Страница 12 из 15
Разводить костер было почти не из чего. Если ползать по окрестностям где-то месяц, сорвать каждую травинку, да собрать всё, что может гореть — вот тогда получится набрать примерно минут на пять небольшого огонька, на который можно посмотреть. Именно поэтому мы и тащили на себе обломки какого-то ящика. Вот это добро мы и планировали сжечь, когда станет совсем холодно.
Носилки с Арашевым чуть не плюхнули на грунт — так и тянуло сделать это на последних метрах, но мы тянули до каких-то камней, торчащих чуть в стороне. Хотелось всё же хоть какого-то укрытия. Майор мужественно терпел, хотя пару раз, когда его особо невежливо потряхивало, скрипел зубами и поминал маму.
Оказалось, что от выбранного места для стоянки тянется вниз чуть ли не дорога. По крайней мере, использовать таким образом довольно пологий склон можно было бы, появись нужда. Впрочем, следов на каменистой почве не наблюдалось. Хотя здесь и стадо слонов прогони — ничего кроме навоза об этом не будет говорить.
Я подошел к майору и измерил ему температуру единственно доступным способом — приложил ладонь ко лбу. Тридцать семь с половиной, может, даже больше. В принципе, для такой травмы не так уж и много. Сейчас дать еще лошадиную порцию антибиотика из аптечки, добавить оттуда же сульфадиметоксина, уколоть промедолом — и пусть попробует поспать.
— Слышишь, Панов, понимаю, устал, но оттащи носилки вон к тому камню — ссать охота, глаза на лоб лезут. А под себя ходить — сам понимаешь.
Я кивнул. А ведь действительно, за целый день он ни разу по нужде и не ходил. А я тоже хорош, доктор хренов, о таком не подумал. Схватился за головной конец и собрался тащить, когда носилки со стороны ног подняла Тоня. Вот двужильная баба! Не ныла, не стонала, привалов каждые три минуты не просила. Повезло нам с ней. Она по ходу действия еще и медсестричек приструнивала, когда они ныть начинали.
Как поставили носилки за камнем, она не ушла, отвернулась. И когда Арашев перестал журчать, вдруг насторожилась.
— Слышите, там, внизу? — сказала Тоня и для верности даже пальцем ткнула в нужную сторону.
— Что там? — спросил я. Ничего странного, сколько ни прислушивался, не было.
— Осел закричал, — уверенно заявила Дегтярева.
— Значит, по нашу душу, — прошептал Арашев. — Панов, давай, оборудуйте позиции для стрельбы. Я скажу, где.
— Стрелок из меня, тащ майор, так себе, — признался я. — Три стрельбы на сборах в прошлом году — вот и весь мой опыт.
— А замены у меня нет, — чуть не выплюнул начальник. — Сможешь хотя бы в нужную сторону целиться, и то слава богу. А у меня только нога сломана, руки и голова целы. Может, ты еще дискуссию разведешь, хорошо ли стрелять в живых людей? Тут гуманистов нет! Ждать, когда нас на куски резать начнут, пока остальные их вон насиловать будут, — он махнул рукой в сторону возившейся с вещами Ким, — я не планирую. И вам не советую. Зови сюда всех!
Да уж, майор этот — мастер народ построить. И вякнуть никто не посмел. Распределил всех по точкам, задачу поставил. Хотя что там озадачивать? По команде стрелять в сторону противника. Массовку устроить. Себе Арашев забрал РПК, укрылся за камнем. Понятно, что он пулемету найдет лучшее применение. Это мы только и способны, что попасть в воздушное пространство Афгана. А парень из разведки в любом случае лучше сможет попасть и прицелиться.
— Вы как? Стрелять раньше приходилось?
Ким, Фурцеву и Тоню я разместил рядом с собой вдоль скалы в форме куба, что торчала на склоне. Хоть вопрос и был риторический, все помотали головой.
— Лейтенант, а мне автомат?
К нам прибился и Валера.
— Их всего четыре штуки и стреляют те, у кого в глазах не двоится, — я протянул фельдшеру свой ПМ. — На, пользуйся на здоровье.
Валера обиделся, насупился.
— Мне уже легче. А стреляю все получше этих свиристелок!
Теперь огорчились дамы, накинулись на фельдшера. Тот вяло огрызался, чем привел женщин в боевое состояние. Мне осталось только проверить, чтобы калаши были сняты с предохранителей и распределить секторы для стрельбы.
Никаких авангардов, арьергардов и прочих боевых охранений у духов не имелось. Они шли довольно плотной толпой, растянувшись метров на двадцать. И насчитал я их девятнадцать человек плюс три осла и лошадка, размерами больше походившая на пони. Пожалуй, коллектив можно было бы принять за компанию местной немытой гопоты, если бы не два хлопчика, тащивших на плечах каждый по ПЗРК «Стрела-2М». Дуру эту нам сто раз показывали на сборах, трудно с чем-то спутать. Остальные тоже несли не лопаты. Почти у половины из-за плеча высовывались стволы калашей и просто винтовок. Несли их, правда, по-походному, удлинив ремень и перекинув наискосок. Снимать дольше, зато не надо поправлять каждую минуту.
Так хорошо эту группу совсем не товарищей рассмотрел, потому что подпустил их Арашев метров на пятьдесят, как в тире. Пожалуй, на таком расстоянии и я попаду. В конце концов у меня есть в активе аж три сбитых ростовых мишени и один пулеметчик на стрельбах. Если бы не майор, обещавший лично прибить того, кто осмелится даже пернуть без его команды, то давно бы уже выстрелял свой куцый боезапас.
Я так сосредоточился на подсчете шагов чуть хромающего духа, одного из тех, кто нес пусковую установку к «Стреле», что чуть не пропустил начало. Так что начало стрельбы стало для меня, как ни странно, довольно неожиданными. Арашев лупил со своего фланга от души, одной очередью на весь рожок. Только он закончил, начали остальные. С другого фланга залегшие там девчонки, с центра старались я с Тихоновым. Стреляли короткими, чтобы сдуру не высадить весь магазин. Целиться даже не пытался — тут главное, чтобы майору хватило времени на перезарядку.
Первой же очередью он положил, наверное, человек семь. Понятно, что духи сразу залегли, вот только место у них оказалось не очень для этого приспособленным. И Арашев продолжил отстреливать духов почти без промахов. Естественно, откуда по ним из пулемета поливают, поняли местные хлопцы быстро, и начали продвигаться в ту сторону. И парочка оказалась непозволительно удобно для нас с Валерой. Тут и я отметился, какой-то борец за темное будущее после моей очереди ползти перестал. Как пишут в романах, воздух наполнился пороховым дымом и криками. Громче всех орал осел, подстреленный в самом начале и рухнувший на землю. За его воплями раненых духов почти не было слышно.
Всё остановилось внезапно. Вроде Арашев негромко сказал «Стрельбу закончить», а услышали все. И только Ким пришлось хлопать по плечу:
— Женя, все! Там уже нет живых.