Деликатная проблема

Голоса звучат как-то приглушенно, как будто я нахожусь где-то в толще воде. А, наверное, я утопилась. Теперь я русалка.

Буль-буль.

— Булькает, — жалостливо причитает Майка, — с катушек съехала.

— Вызовем психушку? — деловито предлагает Алька.

А еще подруга называется.

— Не надо никого вызывать, — я со вздохом выпрямляюсь и осматриваюсь. Мы в столовой, передо мной поднос с едой. И когда только успела набрать? — Все в норме.

— