Хозяйка дома Чантервиль

Если говорить откровенно, я не любил балы и подобного рода светские мероприятия.

Слишком много людей, много голосов, кривляний, жеманностей, лжи и масок, что люди надевают на свои лица, дабы быть кем угодно, но только не самими собой.

Притворство и лицемерие я считал самым отвратительными качествами.

Но деваться некуда. Я поддался уговорам Перри и принял-таки приглашение и через портал прибыл в столицу.

Мой дракон определённо проводил своё время куда интересней и плодотворней, нежели я. Едва мы оказались здесь, как Перри тут же улизнул на шляпную фабрику, в гости к маленькой драконице.

По идее, я должен был отвлечься и выбросить из головы одну вредную особу. Но пока, нахождение в столице и в душном бальном зале среди разряженной толпы, должного результата не приносило. Леди Чантервиль занимала все мои мысли и никак не желала их покидать.

Я медленно обходил зал, и моё продвижение замедлялось из-за того, что меня знал почти каждый, кого я встречали, и каждого требовалось поприветствовать и учтиво перекинуться хотя бы парой вежливых фраз. Светский этикет невообразимо утомлял и вгонял в тоску.

По мне лучше оказаться в землях Пустоши и провести утомительный бой с тварями Хаоса, чем изображать из себя светскую личность.

Между тем, юные барышни, впервые оказавшиеся на балу, без умолку трещали, громко обсуждая, кого из них первой пригласят на танец молодые мужчины. Я же со скучающим видом продолжал обозревать помещение.

Но моё уединение нарушил женский голос за спиной. Томный, чуть низкий и бархатистый.

– Милорд! Невероятно! Граф Джон Тёрнер собственной персоной! И где? На балу, в столице! Вот так неожиданность!

Я сделал кислое выражение лица, но тут же снова принял равнодушный вид и обернулся.

Взял протянутую ручку, затянутую в белую перчатку, и едва коснулся её губами в приветственном жесте.

– Леди Марелли, – произнёс я.

– Очень рада вас видеть, милорд, – кокетливо проворковала графиня.

Она вдова, вот уже лет десять. Удачно вышла замуж за престарелого графа, который так и не обзавёлся наследниками и по странной случайности, помер через полгода после свадьбы. Всё огромное наследство досталось юной хищнице. Сама же девушка вышла из благородной, но обедневшей семьи и это замужество помогло вернуть её семье былое величие, которое, к сожалению, ни к чему хорошему не привело.

Родители, видимо от счастья, вскоре скончались. Двое старших братьев спились и тоже не очень удачно закончили свою жизнь, померев от загадочной болезни.

Довольно тёмная история с близкими графини.

К ней прикрепилась слава леди Смерти. Так её называли за глаза. И в чём-то они были правы.

Амалия Марелли действительно была прекрасна, стоя передо мной, словно чёрный грациозный лебедь. На неё бросали вожделенные взгляды мужчины, они соперничали между собой, кто пригласит леди Марелли на танец первым и кому она в принципе отдаст своё великодушное предпочтение.

Но роковая красота Амалии была ядовитой. Она подобно яркому цветку приманивала к себе глупых пташек, коими являлись ещё неопытные молодые самцы, думающие лишь одним местом. Она пользовалась их обществом, связями и богатством. Леди тщательно и избирательно подходила к выбору очередного молодого любовника, и первым пунктом в её желании стояла строчка о его богатстве. Юноши готовы были драться на дуэлях за один её только взгляд, не понимая, что душа этой красотки лжива и коварна. Её внешность – всего лишь маскировка опасного, наполненного разрушающим ядом, хищного цветка.

Не зря её называют леди Смерть.

Графиня обладает соответствующей магической силой: ей с лёгкостью поддаются даже самые опасные растения, которые от одного лишь прикосновения к ним, могут убить свою глупую и беспечную жертву. Но не леди Марелли. У неё имеется природный иммунитет и дар, позволяющий ладить с растениями-убийцами. Чем она с радостью и пользуется.

Поговаривают, что от её ядов нет противоядий. И созданные ей эликсиры стоят огромных сумм.

Но к счастью для самой леди Марелли, пока ещё не было зафиксировано смертей от ядов её производства, иначе графиня давно бы уже лишилась своей роскошной и богатой свободы. С другой стороны, у меня есть мнение, что её дела прикрывают высокопоставленные персоны. Но пусть пока они ей и покровительствуют, но рано или поздно, всё станет явным.

Черноокая, с изящными нитями бровей и волосами чёрного жгучего цвета она обмахивалась кроваво-красным кружевным веером с невероятной ловкостью и грацией, чуть склонив очаровательную голову набок и при этом, улыбалась так невинно, словно её душа была чиста как самый светлый день в году.

Я коротко улыбнулся ей, рассматривая женщину в алом платье, которое ей, несомненно, шло.

– Вы великолепны, леди, – произнёс я из вежливости. – Впрочем, по-другому и быть не может.

– Благодарю, милорд, – хлопнула она густыми чёрными ресницами и кокетливо прикусила губу. – Определённо, сегодняшний вечер удался. Я встретила вас, и моё настроение сразу улучшилось.

– Хм. Обычно при виде меня у всех наоборот, портится, – произнёся в ответ непреложную истину.

– Это потому, что у них есть что скрывать, граф. Вы же раскрываете любые тайны! Поговаривают, что вы чуете преступников и с лёгкостью можете определить, виновен человек или нет.

– Вы желаете проверить мою способность на себе, леди? – спросил её, добавив в голос немного металла.

Мы остановились.

Амалия не отвела от меня своего взгляда, не смутилась и не испугалась.

Она лишь шире улыбнулась и произнесла чуть хриплым и томным голосом:

– Я с удовольствием готова испробовать на себе все ваши способности, граф.

Я хмыкнул, рассматривая её, словно актрису на сцене: Амалия воистину искусно выдвинула вперёд свою пышную грудь в откровенном вырезе. Миновать этой красоты ни одному мужскому взгляду было не под силу. Словно мастерский игрок, она изображала невинность, прикрытую роковым соблазном.

До момента, как я влюбился в леди Чантервиль, я являлся настоящим ценителем таких удовольствий – лёгких, ничего не значащих и быстро забывающихся.

– Поверьте, леди, вам совершенно не понравятся мои методы и мои способности, если начну применять их в отношении вас. Так что, лучше направьте всё своё чарующее обаяние на другие объекты. На тех мужчин, кто действительно жаждет оказаться во власти вашей красоты.

Коротко ей поклонился и собрался оставить леди одну, но не смог, так как она хватко схватилась цепкими пальчиками за мою руку и проговорила:

– Милорд… Джон… Я ведь могу к вам так обращаться?

– Только сегодня, – позволил леди маленькую вольность.

– Какая щедрость, – улыбнулась она и добавила: – Но моё предложение гораздо интереснее вашего.

Я приблизился к ней ближе дозволенного и моего носа тут же настиг аромат Амалии, – приторно сладкий, тяжёлый, удушающий. Но этот запах ей, несомненно, шёл, подчёркивал её натуру – сладкую внешне, но смертельную внутри.

– Леди Марелли, я не нуждаюсь в предложениях абсолютно никакого рода, – мой ответ был твёрдым и красноречивым.

Я знал, что желает получить от меня эта красотка. Но, увы, как бы прекрасна Амалия не была, её красота меня не трогала. Даже наоборот, в чём-то отталкивала. Быть может, я просто ощущал её истинную суть.

– Вы разбиваете мне сердце, граф, – опасно произнесла графиня, прищурив свои тёмно-карие глаза. – А ведь я могла бы подарить вам самую великолепную ночь в вашей жизни.

Она многозначительно посмотрела мне в глаза и провела розовым язычком по своим пухлым губам. Откровенно пошло. Амалия не скрывала своих намерений в отношении меня.

Вздохнул и понял, что ещё чуть-чуть, и нагрублю этой приставшей ко мне женщине. Терпеть не мог людей, которые навязываются и не понимают с первого раза конкретного отказа.

– Леди Марелли, чтобы разбить ваше сердце, для начала вам нужно им обзавестись, – проговорил я, чем вызвал возмущённый взгляд Амалии.

Она поджала пухлые губы, накрашенные алой помадой, потом её взгляд смягчился, буквально на секунду и она ледяным тоном произнесла: