Страница 32 из 79
— Вот если бы ты вышла замуж за мужчину, способного тебя защитить… — пропустив мимо ушей реакцию блондинки на его слова, продолжил гнуть свою линию главный вампир Аулара.
— От кого меня защищать, папа? — взвыла Герда. — Разве что от вас с Гилом, — добавила она с грустным смешком.
— Кстати, об этом! — очнулся от размышлений варгар. — Я слов на ветер не бросаю: сказал, что вы обе под защитой моей стаи, значит, так и есть! — заявил он. Я, если честно, решила, что вер сейчас предложение ей сделает. А что? Невеста госпожа Ольсен, как выяснилось, завидная — может получиться отличный брак по расчету, который сведет на нет былую вражду в отдельно взятом городе. Но он выкрутился иначе. — Женихов у нас хватает, — усмехнулся вер и зашипел, поймав очередной «привет» от разбитой губы.
— Я ампира! — напомнила о своем происхождении Герда.
— А я оборотень, — сказал молчавший до сих пор Стиг. — Пойдешь за меня замуж, Снегурочка?
На этот раз кто-то в воцарившейся тишине икнул… как выяснилось, я.
— Извините, — пробормотала смущенно.
Никто ничего не ответил, даже «умирающий» папа перестал «умирать», офигев от такого поворота. Покосившись на Мику, осоловевшими глазками взиравшего на забытый на столе бутерброд, я собралась было отвести ребенка спать, как вдруг услышала знакомую мелодию… про Бабу Ягу.
«Вот только Эсми нам сейчас и не хватало!» — подумала, буркнув очередное «извините», прежде чем ответить на звонок.
Кто ж знал, что мысль моя окажется пророческой?
— Я уже в аэропорту, — с воодушевлением сообщила бабушка в три… или сколько там уже часов ночи?
— В каком еще аэропорту? — уточнила я, тоже офигевая.
— В вашем! С рассветом буду в Ауларе! Ждите, девочки! Я иду, — заявила ведьма и добавила нараспев: — Мечты сбываются! — после чего отключилась.
Да блииин… о чьих теперь мечтах речь: об ее?! А как же мои мечты? Я сегодня высплюсь, вообще? Или все, баста — про сон, вино и прочие маленькие радости можно на ближайшее время забыть?
— Убеди меня, — накинув мне на плечи плед, взятый из комнаты, сказал Итан в продолжение начатого в комнате разговора.
Чтобы не мешать Миккелю засыпать, мы вышли с вером на балкон, наличие которого меня сильно удивило (учитывая бункерный тип дома) и порадовало. Все, кроме жутковатого вида горгулий, сидевших на перилах, точно каменные стражи, и взиравших с высоты второго этажа на лес. Было чувство, что они вот-вот повернут остроухие головы и укоризненно скажут: «А не заткнулись бы вы». Оттого, наверное, я невольно перешла на шепот.
— В чем еще я должна тебя убедить? Разве моих намерений усыновить волчонка недостаточно?
— Нет, конечно, — заявил самый раздражающий оборотень на свете, незаметно оттесняя меня к увитой плющом стенке. — Сама посуди: я сегодня впервые узнал о твоем существовании. А вдруг ты аферистка какая-нибудь? Или, того хуже, торговка детьми?
— Я преподаватель столичного вуза с прекрасной репутацией, — прошипела возмущенно. — Не верю, что ты не навел справки.
— Навел, но у профессиональных аферисток всегда есть безупречное прикрытие.
Я набрала в легкие побольше воздуха, готовая разразиться гневной речью, но заметила огненные смешинки в его глазах и… шумно выдохнул.
— Прекрати, а? — попросила устало. — Мы же хотели поговорить серьезно, как взрослые люди, которым небезразлична судьба Миккеля.
— Именно поэтому я и прошу тебя логически обосновать твое право на усыновление.
— А у меня есть право? — Я аж губу закусила от нетерпения.
— Будет, — ответил оборотень, уставившись на эту самую губу так, что стало неловко. — Если я приму твое предложение. Так что давай… начинай убеждать, — проговорил он голосом, от которого у меня по телу побежали мурашки. И вроде умом я понимала, что речь идет про словесные аргументы, но воображение (чтоб его!) начало рисовать совсем иные картины. Чего гадкий вер, надо думать, и добивался. А вот фиг ему!
— Ладно, — протянула я, плотнее кутаясь в плед, ибо мне, в отличие от двуипостасного, было холодно. — Как скажешь. Я взрослая, обеспеченная женщина с собственной квартирой в столице, с престижной работой и без детей. Миккель успел за время нашего знакомства сильно ко мне привязаться, как и я к нему. И, ты сам в этом убедился, защищать волчонка я готова от всех напастей любыми средствами, а значит, в обиду его и в будущем тоже не дам. — Я говорила, а альфа внимательно слушал, не перебивая. Серьезно, без издевки, с легким прищуром янтарных глаз, которые в предрассветных сумерках казались наполненными пламенем. Может, оказывается, быть вменяемым, когда хочет. — Что еще… ах, да! Несмотря на то что Мика — часть вашей стаи, жить ему лучше подальше от Аулара, потому что здесь слишком много травмирующих воспоминаний. Гибель отца, самоубийство матери, которая едва не утянула ребенка за собой на тот свет. А эти дни в бегах чего стоят! Видел бы ты, в каком состоянии находился мальчик, когда я его у шпаны отбила! — добавила с чувством, а сердце сжалось от воспоминаний. — Итан, пожалуйста… Засунь куда-нибудь подальше свое упрямство и подумай о благополучии волчонка. Если ты не лгал, и он тебе действительно небезразличен, помоги мне его отсюда забрать. Можешь даже проверять потом, как дела у Мики, я не против. А что от сородичей его далеко увезу, так у нас там тоже несколько стай вервольфов имеется. Договорюсь с ними, чтобы мальчика обучили вашим звериным премудростям. Это лучший вариант для всех! Поверь. — Инстинктивно сложив на груди руки, я заглянула в глаза варгару.
Какое-то время он молчал, обдумывая мои слова. Потом криво улыбнулся (с такой губой по-другому никак), и, точно заводная игрушка, завел прежнюю «песню»:
— Надь, я несу ответственность за этого пацана…
Мысленно взвыв, я перебила:
— Давай разделим.
— Пацана?
— Ответственность!
— О! — Судя по выражению его помятой физиономии, предложение оборотня заинтересовало. — Как будем делить?
— Как я только что расписала. Ты помогаешь мне усыновить Миккеля или хотя бы оформить на него официальную опеку, а я позволяю тебе общаться с ним, как… да хоть как воскресному папе. При условии, что волчонок сам этого захочет, конечно. Так что убеждать не мне тебя, а тебе его придется. Сам видишь, он не доверяет вам всем и боится. Заметь, не я его до этого состояния довела. Со мной он хотя бы не пытается сбежать из комнаты, где находишься ты.
Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, угу.