Страница 130 из 136
— Победить тьму? — покачал он головой, усмехаясь. — Но что же есть зло, эльфийка? Разве оно виновно в том, что оно зло? Разве и меня нельзя оправдать так, как ты оправдываешь стоящих внизу, хотя б они и были злы, и ни один из них не сохранил свой разум от темных желаний, привязывающих ко мне!
Таль едва заметно прищурилась, глядя на темного духа.
— Ты — виновник моих мыслей, искушавших меня и не дававших покоя! — сказала она. — Точно такие же темные и злые помыслы ты внушаешь остальным живущим, а потому в первую очередь их зло — это твоя вина! А тебя оправдать нельзя, потому что ты сам не признаешь себя неправым, — усмехнулась эльфийка, вспоминая все свои мысленные рассуждения. — Ты все ещё существуешь только потому, что Создатель желает возвысить свое любимое творение ещё больше, — в глазах падшего промелькнуло недоумение. — Нет заслуги в том, чтобы выбрать свет, не имея ничего, кроме него, — спокойно продолжила Сенеренталь. — Но когда существует выбор и темная сторона внешне привлекательна и прекрасна, а живущий сознательно избирает другую, вот тогда его заслуга велика. И он становится совершенным созданием света. А ты не хочешь, чтобы это случилось. Из зависти или от другого чувства, я не знаю. Но Создатель наделил меня силой Лотоса, и я буду бороться за каждую душу! Убирайся с Тоукси! — выкрикнула Таль и призвала свою стихию. Лотос возник из ниоткуда, быстро обволакивая оранжевыми потоками магии всё существо эльфийки. Падший отпрянул, в недоверии глядя на девушку. В бездонных глазах проскользнул едва заметный страх.
— Убирайся с Тоукси! Ты не получишь их! — вновь воскликнула эльфийка и направила на него свет золотого цветка.
Падший не колебался. Страх в его глазах исчез, уступив место холодной пустоте. Бестелесный махнул рукой, развевая свой прежний облик, и предстал перед девушкой в своем истинном виде. Эльфийка едва сдержала свое тело, чтобы не содрогнуться от ужаса. Безобразнее и страшнее существа трудно было себе представить. И он послал навстречу Лотосу свою силу.
Агвирон удовлетворенно наблюдала за происходящим. Вокруг неё царил хаос, и ведьма наслаждалась им, купаясь в страхе и отчаянии ненавистных ей эльфов и их союзников. Даже её сторонники чувствовали себя неприятно, ощущая самую сущность темной силы так близко. Что-то смутное и страшное овладевало ими, навевая панику и желание бежать, которому многие последовали. Сама же горная королева подошла к тьме так близко, что едва различала границу её и себя. Естественный страх перед ней, существующий в каждом создании, давно умер в сознании ведьмы, и Агвирон даже отдаленно не могла представить, чем обернётся для неё вечность в нижнем мире…
Сенеренталь стояла, закрыв глаза, словно каменный столб, и уже никто не замечал её, хотя несколько минут назад многие мечтали убить эльфийку в синей маске.
«Тарья!» — воскликнул Элиор, закрывая свою кхэль от летевшего в неё заклинания. Ясновидящая обернулась и тут же выпустила стрелу в напавшего. Эвелис покачала головой и стала формировать заклинание. «Будь осторожней…» — попросила Тарья. «А ты присмотри за мной!» — мысленно улыбнулась девушка и бросилась на выскочившую из ниоткуда горгону.
Агвирон была довольна происходящим: враг бежал, не оказывая сопротивления. Представшая перед ней реальность полностью соответствовала её представлениям. Поэтому она не смотрела в небо и не знала, что делается у неё над головой. А там черное пятно внезапно остановило свой рост, и сквозь него стал просачиваться теплый свет, как от свечи, тонкими, но многочисленными лучами.
— Лаким, смотри! — тихо произнесла Дорелея, подбежавшая к Повелителю сразу, как только Агвирон отошла от него, выпустив на волю свою магию.
Эльф с трудом сосредоточил взгляд и улыбнулся.
— А почему все бегут? — тихо спросил он. Эльфийка взглянула на кхэлина и вдруг засмеялась таким неожиданным и странным здесь смехом. Засмеялась и заплакала одновременно. — Почему все бегут, словно мы поражены? — повторил Лаким.
— Осталось немного, друзья! Не сдавайтесь! — закричала Дорелея, и голос её, звонкий и легкий, разнесся над полем, проникая в сердца испуганных созданий. Обернулись лерфы и сильфы, остановились гномы и лебедичи. Древние кентавры — даже они, уже опустившие оружие — снова подняли свои мечи и бросились на врага. И сражение возобновилось. Быть может, с самой ярой силой за всю эту великую битву. Агвирон быстро огляделась, принимая новый поворот событий, и, найдя глазами Лакима, метнулась к нему.
— Ну уж нет! На этот раз честного боя не будет! — резко произнес кто-то, и перед лицом Агвирон внезапно возник Ирелант. Он сложил крылья и шагнул к ней с обнаженным мечом.
Все разошлись, и у края долины остались только Кондр и Терра. Алкидон успокоился, и вновь жизнь для эльфиолов вошла в привычное русло. Старейшина внимательно смотрела за сражением и изредка поглядывала на своего спутника.
— Всё в порядке, не правда ли? — поинтересовалась она, имея в виду действия Таль.
— Да, совершенно, — кивнул Кондр. — Какой же могущественной и устрашающей может быть её ипостась, ты только посмотри! Этот дракон просто чудо!
— Ты ожидал, что она будет такой? — уточнила эльфиолка.
— Я ничего не ожидал. Потому что я знаю, что не придумаю лучше Создателя! — улыбнулся в ответ эльфиол.
В это время из облака, на котором раньше сидел Олиен, вырвалась молния и, яростно зашипев, устремилась к земле. Стоявшие у края отшатнулись, но страха не было на их лицах.
— Так кончается эпоха, — проговорила Терра.
— Кончается… — как эхо повторил Кондр и изумленно покачал головой.
Если в душу Агвирон и начало закрадываться сомнение, то она не давала ему развиться, потому что просто не могла допустить своего поражения. В обещание победы, которое дала ей украденная сила, она верила так, как должна была верить в несокрушимость света и добра, но по ужасному стечению обстоятельств душа королевы была перевернута, словно в кривом зеркале, и всё в её мыслях было наоборот. Впрочем, это был её собственный выбор — закрыть глаза на законы Создателя и верить, что они перестанут на неё распространяться, как только ведьма откажется их выполнять.