Страница 6 из 115
— Тише! Тебе жизнь что ли не дорога?! Говоришь такие вещи!
— Да сейчас каждый второй такое говорит, если он не глупец и держит глаза открытыми.
Когда мы поравнялись с ними, торговцы резко прекратили беседу и, бросив опасливый взгляд на стражников, поспешно исчезли в проулке.
— Они обсуждали царя, — подметил Тиридат.
— Слышал, я не глухой, — буркнул Этеру.
— Будем задерживать?
Этеру пожал плечами:
— Попробуй. Я Его Величество не брошу, — он слегка дернул цепь и ухмыльнулся мне в лицо. — Я же не могу оставить Саргона тут одного, совсем беспомощного, — потом стражник вновь обратился к Тиридату, — за двумя кроликами погонишься, как говорится... В общем, мы их запомнили? Запомнили. Вот сдадим этого мушкену и сразу доложим о торгашах, кому следует.
— А ведь в чем-то они правы, — задумчиво произнес Тиридат.
Этеру удивленно посмотрел на него:
— Тебе-то что до этих барыг?
— Дело не только в них, — ответил Тиридат.
— А в ком еще? — грубо спросил Этеру.
— Другим тоже сейчас приходиться несладко.
— Кому это другим?
— Простым людям.
— Ну и что с того?
— Неправильно все это.
Этеру злобно крякнул:
— Я повторюсь, но... тебе какое дело до остальных? Что-то не нравится? Земельный надел царь маленький пожаловал? Рабов не хватает, аль денег?
— Несправедливо это. Все мы предстанем перед богами.
Этеру остановился:
— Жрецы поддерживают царя, значит, боги на его стороне.
— Тогда что это за боги, раз допускают такое? — Тиридат слегка осмелел и развел руками. — Нет. Не верю, что все это происходит с их молчаливого согласия. Боги на стороне правды, а не жрецов. К тому же, ты сам сказал, что последние не заслуживают доверия.
— Я не говорил такого.
— Как это не говорил? — искренне изумился Тиридат.
— Я сказал, что они недостаточно хорошо молятся богам, — огрызнулся Этеру, возобновляя шаг.
— Это почти одно и то же. Ты говоришь об их плохой работе, значит, внутри себя не доверяешь им.
Этеру вновь остановился и, даже, чуть не выронил цепь. Настолько сильно задрожали от гнева его крепкие руки. В этот момент на него страшно было смотреть. Лицо, исказившееся гримасой ярости, приобрело пурпурный оттенок. Глаза налились кровью, как у человека, страдающего бессонницей. На секунду мне показалось, что его хватит удар.
— А-г-а-а-а-а, — протянул он, — так, значит, ты у нас мыслитель. Да, Тиридат? — процедил воин, скалясь. — Ненавижу поганых мыслителей! Вечно заговариваете зубы! Копаетесь в душах, выуживая на свет дерьмо! А сами не знаете, что треплете!
— Этеру, — начал его спутник, успокаивающе поднимая руки, — после того случая с семьей, ты изменился. Ты стал... — Тиридат не сумел договорить.
Все произошло так стремительно, что я едва успел моргнуть. Вот Тиридат стоит рядом с Этеру, пытаясь снизить напряжение, а вот он уже кубарем катится на Дорогу Процессий. В воздух поднялось облако пыли. Шлем слетел с его головы и, брякнув, упал на мостовую. Удар кулака пришелся прямо в висок. Теперь же копье Этеру, словно жало потревоженного скорпиона, было направлено в шею распростертого воина.
Наблюдая эту жуткую сцену, я снова непроизвольно дернулся, слишком сильно натянув цепь.
— Не двигайся, падаль! — рявкнул в мою сторону Этеру, а затем повернулся к Тиридату. — Я предупреждал! Я предупреждал, не смей говорить о них!
— Убьешь меня? — внезапно спокойно спросил Тиридат, но с побелевшим, как соль, лицом. — Тогда тебя тоже убьют. Око за око, зуб за зуб. Свидетелей целая улица.
Действительно, заинтересованных потасовкой собралось уже несколько человек. Даже пара повозок прекратила свое движение, и их возничие с интересом наблюдали за происходящим. Правда, на почтительном расстоянии — никому не хотелось попасть под горячую руку.
Этеру злобно рассмеялся:
— Думаешь, меня это волнует? Да я мечтаю попасть в загробный мир! Это позволит мне, наконец, встретиться с ней. И если плата за эту встречу — твоя жизнь... что ж, я с удовольствием ее заплачу!
Я видел, что он не шутит. Этеру и в самом деле собирался проткнуть своего товарища копьем, совершив безжалостное убийство средь бела дня на глазах у толпы. Но не это меня пугало больше всего. А то, что я останусь наедине с этим безумцем. Закованный в кандалы и без возможности бежать или защищаться. И, как раз, в сей острый момент, нестерпимое желание исторгнуть вчерашний ужин перешло границу возможного — меня вырвало прямо на мостовую.
Тем временем Тиридат тихо произнес:
— Бей чуть выше. Только сильнее. Не хочу мучиться.
Этеру занес копье для удара. Вены на руке, державшей оружие, вздулись и напоминали маленьких змей. Глаза, налитые кровью и метавшие молнии, встретились со спокойным взглядом Тиридата. Тот словно и не думал сопротивляться, будто полностью позабыв о мече, висевшем в ножнах на поясе. Сильно побелевшее лицо лежащего стражника выражало готовность. Готовность отдать душу богам, но не поднять руку на ратного товарища, пусть тот и обезумел, а глаза его застилал животный гнев. И Этеру осознал это. Видимо, та часть разума, сохранявшая здравый рассудок, сумела одержать верх.
Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, мышцы руки, сжимавшей копье, ослабли. Он медленно опустил оружие. Его грудь начала вздыматься. Дыхание стало прерывистым, но спустя томительную минуту все кончилось.
— Послушай, тебе стоит... — начал было Тиридат, но Этеру резко его оборвал.
— Умолкни, пока я не передумал, — сказал он, подавая руку с копьем и помогая ему подняться. — Я просто не хочу, чтобы при встрече с ней явился ты и все испоганил.
Тиридат ухмыльнулся, хотя сильная бледность еще не совсем сошла с его загорелого лица. Убедившись, что ссоре конец, он поднял шлем и принялся отряхивать подол рубахи от пыли. Металлические пластины при этом слабо побрякивали.
В то же время Этеру обернулся и критично осмотрел мое плачевное состояние.
— О, боги всемогущие! — презрительно воскликнул он. — Да ты еще омерзительней, чем я думал, — с этими словами он резко дернул цепь вперед, и я кубарем покатился на камни мостовой, обдирая кожу с колен и локтей. — Пойдем. Я хочу избавиться от этого дерьма, как можно, скорее!
Под «дерьмом» Этеру имел в виду именно меня. Сомнений на этот счет не было никаких.
Глава 5
Этеменанки. Величественное семиярусное сооружение высотой более 200 локтей[23]. Именно там, на его вершине, мудрейшие верховные жрецы общаются с богами, получают от них приказы и наставления, приносят жертвы и наблюдают за небесными светилами. Чтобы выяснить число ступенек поднимавшейся ввысь лестницы ушел бы целый день. Ибо проще простого сбиться со счета.
Но, клянусь Мардуком, в тот момент я не смотрел на это чудо архитектурной мысли, разинув рот. Нет, я плелся под палящим солнцем, еле передвигая ноги от физического и морального истощения, уставившись в каменистую поверхность очередного моста через Евфрат. Время от времени Этеру, недовольный моей скоростью, резко дергал цепи, заставляя падать на известняк. Кожа на суставах превратилась в кровавое месиво. Губы потрескались и напоминали каменистую почву во время засухи. Голова звенела, словно внутрь поместили пожарный колокол. Но мне было уже все равно. Я мечтал поскорее попасть в темницу. Ведь там знойные лучи небесного светила не смогут достать мое тело своими обжигающими пучками. Я молил Шамаша, чтобы меня казнили сегодня же — связали веревкой и бросили в реку. Так удастся, хотя бы, утолить жажду перед смертью. Чувства равнодушия и безразличия к собственной судьбе, доселе неведомые мне, накрыли сознание, как большая волна, погребающая под собой прибрежный песок.
Пройдя по мосту на другой берег, мы, наконец-то, вплотную подошли к стене, ограждавшей храмовый комплекс. Она была не так высока, как городская, но имела внушительный вид.
23
91 м.