Страница 7 из 69
Будем импровизировать! Мне почему-то представился дирижер. Я начала вращать кистями, затем плавно двигать ими, словно давала команду послушному оркестру.
Тарелочки ожили, весело затанцевали и выстроились над полом.
– Ох ты ж!
От испуга и напряжения пальцы мои дернулись, посуда тоже. Бац-бац, дзынь-дзынь — пропели тарелки. Штук пять точно разбились, я и выругаться не успела.
Плохая из меня повелительница чашек. Но я постаралась вернуть контроль над ситуацией, повела пальцами в сторону помывочной и с облегчением увидела, как посуда направилась куда надо. И аккуратно опустилась внутрь.
Завтра я вряд ли буду чувствовать свои руки, но доведу дело до конца!
Мне удалось запустить губку мыть плошки и кружки без моего прямого участия, а также вытаскивать и расставлять тарелки по полкам с помощью магии.
Не буду врать, десяток тарелок уже не вернуть…
Я вошла во вкус, а моя новая подружка — хвостатый комок рыжего меха — грызла сухарик, удобно устроившись на перевернутой вверх дном кастрюле. И внимательно меня рассматривала.
Из кухни я выползла глубоко за полночь. Но если бы традиционным способом все это делала, наверное, только утром бы и смогла уйти.
Белка улеглась спать на шкафу, и я решила с собой ее не звать. Накинула толстую накидку с капюшоном, которая тут заменяет зимнее пальто, лицо получше занавесила. Не хотелось сталкиваться в ночи с каким-нибудь дежурным и отвечать на вопросы, что студентка первого курса делает не у себя в постели. Проскользну как мышка. Для этого, правда, мышке придется пробежаться по улице до студенческого общежития.
Я старалась не мельтешить под фонарями, привлекая лишнее внимание. Сместилась к аллее поближе. Укрытая сенью деревьев, порой через кусты пробиралась. Колючки и ветки цеплялись за подол. И отпускали меня с глухим шелестом.
Ш-ш-ш-ш-ххх… Тр-р-р-р… еще одна ветка. Или пять сразу? Какой странный звук.
Ночью я по центральной аллее еще не прогуливалась. И вообще ни по какой. Но мне уже сворачивать пора. А впереди темно, фонарей мало совсем.
Вдруг мне стало жутковато.
Темнота порождает чудовищ из каждой ветки. Я это хорошо очень понимала. Но все равно страшно!
Вон то дерево с трепещущими на ветру листочками дает четкий силуэт дракона. А это вот толстое бревно — вылитая змея. Анаконда или удав, кто крупнее? А когда шевелится, так вообще…
Подождите… шевелится? Бревно?
Это тоже оптическая иллюзия?
Сельдерей мне в мороженое!!!
Я примерзла там, где стояла, судорожно схватившись за ближайшее дерево, и смотрела, как мимо проползает… не бревно ни разу.
Только бы оно меня не заметило! Огромная толстая змея, чешуя переливается синевой под рассеянным лунным светом. На голове, кажется, рога. Как у китайского дракона.
Поймала себя на мысли, что это даже красиво. Гигантский змей полз величественно, зрелище было завораживающим. Против воли захотелось подойти ближе, полюбоваться. Еле-еле удержалась.
Было еще кое-что странное в происходящем. Аллея, где я встретила зловещую красоту — липовая. Но в воздухе витал густой аромат сочных яблок. Одурманивающий, аппетитный.
Змей уже исчез из поля зрения, а запах остался.
ГЛАВА 7. Неаппетитный гранит науки
Под утро мне приснился огромный питон с рогами. Он проникновенно смотрел на меня и увещевал:
– С-с-с-скуш-ш-шай яблош-ш-ш-ко, мой с-с-с-свет…
Я проснулась, с трудом соображая, где нахожусь.
Квадратная серая каморка размером с кладовку, с единственным окошком на потолке. Из мебели — полутороспальная кровать, правда, с мягким высоким матрасом, высокий узкий шкаф, похожий на пенал, и деревянный низенький столик.
Огромное преимущество моего жилья — я тут одна. Поскольку заселение проходило уже в разгар учебного года и все комнаты и соседи давно разобраны, мне досталось одно из служебных помещений на чердаке. Может, для сторожа какого оно предназначалось или вовсе складское. Просто в порядок быстренько привели ради меня.
