Х 3

Черч щелкнул пальцами, и Иуэ врубил оборудование. Начал что-то переключать, периодически крутя пластинами и качая головой в такт одному ему слышимого мотива.

— А паренек талантливый, — усмехнулся я подошедшему Черчу. — И мечом махать умеет, и музыкант, так еще и эфиром манипулирует.

— Мечтательность свойственна юности, — улыбнулся Черч. — Иуэ всегда хотел иметь собственную рок группу. Но в этом мире больше не осталось рока, так что имеем, что имеем.

— А химерой он не мечтал стать? — намекнул я на вопрос с эфиром. — По крайней мере, с нашим оружием он хорошо справляется.

— М-м… — Черч сделал вид, что задумался. — Нет, не мечтал. Только волшебником, но в этом мире ни рока, ни магии. Скучно ему тут, — Черч похлопал меня по плечу и вышел.

Почему-то фраза «в этом мире» меня зацепила. Как будто есть еще какой-то другой мир. Впрочем, откуда-то же эти Иные приперлись сюда. Не из-под земли же вылезли? Впрочем, с них станется.

Воспоминание об огромных червях заставило меня передернуться. Думай о жареной рыбе, Восьмой. Не о склизких мерзких червяках. О вкусной жареной рыбке.

Мои размышления прервал вой сирены, от которого даже стены завибрировали. Я вопросительно уставился на спокойного Харда.

— Началось?

— Нет, это для уборщиков сигнал. Просто небольшое нападение. Угроза всему городу — это три сигнала.

Сирена стихла и тут же взвыла вновь. Хард не донес до рта стакан со скотчем, который держал все это время. По глазам вижу, что он запустил самоочистку организма, чтобы нейтрализовать алкоголь в крови.

Сирена взвыла в третий раз, и мэр лишь грязно выругался. Поставил стакан на ближайший столик и быстрым шагом пошел наружу.

— Ты с нами? Нам бы пригодилась твоя помощь.

— Хотел бы я сказать, что это не моя война, да кто же меня спрашивать станет?

— Спасибо, Восьмой, — бросил Хард, не оборачиваясь. — Я ценю это и не забуду.

— Веди уже.

— Три сигнала — это мобилизация. Стена созывает всех боеспособных жителей города. Такого не было уже очень давно. При мне так вообще ни разу. Мы часто делаем вылазки к границе, научились находить их лежбища и гнезда. Планомерно вычищаем их днем.

Стоило нам выйти наружу, как раздался четвертый сигнал сирены, и мы оба замерли.

— Невозможно, — прошипел Хард. — Не имели права без моего разрешения.

— Женщин и детей на стену зовут? — спросил я.

— Эвакуация гражданского населения. Такой приказ мог отдать только я.

— Либо у вас на стене кто-то сильно любит свою жену и детей, — начал я.

— Либо у нас предатель.

Приказ на эвакуацию во время боя означает не только серьезную угрозу. Это еще и тактическая диверсия. Если я правильно понял, то этот сигнал равносилен сдаче города. Стена пала либо вот-вот падет.

Если это действительно так, то торопиться уже нет смысла. А если четвертая сирена была ложной, то часть солдат могут все же решить, что торопиться на стену уже нет смысла. И там, где Канопус мог ответить на атаку единым фронтом, часть сил обратится в бегство еще до начала нападения.

Паршиво, но кто мог такое провернуть? Кто-то из приближенных мэра? Зачем кому-то нужно падение Канопуса? Этот город — щит человечества в буквальном смысле слова.

И тут тоже возникают разные мысли. Только недавно видел людей, которые хлебали мерзкую слизь и становились послушными собачками. С другой стороны, все может оказаться куда сложнее. Слишком уж ситуация паршиво пахнет.

Паршиво и крайне знакомо, чего уж тянуть. Политические игры и интриги, свойственные работе высших чинов Альтаира. Но как эта зараза пробралась сюда?

Тут даже сектора не разграничены воротами. Иные сплошной волной пройдут по улицам города.

Тем не менее, все оказалось не так уж плохо, как могло показаться вначале. Канопус продолжал меня удивлять своими жителями, словно я попал в сраную сказку, в которой честь, единство и прочая чушь — не просто красивые слова.

