного момента, генерал вдруг заупрямился. Эта тенденция усилилась, когда свои взоры на Маньчжурию обратили американцы. Чжан-Цзолинь не скрывал, что рассчитывает получить в США крупный кредит.
Но и японцы не собирались сдавать своих позиций в Маньчжурии.
Вот что говорилось на этот счет в докладе генерала Танаки императору Хирохито:
«Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай… Овладев всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем и завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы. Но захват контроля над Маньчжурией и Монголией явится лишь первым шагом, если нация Ямато желает играть ведущую роль на азиатском континенте…
В программу нашего национального роста входит, по-видимому, необходимость вновь скрестить наши мечи с Россией на полях Монголии в целях овладения огромными богатствами Северной Маньчжурии. Пока этот скрытый риф не будет взорван, наше судно не сможет пойти быстро вперед».
Итак, в планах японской военщины Маньчжурии отводилась ключевая роль. Казалось, всё идет своим чередом. И вдруг какой-то бывший бандит, вскормленный на японские деньги, вздумал сменить хозяина!
Его участь была предрешена.
На новом месте Доихара начал с серьезного укрепления агентурной сети. Он прикармливал не только отдельных стукачей, но и целые организации. Такие, например, как тайная организация «Черный дракон», которая ставила своей целью восстановление в Маньчжурии монархии. Ко двору пришлись и различные белогвардейские объединения, осевшие в Харбине. Не остался без внимания небезызвестный атаман Семенов, похвалявшийся, что под его командой находится до 15 тысяч сабель. Активная вербовка велась среди местных уголовных элементов, всякого рода ренегатов, в которых Доихара видел не столько информаторов, сколько исполнителей будущих диверсий, погромов, провокаций, актов саботажа и террора.
Доихара отлично знал, на какую наживку ловить всю эту публику. Он располагал полной информацией о многочисленных опиумных притонах, подпольных игорных и публичных домах. Резидент располагал запасами особого сорта папирос «Золотая летучая мышь», где в табак были добавлены небольшие дозы героина или опиума. Агенты Доихары угощали этими папиросами нужных людей. Ничего не подозревающий человек незаметно для себя быстро становился наркоманом. А уж затем из него можно было веревки вить.