Страница 2 из 8
Есть в их государстве такой обычай, когда рождаются дети, помимо родных матери с отцом привлекать еще и названных. Случись что, наследник без покровительства не останется.
Когда отец попросил Рейна взять под крылышко новорожденного Филберта, будущий король был принцем, причем ненаследным. Перед ним имелись два претендента на трон, его старшие братья.
Первым сюрпризом стало отречение от престола главного наследника всего через полгода после коронации. Он женился на своей первой любви и сбежал с ней в какую-то глушь. Второй по очереди брат продержался дольше, почти два года. Но и его ждала роковая участь. На балу, созванном специально для претенденток на руку и сердце короля, монарх увлекся самой красивой из девушек. Но вот казус - таковой оказалась официантка.
Жениться на ней королю Бельвейта было не положено, поэтому он нахлобучил корону на голову Рейна и спешно отбыл с возлюбленной в ту же глушь, что и предшественник.
Филберт тогда был подростком и уже страстно поглощен чернокнижием. Глядя, как серьезные, взрослые люди бросают настоящие, важные вещи, чтобы вступить в брак, он дал себе зарок: никогда не жениться.
Поэтому разговор, который завел с ним Рейн, едва Филу исполнилось восемнадцать, неприятно его удивил.
– Увы, мальчик мой, Ромуальда, твоего дорогого папы давно нет с нами, — с грустью сказал король после именинной вечеринки, - но у тебя есть названый отец. И я обещал своему другу и кузену, что сделаю все для твоего счастья.
– Я счастлив, ваше величество, — честными глазами уставился на него Фил, прижимая к груди подаренный на день рождения старинный гримуар, колдовскую книгу, которой владели великие маги прошлого.
– Ромуальд превыше всего на свете ценил свою семью и успешный брак.
Фил сглотнул. Да, так ценил, что маму смог пережить всего на год, не вынес тоски по супруге, которой его лишил несчастный случай на охоте.
– И он хотел бы и для тебя такого счастья, — продолжал король.
Счастья? Филберт вздрогнул и сильнее обхватил книгу.
Чего для него хотел отец? Полной зависимости от другого человека? Так, чтобы не дышать без нее, не радоваться жизни? Отдать свою радость на чужое попечение и вручить сердце в чьи-то руки?
Не бывать такому!
– Выполняя его волю, я хочу сообщить тебе приятнейшую новость, сынок!
В седой бороде Рейна засияла теплая улыбка.
– Ты уже достиг возраста, когда начинает прибывать мужская сила. Я мог бы провести для тебя обычный бал невест, но твой отец настаивал на отборе. Именно так он и встретил свою суженую.
– Отбор? — Фил запаниковал.
– Да. Ромуальд оставил документ, где подробно прописал, как должен пройти отбор. И ты обязан ему следовать.
Король протянул названному сыну свиток.
Филберт внимательно изучил длинный документ. Уж что-то, а с информацией он работать умел.
– Согласно воле твоего отца, — продолжал Рейн, — созывается отбор с участием двенадцати претенденток. Нам повезло, что Ромуальд такой основательный человек, он подробнейшим образом прописал каждое из пяти испытаний для девушек.
– Здесь сказано, что после каждого отсеиваются негодные кандидатки, — прочел Фил.
– Совершенно верно, — согласился названный батюшка.
– И что по окончании испытаний я должен буду жениться на той, что пройдет их достойно и оставит далеко позади своих соперниц.
– Правильно, — улыбнулся король, все еще не чувствуя подвох, — иначе лишишься своих земель и титула. Ведь все это нужно, чтобы передавать наследникам.
– Стало быть, не будет достойной - некого и в невесты брать, — засмеялся Филберт.
– Я тебя уверяю, — отмахнулся Рейн беззаботно, — она обязательно найдется.
Карета остановилась, воспоминания рассеялись, и Филберт выбрался наружу, вдохнул полной грудью свежий воздух, а затем направился во дворец.
Рейн нервно ходил перед троном вперед-назад. Увидев названного сына, обрушился на него с упреками.
– Почему я должен чувствовать себя виноватым перед Ромуальдом?
– Даже и не знаю, что сказать, — пожал плечами Филберт. Он уже был далеко не мальчишкой и родителей своих помнил не то чтобы слишком хорошо.
