По семейным обстоятельствам

— Дом.

— В смысле, дом? Без Иена? Сама?

— Ага. Большой, каменный, на Портновской улице. Тут недалеко, кстати, два квартала всего. Дяде Иену, наверное, понравится.

— Дядя Иен, наверное, ее убьёт, — мрачно ответила Ната. — А пойдем-ка, Владь, поглядим на это чудо.

— На дом? — наивно спросил сын.

— На злого цверга, — вздохнула Натка.

— Знаешь, мам, я что-то в последнее время от тети Лили устал. Немного. Она, конечно, веселая, но слишком активная. Можно я дома останусь?

Натка фыркнула. Ну да, устал он. Да на нем еще пахать и пахать! Но заставлять не стала, всё еще пребывая в некотором шоке от чистоты в доме и «бати». Сама пошла, одна. Город она уже знала.

Чисто теоретически, Лиле должно хватить ума ждать супруга в гостинице, во всяком случае, Иен туда и собирался направиться, только хотел еще разрешение на открытие нового производства в Каменске занести в ратушу, чтобы потом насладиться общением с женой без всяких неотложный дел. Ната, с цвергом имевшая уже задушевные беседы, догадывалась о его реакции на поступок супруги. Он так мечтал купить ей дом, так переживал, что у него недостаточно денег, чтобы Лильку баловать, что ее самостоятельность не может его не разозлить. Морозный всё так хорошо спланировал, а она всё испортила!

Ната была права: Лиля ждала мужа в гостинице, а Иена еще не было.

— Вернулись! — радостно закричала блондинка. — А где?.. С Иеном всё в порядке?

— Конечно! Он еще в ратушу забежит, отнесет бумаги. У нас патент на производство чемоданов, у нас все получилось.

— О, я так рада! Так, садись, будем чай пить! И слушай, я тебе такое расскажу! — захлопала в ладоши Лиля. — Я… а я! А я дом купила, представляешь! Сама!

Из двери раздался глухой стук. На пол явно упал чемодан. Женщины обернулись: в дверях стоял цверг, весь красный и очень недовольный. Натка сжалась в кресле, затихла как мышь, надеясь, что супруги Морозные про неё забудут.

— Повтори, что ты сделала, Лиль? — грозно спросил Иен.

— Дом… купила… нам, — пискнула Лиля, съеживаясь.

— На какие деньги?

— На свои.

— Сколько?

— Двадцать пять… тысяч.

— Лиля!

— Ну что? Иен, это наши семейные деньги! Это моё приданое между прочим! Оно такое же твоё, как и моё!

— Нет, Лиль, я уже не раз тебе говорил, что не возьму у тебя ни монетки. Говорил?

— Говорил, — с несчастным видом пробормотала его жена.

— А ты что сделала? Ославила меня на весь Каменск? Выставила дураком? Нищим? Цвергом, который сел на шею жене и свесил ножки?

— Нет! — возмутилась блондинка. — Я говорила, что это НАШИ деньги!

— Лиля, я тебе муж или где?

— Муж.

— А мне кажется, ты решила, что я зайчик послушный. Или собачка комнатная. То, что я тебя люблю, не значит, что я буду всегда с тобой соглашаться. И сейчас — не соглашусь. Я жить в этом доме не буду, так и знай.

— Иен, ты решил меня перед всем городом дурой выставить, да? — завопила Лиля.

— Ты сама себя ей выставила.

— Ты не можешь меня бросить!

— Так я тебя и не бросаю. Это твоё дело, Лиль, жить со мной в гостинице или одной в своём доме. Решай.

— А с домом что прикажешь делать? — блондинка выпрямилась во весь свой невысокий рост, подбоченилась, нарочно выставив вперёд округлый животик.

— Да что хочешь, это же твой дом. Хочешь — продай, хочешь — сдавай. Хочешь — сожги.

— Ну Иен! — в голубых Лилиных глазках сверкают слезы — как последний аргумент. — Мне он так нравится!

— Нравится — значит, живи там.

— Но ты — мой муж! Я хочу с тобой жить!

— Тогда не живи там.

— Вот значит как? — прищурилась Лиля. — Вот ты какой, да?

— Ага.

— Ну и проваливай! Я буду жить в своём доме — одна. А ты — как хочешь!

— Твой выбор, Лиль, — Иен тяжело вздохнул, подергал косички бороды, подхватил свой чемодан вышел.

Спокойно. Молча. Даже дверью об косяк не шарахнув, хотя видят боги — хотелось.

Лиля громко всхлипнула. Прислушалась. Всхлипнула ещё громче, но Иен либо не слышал, л ибо не захотел вернуться. Тогда она вспомнила про подругу и нашла её глазами:

— Он меня бросил, Нат, — жалобно скривила губы она.

— Нет, — покачала головой Ната. — Это ты с ним не пошла.

— Но он не хочет жить в нашем доме!

— Лиль, а это не ваш дом, а твой. Он его не хотел. Ты чего как маленькая? Устроила скандал, поставила ультиматум. Зачем?

— Я думала, что он не будет так уж со мной спорить.

— Он особо и не спорил. Ты сама начала орать. А надо было просто сказать: ну дура, ну не подумала, прости. Пойдем домой, любимый.

— Ага, сейчас, — буркнула Лиля. — Ещё прыгать вокруг него! Он не собачка, значит, а я что — собачка?

— Нет, ты мудрая женщина, которая лаской и кротостью заполучила бы свое гораздо быстрее.

— Я? — страшно удивилась Лилька. — Ты меня с кем-то путаешь.

Натка хихикнула. Действительно, при всей её скромности и незаметности, подруга всегда была немного цвергом. Говорила, что думала, ни перед кем не заискивала, могла из-за какой-то ерунды сцепиться с кондуктором и всегда, всегда требовала сдачу. Последнее для Наты было почти нереальным. Из-за мелочей она никогда в конфликт на влезала.

— Ладно, — успокоила она подругу. — Иен тебя очень любит, правда. Все наладится, я уверена. Просто дай ему остыть.

— Надеюсь, — уныло ответила Лиля. — Но вообще он не прав! Мне рожать где, в гостинице? И ребёнка растить — в гостинице? Я имею право на свою норку.

Ната только головой покачала — неисправимые!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Просто подожди, он вернется, — посоветовала она. — Ему все равно идти больше некуда. А дом никуда не денется, правда!

— Ага, сейчас, — буркнула Лиля. — Я еду домой. А он — как хочет. С сундуками поможешь, ты ведь моя подруга?

— Дура я, а не подруга, — проворчала Ната, отталкивая Лилю и сама вытаскивая сундук из-под кровати. — Помогу, конечно, тебе тяжести таскать нельзя. До чего ж неудобные эти сундуки! Тебе непременно нужно заказать у нас чемоданы.

— Угу, приду к вам в мастерскую и закажу, — хмыкнула Лиля. — И скидку потребую — по семейным обстоятельствам. И торговаться буду до последней монетки.

Посмеялись — цверги, они такие. Ната уже по Иену поняла. Собрали Лилины вещи, их оказалось даже слишком много, всё в сундук не поместилось. Лиля нарочно тянула время и оглядывалась на дверь. Напрасно — Иен не возвращался. Выглядела блондинка одновременно сердитой и несчастной. Пару раз пробормотала что-то на русском матерном — Ната благоразумно пропустила это мимо ушей. Она-то уже бы сбежала. У нее ведь тоже муж. И корова, будь она неладна.

А муж явился сам и очень вовремя, потому что две женщины сундук тащили с трудом.

— Я так и думал, что ты здесь, — весело заявил Валь, отбирая у них сундук и довольно легко поднимая его. — Владик там переживает. И Иен пришел жаловаться. Дуется на жену, как крот.

— Надеюсь, он у нас поселиться не собирается? — спросила Ната, разглядывая супруга с явным удовольствием. Красивый. Юный. Тонкий. И такой сильный! Она скучала. — У нас не так уж много места…

— Надеюсь, нет, — согласился Валь, лукаво улыбаясь. — Иначе где его укладывать, в бане? Нет уж, у меня на баню свои планы.

— Ну вот и скажите ему, что может возвращаться в гостиницу, — пропыхтела Лиля. — Я освободила помещение. И… Валь… скажи ему, что я жду дома. Очень жду.

Валенуэль кивнул серьезно. Он уже много чего сказал упрямому другу, но тот все еще злился. Для цверга репутация крайне важна, а Лиля здорово по ней прошлась своей «самодеятельностью». Впрочем, Валь хорошо знал цверга. Он отходчивый и по-настоящему любит свою жену. А с другой стороны, он и Лилю знал неплохо. И понимал, что она может еще много чего натворить. Этих двоих придется срочно мирить, пока они не развелись в ярости и обиде. Наделают глупостей, о которых жалеть будут до конца жизни, но первый шаг не сделают.