Штамповка 2067

В крепости врага

Побережье в ночи напоминает диодную ленту, брошенную на чёрный бархат – вроде тех, какими часто пользуются стримеры, чтобы создать интересное освещение в комнате. Каждый огонёк – чья-то вилла с видом на залив. Море всё ещё неспокойно после шторма, декоративные деревья и идеально постриженные кусты треплет слабеющим ветром. Спрятавшегося среди ветвей Сайда осыпает каплями с мокрых листьев.

Вилла Трейча как на ладони. Территорию освещают бледные фонари, в их свете трава кажется голубоватой. Никого не видно. Купленная вчера информация гласила, что обслуга бывает на вилле каждые два дня, и сегодня как раз пустой день. Сайд разглядывает тусклые окна в приобретённый сегодня бинокль, но внутри виллы не видно никакого движения.

Пришлось прождать целый день, но сейчас Трейча здесь точно нет. Время вынужденного бездействия Сайд потратил на подготовку, и экипировался как следует. Свободные штаны, мягкие бесшумные кроссовки, облегающая куртка, тонкая шапка, скрывающая светлые волосы – всё чёрное, поглощающее свет. На руках перчатки. Карманы набиты портативными детекторами и устройствами глушения сигнала – они смогут и обнаружить сигнализацию, и отключить её, и перебить сигнал тревоги, если что-то всё же пойдёт не так. Всё синхронизировано со смартфоном, и Сайд поглядывает на дисплей, следя за ходом сканирования.

Мысленно он называет это «операцией». Слово будоражит. От него учащается пульс. Готовясь, Сайд чувствовал себя кем-то вроде Джейка Горна, секретного агента экстра-класса, героя шпионских романов из серии «Под прицелом».

Полоса загрузки пробегает по дисплею в последний раз. Поперёк экрана возникают крупные буквы:

СИГНАЛИЗАЦИЯ ЗАБЛОКИРОВАНА

Глубоко вдохнув, Сайд крадучись выходит из кустов и бежит к неосвещённому участку ограды. Перебравшись на ту сторону, на несколько секунд замирает на месте, привыкая к непривычному ощущению – он на чужой территории, его сюда никто не приглашал, ему нельзя здесь быть. Взяв себя в руки, Сайд спешит вдоль забора, согнувшись как вор. Опасность накатывает волнами. Каждую секунду он ждёт гневного окрика, но слышит только собственные шаги по траве и неясный шум моря.

Вилла прямо впереди. Фасад сочетает в себе причудливые формы, строгие изгибы перетекают друг в друга. Второй этаж сильно выдаётся вперёд, и в ночном свете кажется, будто он парит в воздухе.

Стена со стороны моря прозрачная. Судя по купленному на последние деньги плану виллы, здесь должна быть дверь, но угадать её наличие можно лишь по выложенной плитами дорожке. Нигде не видно ни замков, ни ручек, ни стыков. Сайд нерешительно подходит к стене, и секция отъезжает в сторону, пропуская его внутрь – как обещал человек, продавший ему коды доступа к умному дому виллы. С колотящимся сердцем Сайд входит в обитель Гордона Трейча.

Здесь много свободного места. Воздух чистый, насыщенный кислородом, и без единого запаха. Блеск полированных поверхностей навевает мысли о холоде. Освещение приглушено, но света хватает, и ненужные очки ночного видения остаются в кармане. Сайд осторожно проходит по первому этажу, но находит только мерцающий в темноте бассейн, массажный кабинет, маленькую сауну. Ни намёка на компьютер. Видимо, работает Трейч на втором этаже – по крайней мере, Сайд на это надеется.

Он прикидывает, во сколько обходится содержание этой виллы, и вспоминает, что у него самого теперь едва хватает на оплату ежемесячных счетов. Он не думал о деньгах, когда готовился к «операции», и остановился лишь тогда, когда опустошил свой банковский счёт.

Будет очень обидно, если в доме Трейча не окажется ничего существенного.

Нигде не видно ни одного личного предмета. Не оставлена на кресле рубашка, не брошены шлёпанцы у шезлонга. Никаких мелких безделушек, выдающих характер хозяина. От всего веет стерильностью, обезличенностью, будто Сайд по ошибке забрался на пустующую виллу, которую в этом сезоне никто не арендовал. Шагая к лестнице наверх, Сайд чувствует себя актёром в безлюдном съёмочном павильоне.

