Страница 15 из 16
Не знаю, давал ли король Франции Людовик какую-то специальную отмашку своим газетчикам, а мой царственный дед — князю Шереметьеву, но только мы успели выпить первый бокал, как буквально у всех присутствующих телефоны запиликали ссылками на развернутые статьи сразу в нескольких крупных мировых СМИ, посвященные нашей с Филиппом дуэли. И опять на страницах этих изданий я стараниями Ани Шереметьевой представал натуральным красавчиком, проявившим милосердие к поверженному врагу, а про дедовский приказ пощадить Филиппа не было ни слова. Дополнением к статьям шло подробное описание процесса подготовки великого принца Алексея Романова к дуэли — вот фотография, где мы купаемся в Монако, вот — где загораем в том заливчике, который нам показала Стефания, вот вся наша молодежь на фоне подаренных итальянцами машин. А дальше пошли фотографии с полигона, но другого! Вот снимок, где я стою рядом с императором Японии и его наследником с мотами на переднем плане, вот вся молодежь в японской экипировке с теми же самыми мотами, вот красивые кадры наших лихих покатушек. Короче, создавалось полное впечатление, что к поединку я не готовился от слова совсем, а только развлекался, развлекался и еще раз развлекался!
Судя по реакции моих родичей, и старых, и молодых, очередная сказка Шереметьевой о великом и ужасном принце Алексее Романове молодой журналистке удалась! Этого же мнения придерживалось и большинство присутствующих в клубе особ королевских кровей, а японский император с наследником, судя по их традиционно не очень выразительным лицам, так и вообще были в полном восторге от такой рекламной интеграции продукции страны восходящего солнца — Нарухито с Акихито не поленились, подошли, сначала долго нас благодарили, а потом отдельно выразили свое уважение и Анне.
Снова молодежь собралась только через час и тут же принялась обсуждать планы на следующий день с учетом того, что завтра вечером нам всем, как анонсировал сегодня мой царственный дед, предстояло посетить оперный театр Ниццы, где должны были выступить солисты Большого театра.
— Мероприятие важное, — с кислым видом докладывала нам Стефания Бурбон, — королевскую канцелярию в Париже атаковали все французские знатные роды с просьбой о выделении приглашений. Интриги по поводу приглашений плетут роды из Италии, Германии, Британии, Португалии, Польши и даже Испании, а вместимость оперы всего полторы тысячи человек. Учитывая же, что так называемых русских вечеров в Ницце планируется провести несколько, наша с вами, — она обвела взглядом молодых людей, — вечерняя жизнь, как и поездка в Париж, находятся под очень большим вопросом. Но завтра в театре нам надо быть в любом случае.
— Это да… — протянул Джузеппе. — Я этой оперой и на родине сыт был, еще на Лазурном берегу придется слушать. — Он резко повернулся ко мне. — Алекс, выручай! Переговори со своим дедом, чтобы нас хотя бы на сутки в Париж отпустили!
Теперь на меня смотрела и остальная молодежь. Подняв руки в защитном жесте, я вздохнул:
— Переговорю, но ничего не обещаю. — И обратился к француженке: — Стефания, а твой дед не обидится, если мы пропустим одно из этих пафосных мероприятий?
Девушка хитро улыбнулась:
— А ты и с ним переговори. Я почему-то уверена, что тебе дедушка не откажет.
Просто кивнув, решил перевести разговор на другую тему:
— Что касается завтрашнего, то в первой половине дня нас с Колей и Сашей мой отец ангажировал, а вот после обеда мы совершенно свободны. — И молодые люди стали предлагать развлечения.
Пообщаться с Соней наедине получилось уже ближе к полуночи, и вот мы стояли и делали вид, что любуемся сверкавшей на морской глади лунной дорожкой.
— Как прошло с родичами? — улыбался я, глядя на Соню.
— Честно? — Она подняла на меня глаза и тоже улыбнулась. — Дед с отцом очень обрадовались! А потом стали переживать, что твой дед все переиграет и запретит тебе на мне жениться.
— Мой дед долго возмущался, что я сделал тебе предложение, не спросив разрешения, — не удержался от ухмылки я.
— И?..
— Ждите сватов, — сказал я на русском.
— Сватов? — переспросила девушка.
— Ждите моих дедушку, бабушку и отца для согласования условий нашего с тобой брака.
— Замечательно! — Глаза Сони засияли. — Будут какие-то личные пожелания с твоей стороны?
— Постарайся понравиться моей бабушке, — улыбался я. — Хотя ты ей и так понравилась, но все же.
Девушка кивнула.
— Еще что-нибудь?
— Учи русский, а когда вернешься на родину, начинай изучать основы православия, в которое тебе придется перейти.
— Услышала.
— И насчет кольца, Соня… — замялся я. — Прости, но твое кольцо как раз сейчас доставляют из Москвы, а вручу я тебе его в подобающей случаю торжественной обстановке, и только после того, как наши родичи окончательно сговорятся обо всех условиях.
Девушка нахмурилась, горделиво выпрямила спину и заявила сквозь зубы:
— Молодой человек, вы подлый обманщик!
После чего, не выдержав, фыркнула и заулыбалась:
— Уверена, кольцо превзойдет все мои самые смелые ожидания!
— Не сомневайся! — кивнул я, искренне надеясь, что в бабкиных закромах действительно найдется что-то достойное этих самых смелых ожиданий. — А насчет свидания…
— Слушаю очень внимательно!
— Есть у меня одна идейка… Но все будет зависеть от того, насколько рано мы завтра освободимся после оперы.
— Заинтриговал!..
— Николя, можно тебя позвать на бокал коньяка?
Вильгельм Гогенцоллерн, император Германской империи, показал рукой с бокалом искомого напитка императору Российской империи на стойку бара.
— Конечно, Вилли, — кивнул тот и, в свою очередь, подхватил уже свой бокал с отличным французским коньяком.
Когда оба императора удобно расположились за стойкой бара, к ним с угодливой улыбкой поспешил бармен:
— Ваши величества, чего изволите?
— Любезный, исчезни… — лениво произнес Вильгельм и кинул на стойку купюру, после чего пристально посмотрел в глаза своего дальнего родственника: — Николя, я ходить вокруг да около не буду, так что сразу приступлю к делу. Ты должен быть в курсе, что моему старшему внуку пора жениться, а вот достойных кандидатур ему в жены мы пока подобрать не можем. Нам, конечно, поступают предложения, но…
— А Стефания Бурбон? — хитро улыбнулся русский император.
— Это уж совсем крайний вариант, — поморщился немец, — учитывая давнюю вражду между нашими странами. Вот мы с родичами и обратили внимание на твоих внучек. Что скажешь?