Улицы опустели, а жители начали двигаться исключительно вдоль стен домов. По дорогам же заскользили открытые грузовики с широкими платформами, которых я ни раз раньше не встречал.

Хард на ходу запрыгнул на одну из таких платформ, и мне пришлось сделать то же самое. Машина двигалась не очень быстро, но так всяко проще будет добраться до стены. На платформе уже сидело трое мужчин, которые прямо сейчас надевали экипировку и проверяли оружие.

На ходу к нам присоединялись новые бойцы, кто-то выглядел заспанным, кто-то выбегал из домов в одних трусах, одеваясь уже на ходу. Одному парню явно было плохо и пару раз стошнило за борт. Кто-то протянул бутылку воды бедолаге, который явно не планировал в этот вечер такого развития событий.

Вскоре на платформе уже было не продохнуть, если бы не поручни вокруг, то точно вывалились бы. Машина набирала ход, заезжая в первый сектор. Мимо неслись солдаты, одетые в разношерстную броню, вооруженные чем попало.

Возле здания мэрии мы соскочили, но лишь для того, чтобы пожилой помощник передал Харду большой и явно тяжелый для мужичка сверток. Запрыгнули на следующий проезжавший мимо автомобиль-платформу и понеслись дальше.

Хард на ходу снял пиджак и рубашку, бросив их прямо на грязную улицу. Оставшись только в брюках и футболке, он быстро нацепил перевязь с эфирным мечом и пистолетом. В руках появился знакомый по Альтаиру резервуар с эфиром, но тут Хард замер, повернувшись ко мне.

— Подзарядиться надо?

— Я полный, — отрицательно покачал головой.

— Хорошо, — подумав, Хард все же убрал резервуар в карман.

Правильное решение, применяется быстро, а пока непонятно, будем ли мы вообще вступать в ближний бой. Потому что со стены сейчас стрекотало так, будто у Канопуса где-то завалялось пару складов с бесконечными патронами.

Давно я не слышал, чтобы кто-то стрелял длинными очередями. Даже автоматические турели не позволяют себе так бездумно расходовать боеприпасы. Следом что-то несколько раз громыхнуло, но пока что взрывы раздавались по ту сторону стены.

— Проверь проходы, ведущие в город, — произнес я. — И отправь патрули прочесать остальное кольцо стены.

— У меня сейчас каждый боец на счету. После четвертой сирены…

— Именно после нее, — прервал я Харда. — Я не стратег и не генерал, но я восьмерка из восьмого сектора. И поверь мне, если была одна диверсия, то будет и вторая.

Хард медленно кивнул, нехотя признавая мою правоту. Когда мы соскочили перед въездом на главную базу, мэр быстро нашел дежурного и отдал несколько распоряжений. Я же вглядывался в обстановку, пытаясь хоть что-то понять.

Пока что я видел, что со всего города к стене стекаются бойцы, видимо, бывшие на отдыхе или вообще не участвующие в обороне в обычное время. Тыловые службы работали, подтаскивая ящики и мешки к подъемникам на внутренней стороне стены.

Я бы сразу пошел к ним, но понимал, что в сопровождении мэра так или иначе окажусь наверху быстрее.

Панических настроений я не заметил, но это пока ни о чем не говорит. Тут нужно видеть все своими глазами, а не слушать происходящее за стеной. Скорей всего в головах местных жителей стена — это символ нерушимости. Так что паника начнется, когда она падет.

И что-то мне подсказывает, что слово «если» в этом случае неуместно.

– Куда бы ты ни пришел, — раздался над ухом неожиданный шепот Черного, — смерть следует за тобой. Ты ее Пилигрим, который открывает врата в новые, ранее недоступные чертоги. Рядом с тобой умирают. Все, всегда.

– По делу есть, что сказать?

– Тебе не место среди людей. Монстры, вроде нас с тобой, должны держаться вместе, но подальше.

— Ты просто поговорить захотел или реальный совет будет?

– Просто мысль, — оскалился Черный. — Если все, к чему ты прикасаешься, обречено, то что будет, если ты коснешься того, что никто не может уничтожить? Станет ли разрушитель героем, если уничтожит альфу Иных? И в чем тогда вообще разница между героем и массовым убийцей?