Страница 12 из 16
Внезапно перед глазами встала картина из петушарни под названием «Дебют», которую мы совсем недавно посещали с подачи наших девушек, — пляшущие на сцене трансвеститы, манерные особи обоих полов у стойки бара, сальные анекдоты, «проникновенное» исполнение «Позови меня с собой»! А ведь среди посетителей этой петушарни мои братья опознали кучу балеринок и балерунов из Большого, и все эти содомиты прилетят сегодня ночью в Ниццу и, к гадалке не ходи, воспользуются оказией, чтобы в толерантной Европе в очередной раз и себя показать во всей красе, и на таких же, как они, гомосеков посмотреть! Стоит кому-то из них где-то засветиться, и вся эта грязь тут же окажется в бульварной газетенке рядом с очередной статьей обо мне! Сука, не бывать такому! Надо с отцом поговорить, пусть распорядится, чтобы с артистами специально обученные люди соответствующую беседу провели!
Дальше за столом речь пошла про целую команду поваров, прилетавшую с артистами, — часть из них должна была с завтрашнего дня готовить в Монако, знакомя царственных особ с кухней народов Российской империи, то же самое предполагалось и в Ницце, в театре во время представлений, и в нескольких обычных палатках на Английской набережной. Понятно, черной и красной икры, а также редких видов даров моря повара должны были взять с собой без счета. Вот эта новость вызвала во мне самый живой отклик — несмотря на недавний ужин, сразу захотелось наваристого борща с пампушкой и тарелку пельменей со сметаной!
Когда царственный дед объявил, что ужин закончен, я перехватил направившегося на второй этаж родителя и отвел его на балкон:
— Отец, у меня две проблемы нарисовались. Первая: надо бы сделать так, чтобы Алексия узнала о моей предстоящей свадьбе от меня, а не от кого-нибудь левого.
— Ты точно с Соней все решил? — родитель хоть и улыбался, но его глаза в этом процессе не участвовали.
— Точно, — кивнул я. — Никаких сомнений.
— Хорошо, Лешка, я дам тебе знать, когда будет можно. Какая вторая проблема?
— Надо Соне кольцо подарить.
Родитель хмыкнул:
— Соображаешь, сынок, в этом случае обычной поделкой не обойдешься, а то невеста обидится. И это тебе не ко мне, а к бабушке. Поверь, лучшего специалиста тебе не найти.
— А без бабушки никак? — поморщился я.
— Лешка, ты вообще ничего не забываешь? — И опять эта улыбка, глаза в которой не участвовали. — Не пора ли зарыть топор войны? Тем более бабушка давно осознала свои прошлые ошибки и уже не раз отметилась деятельным раскаянием.
— Надо бы простить, да душа как-то не лежит… — вздохнул я. — Никак себя пересилить не могу. Но если ты считаешь, что… то я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом.
— Уверен, бабушка сделает все по высшему разряду, — родитель хлопнул меня по плечу. — Шагай уже, женишок, и считай, что мое благословение на брак с этой твоей Соней получил.
— Спасибо, отец! — Но с балкона уходить не спешил. — И последнее. Хочу завтра с тобой, Прохором, Ваней, Колей и Сашей ненадолго выйти в море на «Звезде».
Заметив недоумение на лице родителя, поспешил добавить:
— Могу я, в конце концов, позволить себе хоть какую-то блажь в свете последних событий?
— Пожалуй, можешь, — хмыкнул отец. — Подробности озвучишь?
— У меня пока только догадки в отношении одной ерунды, вот в открытом море их и проверим.
— Договорились, — кивнул родитель. — Экипажу «Звезды» соответствующие распоряжения отдам. Это все?
— Все, — кивнул я. — Хотя… — И передал свои опасения по поводу поведения артистов.
— Принято, — вздохнул отец. — А мы как-то этот аспект гастролей Большого упустили…
Внимание злобной бабули, что-то оживленно обсуждавшей с супругом, дедом Владимиром и дедом Михаилом, я привлек нехитрым способом: встал неподалеку от компании старших родичей, уставился на императрицу и принялся тяжело вздыхать. Один брошенный в мою сторону взгляд, другой, и:
— Чего ты меня разглядываешь, Лешка? — не выдержала и подошла ко мне старушка. — На мне узоров нет, и цветы на мне не растут! Что случилось?
— Прошу прощения, что отвлек, но… Соне сегодня на эмоциях обещал кольцо преподнести и только сейчас понял, что по такому случаю ширпотреб не дарят, — «повинился» я. — Бабушка, зная твою страсть к разным там дорогущим побрякушкам, решил этот вопрос согласовать с тобой.
— Дорогущим побрякушкам? — она изогнула бровь. — Что бы ты понимал в произведениях ювелирного искусства, внучок! И вообще, вернемся на родину, я к тебе человечка понимающего приставлю, чтобы он хоть азы этого искусства в твою голову вбил. А то стыдно, право слово, великий князь, будущий император, а в драгоценностях не разбирается!
— Что есть, то есть, бабушка, — я развел руками. — Твой внук больше по силовым акциям специалист… Завалить там кого-нибудь, припугнуть, в чувство какого зарвавшегося паскудника привести…
— Специалист по силовым акциям? — хмыкнула она и опять изогнула бровь. — Тебе, внучок, эти силовые акции еще надо научиться проводить, как это принято в приличном обществе! Чтобы те, кому это требуется, урок усвоили, а те, кому не надо, ничего про это не прознали. Не переживай, — старушка мило улыбалась, — у меня уже сейчас навскидку для тебя пара поручений есть весьма щекотливого характера, которые на любимой родине надо выполнить. И выполнить, Лешка, аккуратно, без лишней огласки и свойственных тебе нагромождений трупов. Как думаешь, справишься?
У меня от милой улыбки императрицы побежали по всему телу мурашки!
— Бабушка, — протянул я, — у тебя валькирии закончились для особых поручений?
— А ты разве не хочешь любимую бабушку порадовать своим участием в ее жизни?
Да старушка надо мной вовсю стебется! Но не время сейчас отвечать ей той же монетой.
— Полный расклад по объектам воздействия, — решил «съехать» со скользкой темы я. — И, если причины меня удовлетворят, я в вашем полном распоряжении, ваше императорское величество.
— Какой послушный мальчик! — Бабка была явно довольна. — О чем это мы? Ах да, кольцо! Алексей, ты же понимаешь, что кольцо ты должен вручить Соне в торжественной обстановке и только в нашем присутствии?
— Теперь понимаю, — вздохнул я, признавая правоту старушки. — А произойдет это только после того, как вы с Ольденбургскими насчет нашего брака сговоритесь?
— Мальчик не только послушный, он еще и сообразительный! — она схватила меня под локоток и буквально приволокла к «старшим». — Прошу прощения! Дорогой, срочно звони в Москву, пусть самолет с артистами ждет фельдъегеря.
— Какого еще фельдъегеря? — Раздражения, впрочем, в голосе царственного деда не было.