Страница 11 из 79
Выдвигалось и другое сомнение в отношении нашего понимания виновности. Допустим, что произвольный импульс А при данных обстоятельствах не повлечет за собой данного события В согласно какому-нибудь закону постоянной последовательности событий. А если данный закон последовательности событий имеет характер многократности, статистический характер, охватывает естественную закономерность постоянства явления, определяя только степень обязательности данного события после данного импульса при именно таких обстоятельствах? Будет ли тогда свершитель импульса А также виновником события В? Признаемся, что нас это сомнение не беспокоит. Да, разумеется, и в этом случае также имеет место действенное вмешательство. Виновником выздоровления больного является врач, применивший лекарство, которое в данном случае оказалось действенным, хотя оно и не имеет характера надежного средства, а помогает только в некоторых случаях. В подобных случаях уменьшается только вероятность предвидения результата действия. Справедливо, пожалуй, в таком случае говорить о каком-то уменьшении степени преднамеренности действия и в зависимости от этого — об уменьшении степени ответственности за совершенное действие либо даже за попытку к его совершению. Однако проблему измерения ответственности за совершенное в данном разделе мы не рассматриваем. Только в сфере коллективного действия, да и то не во всех его проявлениях, она косвенно становится интересной для тех, кто стремится к усовершенствованиям, так как различные способы определения степени ответственности различным способом формулируют мотивировку актов в таких коллективных действиях.
Рассмотрим, наконец, сложную проблему отношения деяния. Можно ли воздействовать на прошлое? Можно ли быть виновником чего-либо более раннего, чем импульс? Такие вопросы здравый рассудок пытается сразу отклонить как не заслуживающие внимания. Нельзя, разумеется, изменить прошлое, ибо причинность вообще не действует вспять. Прошлое является раз и навсегда свершившимся: что произошло, того не отбросишь независимо от того, что будет позже. И все же какой-либо упрямец мог бы преподнести нам следующее. Допустим, что в один прекрасный день Ян установил рекорд, метнув копье на n метров. В свое время был установлен рекорд в метании копья на m метров Петром (ныне уже нездравствующим). Упрямый оппонент утверждает, что бросок Петра перестал быть рекордным, Ян своим рекордным броском превратил Петра из рекордсмена в нерекордсмена. В более общей форме, добившись того, что возник объект S , больший с данной точки зрения, чем объект А, наш действующий субъект оказался виновником уменьшения этого существовавшего до его импульса объекта А по сравнению с объектом В, возникшим позже его импульса. А теперь кратко: если ты сделал так, что последующее В больше предшествовавшего А, и тем самым ты сделал это прошедшее А меньшим, чем В, ты влияешь на прошедшее, и всегда так действует тот, кто бьет рекорды.
Что же ответить на это? Можно было бы сказать, что в подобных случаях объект А, хотя и относится уже к прошлому, все-таки становится меньше объекта В, но лишь позже, с момента возникновения известного следствия импульса, именно в момент, свойственный объекту В. Многие достойные люди становятся знаменитыми только после смерти, поэтому можно привести примеры, когда с неким объектом происходит что-то после окончания его существования; поэтому действие может относиться к иному моменту, чем его материал. Но мы отклоняем такие эффектные парадоксы, продукты словесной спекуляции. По нашему мнению, отнюдь нельзя считать кого-либо виновником всех фактов, которые можно вывести путем сравнения либо только мысленного сопоставления. Можно быть виновником только того, что произошло после нашего произвольного импульса в силу какой-нибудь закономерной последовательности событий. Поэтому невозможно воздействовать на прошлое. Рекордсмен добился того, что копье упало на расстоянии n метров от исходного рубежа. Однако он не был виновником того, что n больше m. Он не был виновником этого, хотя при сравнении двух результатов можно увидеть между ними разницу.
Без каких-либо разъяснений мы до сих пор говорили о произвольном импульсе кого-то, чей произвольный импульс стал причиной данного события. Мы считаем, что читатель не чувствует потребности в разъяснениях, которые бы касались понятия «кого-то», понятия действующего субъекта. Ограничимся в связи с этим указанием на то, что в нашем толковании понятие действующего субъекта совпадает с тем, как его понимают в повседневной жизни. Действующий субъект — это живой индивидуум из плоти и крови, желающий того либо другого и двигающийся так либо иначе или прилагающий мысленные усилия для достижения того, чего он желает.
После такого рассмотрения понятий уже можно лаконично ответить на вопрос, чем характеризуется элементарное действие. Под элементарным действием мы понимаем одноимпульсное действие. Все действия, упомянутые в данном разрезе, были примерами именно таких действий.
III. Продукт труда, изделие, материал
При выполнении любой работы всегда налицо какой-то виновник (агент действия), какой-то произвольный импульс, какой-то материал, какое-то изделие, какой-то инструмент или орудие, какой-то способ действия, какая-то цель, какой-то продукт труда. Смысл этих понятий мы и постараемся раскрыть на примерах элементарных действий. Некоторые из них уже рассматривались при объяснении понятий деятельности (виновности) и элементарного действия, об остальных же речь пойдет ниже.
Возникает вопрос: только ли человек может быть виновником (агентом действия)? По нашему мнению, нет. Например, шимпанзе, пытающийся достать палкой банан; собака, хватающая зубами одежду непрошенного гостя; птица, вкладывающая птенцам корм в открытый клюв, — все они выполняют определенные элементарные действия. Нередко с искусством животных трудно сравниться: примером могут служить гидростроительство бобров, умение птиц вить гнезда. Но предметом наших исследований является деятельность людей, сфера разнообразных действий человека. Ибо только человек может устанавливать связь с помощью языка — этого незаменимого информатора и незаменимого организатора наиболее развитых форм рационализированной деятельности.
Понятие произвольного импульса уже занимало наше внимание. К этому добавим, что произвольный импульс может быть актом большего или меньшего усилия и что утомление в результате большого напряжения, ощущение силы тяжести или сопротивления не существенно для определения понятия произвольного импульса. Это понятие характеризует как подъем тяжестей, так и человеческую речь.
Род, размеры, ценность продукта труда ни по каким постоянно действующим законам не зависят ни от объективной, ни от субъективной интенсивности импульса. Но это не исключает некоторую взаимосвязь подобного рода в отдельных системах и ситуациях: например, при метании копья зависимость достигнутой дистанции от силы броска. В этой связи необходимо подробнее рассмотреть общее понятие продукта труда. Продукт труда — это всякое следствие причины, являющейся произвольным импульсом. А ведь следствие — в сущности всегда какое-то событие. Так, например, звон колокола — это продукт труда звонаря, который произвольно дернул веревку колокола; сгорание горючей субстанции есть продукт труда индивида, который произвольным движением приблизил к ней огонь (даже если он не отдавал себе в этом отчета), продуктом нашего труда является радость или отчаяние ближнего, которому мы произвольным движением нашего языка сообщили определенную весть. Правда, говорится, например, что памятник Копернику в Варшаве — это дело рук Торварльдсена, хотя монумент сам по себе и не является событием. Так говорят, и мы отнюдь не собираемся призывать кого-либо менять подобную манеру речи в повседневной жизни. Но, пытаясь создать теорию эффективной деятельности и уточняя с этой целью пространные обиходные понятия, мы намерены в этом отношении ограничить крайнюю расплывчатость термина «продукт труда» и никогда не называть продуктами труда физические тела, именуя их изделиями, произведениями, фабрикатами и т.д.