– Мне много лет, ты знаешь, — лицо Рейна стало печальным, — с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать, мы провели уже четыре отбора. Четыре! И все они закончились полным провалом. Ни одна участница не дошла до финала испытаний. В этот раз будет так же?
– В этот раз? — удивился Фил. — Мы договорились проводить их раз в пять лет. И сейчас прошло гораздо меньше времени, король.
– И у меня, знаешь ли, его остается все меньше, сынок! — Рейн рубанул рукой воздух. – Я сам два раза за это время успел жениться. У меня родилось четверо детей. А ты все еще одинок и не познал радостей семейной жизни. Я ужасный друг и отвратительный названный отец.
– Вы прекрасный отец, и названный и неназванный, — поспешил его успокоить Филберт.
– Рад, что ты так считаешь. Тогда ты поймешь, почему через две недели в Фестонском замке пройдет внеплановый отбор невест. Я стар и боюсь не дождаться конца очередной пятилетки. И попробуй только на этот раз упустить свою истинную любовь!
– А если не найдется достойной меня девушки? — насторожился Фил.
– Что ж, — вздохнул король, — видно, действительно не судьба. Считай, что этот отбор будет последним. Но я лично удостоверюсь в том, что ты не придираешься к благородным красавицам и они сами проваливают испытания.
Фил влетел в замок с ретивостью, совсем ему не свойственной. Лорд чернокнижник обладал определенной статью и двигался как благородная особа. Которая уж точно не будет открывать с ноги кованную дверь и вопить:
– Ральф! Тащи сюда Толле! У нас отбор!
Пухлощекий громила растерянно притопал, судя по всему, из кухни, где любезничал с поварихой Барбарой.
– Что, уже пять лет прошло? — спросил он, округляя глаза. — Как же быстро летит время, будь оно неладно.
– Это внеплановый отбор, — мрачно бросил Фил, понимая, что не стоит пускаться в объяснения по поводу календаря.
– Ух, — вздохнул облегченно помощник, — а то я уж подумал, что пропустил рождение племянника. Сестрица на сносях, и если прошло столько лет, ребеночек вылез бы уже давно. Вот бы получил я от мамаши на орехи. Точно, сейчас тот же день, что и с утра?
– Точно, — Филберт начал раздражаться. Иногда Ральф казался совсем уж тупым. Но при этом он добродушный и преданный ему, как собака. Такое редко в наши дни встретишь, да еще за столь скромное вознаграждение.
Их дерзкая компашка - Толле, Ральф и Филберт, вместе провернула уже четыре предыдущих подставных отбора.
Кто бы мог поверить, что верзила и блондин - кровные братья? Правда, только лишь по отцу. Садовник Таммеров, Крипп, любил хорошеньких женщин. Впрочем, некрасивых в его картине мира не существовало вовсе. Дамы считались прекрасными по умолчанию, уже просто по признаку пола. Поэтому Филберт совсем не удивился бы, узнай он, что Ральф - вылитая мамочка.
Через полчаса троица встретилась в кабинете Фила. Точнее, в одном из кабинетов. Их у Таммера было полдюжины, для разных задач. И его укромная, заповедная башня в число этих кабинетов не входила.
В помещении, где собрались заговорщики, лорд-чернокнижник обычно читал свежую прессу. Так что это больше даже читальная, заваленная газетами. Они были повсюду - на столе, под столом, на стульях, под стульями, вместо стульев…
– Толле, в нашем Фестоне еще остались дурнушки? — спросил Филберт. — Требования те же - ни одна не должна дойти до последнего испытания.
– Это несложно, — обрадовался Толле, — все равно мало кто из благородных отцов согласится отправить на отбор своих дочерей. Лишь самые упертые, которые думают, что уж их-то девочка точно полюбится мрачному лорду.
– Боюсь, ты недооцениваешь сложность на этот раз, мой друг, — вздохнул Фил, — видишь ли, мой названный батюшка решил оставить наконец мое счастье на усмотрение бога судьбы. Этот отбор будет последним. И если он закончится, как остальные, от меня наконец отвяжутся. И даже мои владения не заберут, что приятно. Я здесь за эти годы устроил идеальный корпус чернокнижника.