Имя собственное

Судмедэксперт, кандидат медицинских наук Айрапетов Г.К.

– Что скажешь, уважаемая?

– Это какой-то бред… – Раю бросило в жар.

– Отнюдь, скажем прямо. Обследование производил наш давнишний друг, традиционный судмедэксперт, который работает на расследовании убийств не один десяток лет. В незыблемости его вердикта о летальном исходе сомневаться не приходится. Знаешь, что это такое в юриспруденции?

Летальный исход есть совершение противоправных действий, приведших к смерти человека. Точка!

А теперь слушай, что следует из этих твоих противоправных действий!

Первое. Я просто обязан сейчас вызвать наряд и заключить тебя в следственный изолятор на срок, необходимый для следственных действий и суда. Второе. Как обычно, расследование подобных дел процесс небыстрый, с полгода, если не больше, посидишь с такими же убийцами в вонючей камере с железными кроватями. И, наконец, третье. Срок лишения свободы по твоей статье, по опыту, не менее семи лет колонии. Будешь отвечать по всей строгости закона! Не говоря уже о том, что будет с сестрой, когда она останется без единственной родственной поддержки. Я знаком с вашей семейной ситуацией досконально.

Рая слушала капитана с каменным лицом, но при упоминании Верочки слёзы непроизвольно хлынули из глаз и голова упала на худенькие локти, распластанные по столу.

Рухнула вся придуманная решимость быть непримиримой и своей вины не признавать. Одна только мысль о застенках и разлуке с Верой повергла её в полную прострацию. По расхожему выражению дознавателей, подследственная «поплыла».

Ерёмин молча ходил по кабинету, заложив руки за спину. Когда рыдания утихли, он протянул Рае стакан с водой. Та, судорожно отхлебнув, поперхнулась, закашлялась и, уронив стакан на ковёр, упала перед следователем на колени. Поймав его руку, прижала к губам и взглянула в лицо. Щенячью преданность и покорность излучали её глаза. Согбенная фигура выражала готовность выполнить любое распоряжение нового хозяина.

Куда только подевалась стремительная и смелая Райка-оторва? Эта мстительная камышовая рысь? Почему гордое достоинство безвольно раздавлено унизительным коленопреклонением? Где она, та надменная красота свободного полёта молодости и жизненного драйва?

Капитан взял её подбородок в горсть. Девушка была в полном поражении воли и растерянности перед открывшимися фактами. Залитое слезами лицо выражало готовность принять от победителя любое слово или движение, вплоть пусть бы и до пощёчины.

Вкус выигранной дуэли холодком пробежал у капитана по спине. Ощущение бескрайней власти над поверженной женщиной давало широкий простор размышлениям, как необходимо поступать дальше. Он потянул её за подбородок вверх, Рая послушно встала, покачнувшись.

– Андрей Николаевич, – заикаясь, проговорила она, – Христом Богом… умоляю… Верочка… Она погибнет без меня.

Ерёмин раскрытой ладонью остановил её всхлипывания:

– Вижу, ты не в состоянии продолжать беседу. – Расписался на пропуске и протянул его Раисе. – Сейчас отправляйся домой. Прими душ, успокойся. А придя в уравновешенное состояние, сядь за стол и подробно изложи всё на бумаге. От начала и до конца. Помни, следствию нужна ясность не только в поступке как таковом, надо знать и причины побудительного свойства.

Не пытайся чего-либо скрыть, сама должна понимать, что следствию известно практически всё. Завтра в восемь часов вечера будь, пожалуйста, на месте. Я приеду, и после беседы мы подпишем итоговый протокол допроса.

Он отвернулся к окну, заслонив широкой спиной почти всю фрамугу, и долго смотрел в зелёную крону одинокого тополя, словно чаял отрешиться ото всего на свете.

Рая, прижимая к груди сумочку и сморкаясь в голубой платочек, крадучись покинула кабинет, пятясь подобострастно.

Красивый, зелёный, а главное, не без оснований легендарный город Ростов-на-Дону пролетал за окнами такси. Пожилой водитель долго молчал, а потом огорошил Раису признанием:

– Ты в курсе, красавица, что теперь у нас новый аэропорт? Имени батьки-атамана Матвея Платова.

– Так, и что с того?

