Исполняющий обязанности

Глава 6

Глава шестая.

Плохой.

Пронизывающий северный ветер второй день терзал Город, сметя верхний снежный покров с тротуаров и отполировав их до состояния катка. На привокзальной площади, несмотря на не столь поздний час, народу почти не было. Жизнь теплилась только на участке от входа в метро и до входа в вокзал, да в противоположной стороне площади молотили на холостых оборотах десяток автомобилей такси. Я стоял в стеклянном фойе станции метро и, ежеминутно трясясь от крупной дрожи, пробегающей по всему телу, смотрел на пространство перед аркой, в которой четыре дня назад произошло три грабежа подряд. Снизу, из глубин метро под куртку поддувал теплый влажный воздух, спину пронизывал ледяной поток, прорывающийся через полуоткрытые стеклянные двери павильона, а я думал, где я буду прятаться через два часа, когда, после часа ночи станцию метро закроют. Вчера сука— Громов, что отрядил меня в группу по раскрытию грабежей, снизошел и разрешил взять его драгоценную «Ниву», в которой я и просидел четыре часа, наслаждаясь теплом от открытых на максимум сопел печки. А сегодня машину он не дал, сказал, типа самому нужна. Хренов жмот. Наверняка, посмотрел, сколько бензина за четыре часа спалилось, вот и зажопился дальше машину давать. Я как чувствовал это — сегодня на встрече с куратором от «смежников» ввалил выскочку по полной, рассказав, как он на грузовиках тушенку по городу перевозит, в то время, когда в магазинах шаром по кати. А когда капитан из «конторы глубокого бурения» узнал, что я таких банок в магазинах не видел, он возбудился не на шутку и дал мне задачу провентилировать, имеются ли у нашего старшего связи в армии, особенно на складах. Вот и думаю, о чем разговор с Павлентием завести. Если сразу о покупке патронов — не будут ли перебором, и не правдоподобнее ли сначала пару армейских полушубков заказать, за хорошие деньги. Куратор сказал, что денег сколько мне надо, он выпишет, лишь бы толк с этого был.

Да, вчера сидеть в машине было хорошо, только несколько проблем пришлось решать одну за другой. Сначала появились местные таксисты, сказав, что «калымить» здесь не стоит, что чревато порезанными покрышками. Контору палить я не стал, сказал, что жду родственников с поезда, а поезд задерживается из-за снежных заносов у станции Тайга. Потом отбивался от пассажиров, соблазнявших меня отвезти их домой, за весьма неплохие деньги. В перерывах между этими событиями приходилось безуспешно бороться со сном. В этой борьбе я постоянно проигрывал, частенько просыпаясь от того, что в салон лез очередной бедолага с чемоданами.

В недрах синтепоновой куртки захрипела рация и я быстро вышел из фойе метро — рация, хоть и с выкрученным на минимум динамиком, все равно орала будь здоров. Говорят, что у «наружки» специальные рации, с микрофоном, выводимым на запястье и наушником, вставляемым в ухо, а не это убоище, выданное нам, что чуть меньше чем древние «Виолы» пепеэсников, размером и весом с хороший кирпич.

— Седьмой, седьмой, пятому ответь.

Я огляделся по сторонам, вроде бы, никого нет поблизости.

— Седьмой, на связи.

— Имей в виду, во дворе, напротив арки, в беседке, сидят двое, уже полчаса курят.

— Понял, пятый.

Ну да, пол часа курить на таком морозе, елозя задницами по промороженным доскам веранды — удовольствие ниже среднего. Я отошел в сторону, чтобы держать под контролем все подходы к арке.

Вон они — со стороны стоянки такси через середину площади к арке медленно шли двое — мужчина в коричневой дубленке с пакетом, судя по всему, с бутылками. Под руку с ним шла девушка, в голубых узких джинсах и короткой шубке из собаки. Судя по взглядам, которыми обменивалась парочка, между ними скоро должно было произойти короткое замыкание. Парочка поравнялась со мной, девушка мазнула по мне безразличным взглядом, и я понял, что это Инна. Волосы, что выбивались из-под вязанной шапки были не ее, но глаза, сто процентов, принадлежали моей беглой подружке.

Рация гаркнула:

— Пошли, берем их!

И я, не зная, что делать дальше, побежал в сторону арки. Из темноты арки Инна выскочила в тот момент, когда я, схватившись облицовочный камень на ее обрамлении, чтобы не грохнуться на повороте, вбегал под ее своды. В узком проходе висел густой мат, несколько тел сплелись в плотный клубок, мужчина в дубленки, в какой-то момент лишившийся своей норковой формовки, стоял прижавшись к стене, судорожно прижимая к живот пакет, из которого торчала два бутылочных горлышка. Между мной и Инной была два метра — мы обменялись взглядами, после чего девушка побежала в сторону вокзала, а я кинулся в свалку.

Когда два придурка были зафиксированы и уложены мордами вниз, начались разборки.

— А где баба?

— Какая баба?

— Молодой, ты на площади стоял, должен был ее перекрыть…

— Я не видел никакой бабы…

— Он мимо нее пробежал — тут же сдал меня потерпевший, смирно простоявший у стеночки, пока мы пеленали его обидчиков: — Он сюда, а она отсюда. А еще она у меня денег взяла, пятьдесят рублей, сказала, что у соседки шампанское возьмет.

— Я никакую бабу не видел. Я увидел, что вас эти двое метелят и к вам бросился — упрямо повторил я.

— Блин, молодой, ну ты лопух. Ладно, потащили всех в отдел. — на этом разборки закончились.

Через два часа, на радостях, что разбойников мы взяли, и даже, они не успели никого из наши порезать своими самодельными «выкидухами», меня отправили домой. А на ступеньках моего подъезда, куда я вошел, мечтая от ста граммах водки и тарелке обжигающих пельменей, меня ждала Инна, что интересно, уже переодетая в длинную юбку и темно –серую куртку с капюшоном.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. Не прогонишь?

— Ты вообще, что ли сбрендила? У меня мама дома. Куда я тебя дену?

— Я то взрослый мужик. Достаточно взрослый, чтобы домой всяких шалав не водить.

— Ты что — ревнуешь?

— Я не ревную, только полчаса назад я слушал, как твои друзья Костя и Толик, тебя на пару шпилили.

— Они все врут, я ни с кем из них не спала. Я только тебя люблю.

— Это ты мне анекдот рассказываешь? Типа — с ними разве уснешь?

— Прекрати, я тебе сказала, что я только тебя люблю! — Инна встала, задрала подол, отряхивая свою длинную юбку и обнажив стройные ноги до середины бедер. После чего шагнула ко мне и обвив шею руками, впилась мне в губы своим горячим ртом.