Максим

Поэтому, если он заслужит иной раз наказание от господина начальника, то его всегда спасает госпожа начальница. Так он прослужил целый год, а в конце года господин начальник, по соглашению с начальницей, повысил ему и жалованье.

И все шло прекрасно. С Максимом никогда не случалось того, что могло бы случиться с любым другим чиновником. Например, его не могли призвать к ответу за то, что он сказал что-то такое, чего не пристало говорить чиновнику. Наоборот, однажды от него потребовали объяснения, почему он ничего не сказал, когда требовалось что-то сказать.

Но с ним случилось нечто другое, чего от него никто не мог ожидать. Максим влюбился и задумал жениться. Увидел он в церкви, правда, пожилую, но красивую женщину. С тех пор он регулярно ходил в церковь и смотрел на нее, как на икону.

Максим и раньше не знал, в каком месте нужно креститься, а уж после этого совсем перестал следить за службой. Пойдут по церкви ктиторы с блюдами собирать деньги, а он увлечется, забудется и ничего не опустит. Или просфору забудет съесть и сунет ее в карман, так что в левом кармане пальто у него уже скопилось с полкило сухарей.

Однажды она посмотрела на него как раз в тот момент, когда читали «верую», и он вдруг так громко, так по-ослиному вздохнул, что сбил дьякона, и тот пропустил три пункта молитвы; поп выглянул из алтаря, чтобы увидеть, что такое с прихожанами, а ктитор уронил блюдо, монеты раскатились по церкви, и богобоязненные христиане, усердно крестясь, прикрыли ногой грош-другой.

После службы ктитор сказал ему с глазу на глаз, чтобы в церкви он больше не вздыхал, раз не умеет вздыхать по-человечески.

Увидев, что все это не может больше оставаться тайной, Максим рассказал обо всем госпоже начальнице. Это случилось однажды после полудня; к начальнице пришла ее родственница по мужу перебирать перья, и они позвали Максима помочь им. Дамы разговаривают о том о сем, а Максим усердно перебирает перья и молчит. Зашел разговор о чьей-то женитьбе, и родственница начала уверять, что жених берет девушку только из-за денег.

– Нет, что ты, – говорит начальница, – я слышала, что он ее любит. Говорят, давно любит, только не смел никому признаться.

Тут Максим глубоко вздохнул. Вздох этот, вызванный сходством положений, по силе был равен вздоху в церкви. Но он имел и другие последствия. Пух и перья от него поднялись вверх, полетели в открытое окно, покрыли мебель, запорошили волосы начальницы и ее гостьи и, наконец, забелели в только что принесенных чашках кофе. У Максима усы и брови стали белыми, но, что всего хуже, начальнице, как раз собравшейся что-то сказать, забило рот, и она начала ужасно кашлять, так как несколько пушинок попало ей в дыхательное горло. Женщина едва пришла в себя после нескольких ударов кулаком по спине, нанесенных ее родственницей, а оправившись, налетела на бедного Максима.

– Осел, зачем вы дуете, да так, словно вы не человек, а паровоз.

– Я не дул, – ответил уничтоженный Максим и уставился в землю, как школьник перед учителем.

– А что же вы делали?

– Я вздохнул!

Тут ни госпожа начальница, ни ее родственница, несмотря на печальные обстоятельства, не могли удержаться и громко рассмеялись.

– Какой же это вздох, бог свидетель, – у вас вместо легких кузнечные мехи.

– Видите ли… – смущенно начал Максим, – это… из глубины души… искренно…

Женщины снова рассмеялись.

– А почему вы так вздыхаете? – спросила госпожа начальница, стряхивая с себя и собирая разлетевшийся пух.

– Так!

– Вспомнили кого-нибудь из родных?

– Нет! – уверенно сказал Максим.

– Или, может, вы влюблены?

При этом вопросе Максим чуть было не вздохнул еще раз, но, быстро закрыв рот ладонью и зажав нос большим и указательным пальцами, предотвратил новый скандал. На глазах у него выступили слезы, сердце забилось, уши покраснели, и, облизав губы, он кротко сказал:

– Влюблен!

– Э? – сказала госпожа начальница.

– А? – добавила ее родственница, переменив, чтобы избежать монотонности, гласную, означающую удивление.

– Да! – подтвердил Максим.

– Но в кого, говорите ради бога, в кого?

– Я не знаю.

– С нами бог, как же вы можете этого не знать?

– Так… не знаю.

– В таком случае, вы не влюблены, – вставляет родственница, приготовившись снова рассмеяться.

– Нет, я влюблен! – уверяет Максим, усердно перебирая пух.

– Может быть, вы не знаете имени той, в кого влюблены? – помогает ему госпожа начальница.

– Да, не знаю! – отвечает он.

– А она вас любит? – с любопытством спрашивает родственница.

– Не знаю, но я сделаю ей предложение, и если она пойдет за меня, тогда я буду знать, что она меня любит.

– Ну что ж, дай бог вам счастья! Я буду вашей свахой, если вы мне ее покажете, – говорит госпожа начальница.

Грешник Максим почувствовал себя после этого совершенно счастливым, и однажды ему представился случай показать госпоже начальнице ту, на которой он хочет жениться.

– Я не знаю ее! – сказала ему госпожа начальница. – Нужно спросить кого-нибудь из здешних женщин, кто это, и если она вам подойдет, я буду просить для вас ее руки.

Максим – на седьмом небе; теперь он еще больше старается услужить и помочь госпоже начальнице на кухне и еще больший беспорядок производит в канцелярии.

Госпожа начальница, конечно, рассказала обо всем господину начальнику, и он тоже сказал:

– Если она подходит ему, пусть женится, он человек хороший, честный, немного пообтешется, еще и карьеру сделает.

А госпожа начальница и в самом деле приняла близко к сердцу все это дело, и начала вести расспросы о той женщине.

И чем все кончилось? А вот чем: однажды госпожа начальница, злая, как рысь, вызывает Максима. Только он вошел, как она чуть не вцепилась ему в глаза.

– Господин Максим, вы настоящий осел! Осрамили меня перед всем светом. В другой раз, когда влюбитесь и захотите жениться, извольте сперва хорошенько расспросить о предмете своей любви.

– Что случилос? – спрашивает Максим.

– Что, что! Она замужем, она попадья, у нее живой муж и шестеро детей, а вы меня посылаете сватать ее.