Страница 86 из 91
Исход из дома горя
– Сегодня счастливый день, – произносит незнакомец, поднимая оружие. – Сегодня я убью негодяя.
Развернув револьвер, убийца стреляет себе в висок.
Эхо последнего выстрела долго гуляет по комнате. Стынут тела на полу. В воздухе плавает едкий запах пороха, и ещё то ли железа, то ли меди. Мониторы на стенах разбиты вдребезги. Осколки, стреляные гильзы, части тел – всё разрозненное, утратившее первоначальный смысл.
Я жив, и это кажется неправильным. Пустота в голове причиняет боль.
Револьвер застрелившегося тяжёлый, громоздкий. Не понимаю, как его правильно держать. Рукоять липкая и тёплая, а ствол такой горячий, что висок обжигает, и я бросаю оружие на пол.
Не смогу. Убийца отчего-то не сумел, а я сам не смогу.
Здесь тесно и тошно. Надо наружу.
Пол в коридоре такой скользкий, что я едва не падаю и ступаю осторожно как по льду, отчего-то очень стараясь не испачкать костюм, будто он важнее, чем я сам. Миновав холл и пройдя через выбитые двери, оказываюсь под открытым небом.
Холодно. Рассвет, всё ещё рассвет. Резня только казалась долгой, но длилась едва ли полчаса. Небо чистое как хрусталь, оно розовеет на востоке – где-то там, над горами, восходит солнце. Морозный воздух переполняет лёгкие. Холод вытравливает из одежды запахи пороха и крови.
Только здесь замечаю, что планшет всё ещё у меня в руке. Не знаю, зачем я его взял. Ну и пусть.
Механически переставляю ноги, не думая, куда иду. Трава вся в инее, она хрустит под подошвами. Тихо, на много километров ни единого звука, кроме моих шагов.
Останавливаюсь только на вершине холма. Запрокинув голову, гляжу на недостроенную обсерваторию. Если залезть на самый верх, будет достаточно высоко.
Первым полетит планшет. Я – следом.
Как же хорош воздух. Дышать. Холодно и тихо, и кристальная ясность искрится в воздухе. Весь мрак – он там, в зале небытия. На дне озера. Болезненный туман в голове тает, мысли перестают вязнуть.
Приходит понимание простых вещей. Должно быть, так было в самое первое утро, сразу после сотворения.
Я – не вариация моего отца. Я не обязан всю жизнь ждать, что отец придёт. Я есть и без него.
И я не чей-то незавершённый проект. Она должна понять. Она поймёт. Я объясню.
Подняв планшет к свету, гляжу на отражение в тёмном стекле, и в первый раз за все дни существования не хочу отводить взгляд. Это я, это моё лицо. Я так решил.
Чистый лист. Я сам напишу на нём всё, что сочту правильным.
Иней сверкает под солнцем – белый, холодный, с тёплыми багровыми отсветами. Он как изморозь между строк, на первый взгляд бессмысленных. В первых лучах иней отдаёт багровым – он чистый и хрупкий. Приятно просто на него смотреть. Приятно ступать по обочине дороги, оставляя дом горя позади.
Вдалеке одинокая машина, она приближается. Я даже не пытаюсь привлечь внимание водителя. Не нужно торопить события.
Всё случится само собой.