Страница 17 из 91
Я откатываюсь и вскакиваю, едва избежав удара ногой в лицо. Металлический кулак с жутким гудением рассекает воздух над головой, усиленные конечности врезаются в выставленные руки так, что у меня лязгают зубы. Если бы не вшитые рефлексы, Кейн уже превратил бы меня в кровавый мешок с переломанными костями. Я уклоняюсь, ныряю и кручусь, пытаясь зайти ему за спину – и у меня получается взять его в захват раньше, чем ему удаётся разнести мне голову.
Вместо удушающего приёма у меня получается чёрт знает что – Кейн слишком силён, я едва удерживаюсь у него на спине и никак не могу свести руки в нужное положение. Он вертится, пытаясь то сбросить меня, то впечатать в стену. Я мешаю ему как могу, и в конце концов мы, сцепившись, вышибаем окно и падаем в цех.
При падении ему приходится хуже, чем мне, и я встаю чуть раньше. Шатаясь, пытаюсь сориентироваться; сфокусировав взгляд, вижу на полу автомат и бреду к нему, но железная рука хватает меня за шиворот и бросает в сторону. Разнося пластик и фанеру, я влетаю в операционную. Что-то тонкое и острое режет мне ладонь, когда пытаюсь встать.
Железяка вваливается в пробитую мной дыру – несокрушимый, непробиваемый, страшный, он идёт ко мне.
– Сколько бы вас ни пришло за мной, я задавлю каждого, – гудит он, глядя на меня сверху вниз.
Я вяло шевелюсь, будто бы безуспешно пытаясь подняться, а когда он наклоняется, протягивая ко мне руки, я вскакиваю и взмахиваю хирургической пилой, которую прятал за спиной.
Не издав ни звука, Кейн падает на колено, хватаясь за лицо. Из-под металлических ладоней сочится кровь. Несколько секунд он сидит неподвижно, потом валится на бок и замирает.
Занеся кулак, я с опаской переворачиваю его, но можно уже не осторожничать – его руки безвольно разваливаются в стороны. Поперёк лица зияет узкая рытвина, залитая кровью. Я зачем-то проверяю его пульс, хоть уже и понимаю, что он мёртв. Несколько мгновений ещё надеюсь, что он поднимется, что какие-нибудь чудесные импланты вернут его к жизни, но зря – поверженные злодеи оживают в последний момент только в кино. Я бросаю пилу и бессмысленно смотрю на труп.
Я этого не хотел. Собирался хлестнуть его пилой по глазам, ослепить, но, видимо, ударил слишком сильно и разрубил ему голову. Я перенервничал.
Ещё бы. Он меня чуть не убил.
Не зная, что делать, возвращаюсь в его кабинет. Вместо окна здесь дыра, на металлических стенах полно округлых вмятин – следы его кулаков. У меня немеет левое плечо и что-то нехорошее происходит с левым глазом – передо мной всё становится то размытым, то плоским, будто он время от времени перестаёт работать. Я чувствую, как наливаются кровью скула и висок – похоже, сломана бровь.
Компьютерный стол развален надвое, внутренности компьютера растоптаны. Смысла искать здесь какую-то информацию о Дэе не больше, чем пытаться выловить руками рыбу в заливе Возрождения.
В комнату вваливается бородатый тип. Я замираю, безоружный и видимый как на ладони. Вошедший наводит на меня револьвер.
– Где Железяка? – хрипит бородач.
– Там, – указываю в выбитое окно. – Он устал и просил его не будить – примерно до Страшного суда.
У бородатого вдруг подламываются колени, оружие выпадает из руки. Он оседает на пол и странно дрожит, прижав ладонь к лицу – я не сразу понимаю, что он плачет. Ещё через секунду замечаю, что он весь изрешечен пулями.
Подхожу осторожно, но он не обращает на меня внимания, даже когда я подбираю оброненный револьвер. Это «Мамонт» – точно такой же, как мой.
Незнакомец изранен так, что трудно представить, как он вообще смог куда-то дойти. Длинные седые волосы запятнаны кровью, байкерская борода вся бурая. Он давится кровью и рыданиями, пытаясь что-то сказать.
– Я… не смог, – выталкивает он. – Не получилось. Надо было… в оазис, там бы всё узнал… Простите меня. Прости, Эльвира… Прости, Вера…
Меня как током прошибает.
– Что ты сказал?! – я хлопаю его по щекам. – Откуда ты их знаешь? Откуда ты знаешь мою жену и мою дочь?!
Он молчит, глядя куда-то в пространство, не двигается и не дышит. Слёзы пополам с кровью текут по его щекам.
Его слова всё ещё звучат у меня в ушах. «Эльвира, Вера. Простите. В оазис».
Оазис. Я знаю в этом городе только один «Оазис» – бордель, ещё одна часть империи Дэя. Не представляю, кем был этот странный человек, откуда у него этот револьвер и имена моих родных, но он, похоже, сделал для меня кое-что важное – обозначил следующий пункт моего маршрута.
Выхожу другим путём – там, где я вошёл, всё ещё стреляют и орут. Похоже, мой визит удачно совпал с атакой каких-нибудь недоброжелателей «Тригона». Или к Железяке решил наведаться кто-то из его нехороших знакомых. Не хочу разбираться, кто в кого там палит.
Новый путь, которым я иду, тоже усеян трупами. Интересно, кто из них Курильщик и Злой, мои перевозчики? Мимоходом замечаю ещё одного мертвеца, сжимающего «Мамонт».
Что здесь происходит? Кто они такие, чёрт их разбери? Голова трещит от вопросов, но это не мешает мне угнать чью-то машину, припаркованную у цеха, и помчаться подальше от этого филиала преисподней. Обратно в город.
Я весь в крови, в тухлой и в свежей. Весь помят, и нужно поесть, отмыться, поспать, купить патронов… В любом случае, в «Оазис» я сейчас не успею – по вполне понятным причинам они работают ночью, а край неба над заливом уже алеет.
Сегодня вечером. У меня есть время восстановить силы, пополнить боезапас. И подумать о секретах, которые унёс в могилу бородач с револьвером.