Подсвеченные ступеньки висят в воздухе. Нет ни опор, ни подвесов – толстые матовые плиты левитируют друг над другом, образуя лестницу. Сайд с опаской пробует ногой нижнюю, но ступенька не падает на пол. С замиранием сердца он поднимается, а потом ещё минуту разглядывает лестницу сверху, не понимая, что удерживает ступеньки на их местах. Тряхнув головой, он продолжает поиски, всерьёз опасаясь, что все улики здесь, в доме, спрятаны так, что у него не хватит ума их обнаружить.

Тревогу почти сразу сменяет робкая радость – второй этаж зонирован затемнёнными перегородками, и прямо от лестницы Сайд видит на столе компьютер. Монитор в режиме ожидания лениво мигает синим диодом. Сайд спешит к нему, в уме подыскивая хакера получше, но монитор оживает сам, демонстрируя беззащитный рабочий стол.

Радость переходит в злорадный восторг. Трейч допустил ошибку.

Сайд не рискует синхронизироваться с чужим компьютером, но Трейч, как ни странно, не чурается архаизмов вроде клавиатуры и мышки – они обнаруживаются в выдвижной деке стола. Отсортировав файлы по времени обращения, Сайд открывает тот, который Трейч просматривал последним, и замирает.

Это фотография. На ней Мариса, смотрит мимо объектива. Сайд узнаёт это место: фойе, где их встречала девушка с обманчивой внешностью – тот же дневной свет, те же узорчатые тени на полу. При этом себя Сайд на фото не обнаруживает. Он нисколько не сомневается, что должен стоять тут, рядом с Марисой, но его место пустует. Он долго рассматривает фото. Странно видеть пустоту там, где должен быть он сам.

Здесь ещё несколько фотографий Марисы с их визитов в корпорацию: она в коридоре, на подвесном мосту внутри комплекса, на дорожке под небом. Сайда нет нигде. Его старательно и качественно удалили со всех фотографий. Если бы он не помнил, что был там, то сам бы не заподозрил подмены.

Он листает дальше, находит другие фотографии – и удивляется ещё сильнее. Мариса одна в незнакомом коридоре у окна. Свет падает на её лицо, выделяя припухшие веки. Макияжа нет, волосы собраны в простой хвост. Неизвестно, когда сделано это фото, но Сайду кажется, что несколько лет назад – возможно, ещё когда он знал Марису только как преподавательницу.

Всё вдруг кажется бредом. Может, он был и на этом фото? Может, он стоял рядом с Марисой, но его стёрли, а потом стёрли и его воспоминания об этом дне? Сайд мотает головой, и ощущение сюра ослабевает, но не пропадает совсем.

В других файлах не обнаруживается ничего интересного, и Сайд лезет в почту. Корпоративный аккаунт защищён паролем, а вот личный – открыт.

Беспечность Трейча удивляет всего на секунду: судя по всему, начальник тоже ошибается, как и любой человек. Сайд просматривает ветки сообщений и быстро натыкается на переписку с Марисой.

Они писали друг другу годами. Сообщений не очень много, и интенсивность неравномерная: иногда десяток реплик в день, иногда перерыв в несколько месяцев. Но всё это раздражает.

Почему Мариса не говорила, что знает Трейча так давно?

Кровь колотит Сайду в виски. Буквы пляшут у него перед глазами, слова сливаются в один поток.

«Привет». «Как дела». «Как ты сегодня». «Держись». «Удачи». «Как прошёл твой день». «С днём рожденья». «Верь в лучшее».

Совсем не похоже на формальное общение. Слишком много тёплых слов. Слишком лично написано.

В других переписках ничего интересно нет – незнакомые люди, та же стерильность, что и в этом доме. Ничего, что можно было бы предъявить как обвинение. Ничего, что безоговорочно выставило бы Трейча негодяем в глазах Марисы.

Сайд глядит на закрытый рабочий аккаунт. Вынув из кармана смартфон, звонит по номеру, о котором ему за немалые деньги сообщили вчера.