– А то, что далековато придётся ехать, почти под Новочеркасск. Это старый аэровокзал был, считай, в черте города, а новый эвон куда загнали. Тебе не будет дорого?

– Не стоит вашего беспокойства. – Рая украдкой коснулась кошелька в кармане брюк и плотнее прижала к себе портфельчик. – Что же, там как раз и «поглядим, какой это Сухов». То есть Платов!

Особого впечатления аэропорт на неё не произвёл. Бетон, стекло, металл, пластик – современные материалы и соответствующий модным течениям экстерьер.

Внутри перекрытие поддерживают, похожие на голые деревья, белые раскидистые опоры, под которыми приютились магазинчики и киоски назначения утилитарного. Зато просторно. Видимо, именно это и являлось архитектурной сверхзадачей. В перспективе «Платов», несомненно, разрастётся в крупный узловой аэропорт.

До отлёта в Москву оставалось четыре часа. Целая вечность, учитывая острое желание убраться с ростовской земли как можно быстрее и незаметнее. Выпила кофе. В галантерейном магазинчике купила вместительную дамскую сумку на длинном ремне и уложила туда портфельчик. С кейсом она была похожа больше на вольную студентку, нежели на пассажира дальнего следования. Что могло привлечь внимание.

«Чьё внимание? – спрашивала себя. – Да мало ли… Тревожно как-то».

Нашла на припортовой территории уютное и тихое местечко и присела на скамейку. По условленному номеру следовало послать сообщение, в котором необходимо указать лишь город, номер рейса, дату и время вылета. На телефоне высветилось слово «отправлено». Ответа не последовало.

Рая ждала приезда капитана и, опершись ладонями в подоконник, высматривала через оконное стекло подъезжающие машины. Она, конечно, готовилась к встрече. На едва отросших волосах фиксирующий лак, отглажено лучшее платье, лёгкий, ненавязчивый парфюм. Но, конечно же, без кричащей помады и откровенного декольте. Скромненько и со вкусом, как говорится. В квартире наведён идеальный порядок, и чайник стоит на медленном огне.

Вот! Из лихо припарковавшихся на дворовой стоянке тёмно-зелёных «Жигулей» вышел Андрей Николаевич. Заблокировал у машины дверцы, подняв голову, окинул взглядом весь фасад здания и твёрдой поступью направился к подъезду.

Рая кинулась к зеркалу, натянутой улыбкой попыталась стереть с лица испуганное выражение и замерла в ожидании. Когда раздался дверной звонок, невольно глянула на часы. Те показывали одну минуту девятого.

«Что значит выучка!»

Следователь был одет в партикулярную костюмную пару, в руках знакомая кожаная папка на молнии.

– Пожалуйста, проходите, Андрей Николаевич, – почти шёпотом приглашала хозяйка.

– Добрый вечер, – проговорил тот и, не разуваясь, прошёл в комнату.

Сел за круглый стол, положил папку перед собой и вопросительно взглянул на Раю. Она стояла перед ним смиренно, словно провинившаяся ученица в кабинете директора школы.

– Ты всё сделала, как я просил? – Голос его не показался требовательным. Скорее, нейтральным.

– Да. Вот, пожалуйста… – Рая протянула через стол тонкую ученическую тетрадь с таблицей умножения на корочке. – Только я вас прошу, Андр…

Гость остановил её открытой ладонью и углубился в чтение.

Он держал в руках самую настоящую исповедь!

Правдивую, глубоко осознанную, со слёзными откровениями души. Излагая это признание, Рая прекрасно понимала, что спасти её положение в силах лишь искреннее покаяние. Как на духу! С самых ранних семейных воспоминаний и до сегодняшнего дня!

Тетрадь была исписана почти до последнего листа. Доверительно и от чистого сердца изложена такая короткая, но уже исполненная бытийного трагизма, мук и терзаний жизнь. Исповедница стояла у балконной двери и тщетно пыталась унять в теле мелкую дрожь.

Капитан читал предельно внимательно. Останавливался в раздумчивости, возвращался к началу, заглядывал в конец, словно складывал общую картину из разрозненных пазлов. Откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, упёрся глазами в потолок, размышляя. Наконец встал, пару раз прошёлся туда-сюда и, подозвав Раису к столу, протянул авторучку: