Страница 76 из 77
— Заткнись! — звук собственного голоса, кажется, разбудил его от внутреннего монолога. Люди вокруг снова заговорили, поглядывая на него и отпуская смешки.
— Ты это мне, слышь? — обернулся на него полноватый мужичок, шедший в небольшой компании впереди.
Они посмотрели друг другу в глаза. Подросток и взрослый бугай.
— Ну, чего пялишься? — тот сделал шаг навстречу.
Марк молча продолжал на него смотреть. Ни злости, ни желания навредить не было, но это существо сейчас напоминало мелкого комарика. Он надоедливо жужжал и храбро махал крылышками.
— Не надо Макс, это же Гург Альгус, — бугай мгновенно скис после слов товарища и быстро ретировался.
После того, как произнесли его имя, люди стали чаще поглядывать на Марка. А когда он встречался взглядом — отводили глаза. Все будто делали вид, что ничего не слышали.
Отойдя от них подальше, Марк увидел знакомую компанию монахов. Соты среди них не было. Он подошёл к группе людей и стоял, слушая проповедь про спасителя Альтэндо. Иногда устаёшь отталкивать некоторые вещи, и хочется быть частью счастливого большинства.
Он и не думал молиться или что-то такое делать. Просто стоял рядом. К нему подошёл служитель лет двадцати пяти и протянул омн. Марк машинально поблагодарил. Вырезанное страшное солнце пялилось на него с деревянного круга. Безразлично положив сувенир в карман, он пошёл домой.
Найша беспокоилась за брата. Гург не покидал дом вот уже второй месяц, отменил все занятия и выходил лишь отдать Бефальту чертежи очередного товара. Даже тренировки забросил. Немного страшновато наблюдать как огромные круги постепенно сжирали пространство вокруг его глаз. Он стал реже мыться, да и вообще не следил за собой. Всю еду ему приносили в лабораторию.
Бефальт тоже ничего не говорил и почти не бывал дома. Ходили странные слухи, но Найша им слабо верила. Она знала, что если человек в чём-то успешен, то за спиной всегда будут говорить гадости.
А дела у её семьи шли лучше не куда, но почему тогда Гург такой подавленный? Сегодня она надеялась его разговорить. Взяв поднос, она спустилась в подвал и постучалась. С той стороны раздалось: «Войдите».
Брат держал в руке металлическую букву. Часть его книгопечатного станка. Сегодня принесли от кузнеца.
— Туда поставь, спасибо, — он снова от неё отвернулся.
Часть библиотеки перекочевала сюда, на одном из столов высилась гора грязных колб и какого-то мусора. Многочисленные ящички теснились один к другому, бумаги, помарки, записи. Использованные перья так и кидались — прямо на пол. Найша нагнулась поднять одно из них и, увлёкшись, стала ползать и убирать мусор. Ну и грязнуля.
— Что ты делаешь?
Она подняла голову из-за тумбочки с наваленными бумагами.
— Убираюсь. У тебя тут как на мессальской помойке.
— Забей, не надо ничего делать. Мне надо работать.
— Что забить?
— В смысле? — переспросил её брат.
— Ну, ты сказал «Забей», я не понимаю, что нужно забить? — она сложила мусор в урну.
— Ничего. Я не так выразился.
Она подошла к нему сбоку и смотрела, как он выводит пером непонятные формулы и стрелочки.
— Не хочешь поговорить? — руки сами собой сложились на груди.
— Нет.
— Гург, — она опустила ладонь на лист бумаги и убрала в сторону, — это не займёт много времени. Что с тобой происходит?
— А что-то не так? — брат встал и подошёл к подносу с едой, руками разорвал куриное мясо и затолкал в рот.
Когда он вытер их о скатерть и штаны, Найша немного поморщилась.
— Мне никто не говорит. Все молчат, а ты заперся здесь и сидишь целыми днями...
— Я зарабатываю нам деньги, — заедая очередной кусок хлебом, сказал Гург, — на которые ты тоже, кстати, живёшь.
— Ты хочешь попрекнуть, что я много трачу?
— Нет. Я хочу сказать, что всему есть логическое объяснение и то, что я много работаю — как раз оно и есть.
— Ты и раньше много работал, но успевал со всеми нормально общаться. Говори в чём дело или, видит Альтэндо, я тебя поколочу.
Ей было больно смотреть на него.
— Опять этот божок, — Гург подошёл к висящей куртке и покопался в кармане. — На, — бросил ей что-то, — едва не уронив предмет, она увидела, что это омн.
И откуда он у него?
— Не увиливай, — она положила деревянный круг на стол перед ним. — Что тебя гложет? Я же вижу, тебе плохо.
— О, так ты запела папину песенку. Ну что ж давай, — он придвинул ей стул и сам сел напротив. — Я твой пациент, а ты доктор. Даю подсказку, проникновенным тоном спроси: «Что вас беспокоит? Вы хотите об этом поговорить?»
Найша с опаской смотрела, как брат откидывается на стуле и сплетает руки в замок.
— Давай, смелее, — подбодрил он её.
— Я не понимаю, что ты несёшь, — призналась она, — мне иногда страшно с тобой находится.
— Так никто и не держит. Дверь там.
Через секунду она ощутила жар на руке. Пощёчина сама собой сорвалась.
— Да что происходит!? Я что-то не так сделала? Почему ты стал такой? Ну, расскажи.
Брат прикоснулся к щеке и рассмеялся. Он смеялся так долго, что она почувствовала себя дурой. Слёзы проступили на его дурацких глазах. Разозлившись, она бросила в него омн. Гург едва успел отскочить в сторону, как деревяшка угодила в стену и разлетелась на части.
— Ты же сам говорил, что мы семья и что мы должны делиться друг с другом проблемами! Но сам-то ты ни с кем не делишься! Ты столько нам помогал, дай и нам это сделать. Мне, — поправила она в конце.
Он стоял, склонив голову, пока она говорила.
— Извини.
Найша подошла к нему и обняла. Он был так близко к ней. Сейчас они примерно одного роста. Она закрыла глаза и еле сдерживала слёзы, уткнувшись носом в плечо. Она так плотно прижалась к Гургу, что слышала его сумасшедший стук сердца.
Когда она это обнаружила, то её сердцебиение тоже пустилось в галоп. Его руки обнимали сзади. Она была готова простоять так вечность.
— Няш, — пересохшим голосом ответил ей Гург.
Неужели он сейчас скажет? Так же нельзя. То есть, она, конечно, не против, но это совсем не так, как она себе представляла. Щёки предательски загорели, и она боялась встречаться глазами. Он слегка отодвинул её, обхватив сильными руками плечи. Не смотреть. Только не смотреть.
Она даже голову чуть убрала в сторону, но брат присел на корточки и поднял что-то с пола. Она перегнулась через его плечо, чтобы рассмотреть находку.
Это был развалившийся пололам омн. С одной стороны солнце, а с другой какие-то каракули.
— Японские иероглифы?
__________________________
Уважаемые читатели!