Голова гудела при попытке вспомнить, что же накануне было. Кажется, это от моющих средств, они тут ядреные. Вероятно, и змей мне почудился после них. И этот яблочный аромат.
Я села в кровати и задумалась. Запах румяных яблок у меня уже прочно ассоциировался с принцем Кантариссом. А он, говорят, василиск. Так, может быть, не показалось?
Кто такие василиски, я представляла себе смутно. У племянника в энциклопедии видела картинку, подписанную как «шлемоносный василиск». На милую ящерку похож, а не на рогатую анаконду, которая, если вверх ее вытянуть, будет высотой с трехэтажку.
Надо бы восполнить недостаток знаний… но пока придется на занятия собираться. Посмотрев на пальцы, поняла, что после вчерашнего они слегка отекли. От магии или чрезмерного шевеления руками. А может, это аллергия на пресловутое средство для мытья посуды.
Слегка зависла над грудой учебных пособий, что гордо возлежала на столике. Потом догадалась расписание посмотреть.
«История империи» — 1 ч.
«Зелья медицинского назначения: лечение простудных заболеваний» — 1 ч.
«Зелья медицинского назначения: косметология (бородавки)» — 1 ч.
«Психология чудовищ» — 1 ч.
Итого, значит, у меня четыре часа лекций и практикумов, а потом снова отбывать повинность на кухне. Нет, мне вроде как за это платят. Как сказал Кормилл — пять кралионов в неделю. Что такое кралионы, я пока толком не уяснила. Знаю лишь, что это деньги, которые выглядят как колечки. Но вот чего они стоят — разобраться времени не было. Да и самих кралионов.
Это был мой четвертый учебный день в академии. Под конец семестра начинать усваивать программу тяжеловато! Я ведь даже не знаю, есть ли тут зачетная неделя и затем экзамены. Я вообще ничего не знаю об этой академии! Мой злобный и расчетливый наставник не успел всего мне рассказать. Ему вообще я как функция и нужна.
Я с трудом выводила перьевой ручкой тему занятия: «Пятисотлетняя война в эпоху Драконов».
Вел этот предмет все тот же Нурманн, ему, кажется, все исторические дисциплины и отдали.
– Когда Атраморой владели драконы, это было тяжелое и смутное время, — рассказывал профессор, — все тяжбы решались огнем. Обычные люди, хоть даже и маги, были существами низшего сорта, им не доверяли и пыль с драконьей кладки смахивать. Правители же отличались нравом весьма темпераментным, поэтому распри с другими государствами были делом обычным… И не могу не возрадоваться лишний раз, насколько лучше живется нам под мудрым руководством василисков…
Я даже по сторонам оглянулась. Что, принц Кантарисс с проверкой где-то здесь, а я не заметила, как он проскользнул?
Нет, тут только мы и Нурманн. Идеологически выверенный преподаватель. Готов к инспекции почти круглосуточно.
Цифры и факты о давнем прошлом Атраморы неумолимо погружали в сон. Чтобы взбодриться, я начала думать о чем-нибудь другом. Например, о том, как удачно, что сиротка Жозериль Армузерри была несостоявшейся первокурсницей. Если бы она решила сбежать замуж за своего бродячего менестреля с курса эдак четвертого, мне бы куда больше нагонять сейчас пришлось.
После истории меня вызвал Кормилл. Провел в свой кабинет и заявил:
– Давай-ка уже сама ко мне приходи каждый день в это время. Если я все время тебя буду забирать, могут возникнуть подозрения.
– Что, решат, будто у нас роман? — фыркнула я.
– И не мечтай, — возмутился Кормилл, — просто усомнятся в твоей благонадежности. Сама подумай, зачем руководителю Департамента безопасности все время выдергивать студентку чуть ли не с занятий? Но давай к делу.
Он посмотрел на меня, едва скрывая чуть ли не детское любопытство.
– Удалось дать принцу… приправу?
– Еще как, — кивнула я, — слопал за милую душу все до капельки.
Этот звероящер просиял.
– Прекрасно, Лизавета, — похвалил он меня. Даже настоящим именем назвал, хоть в его устах оно и звучало чужеродно.
– Вот вторая порция. У нее сыпучая форма. Белый кристаллический порошок без вкуса и цвета. Легко подмешать в соль или сахар.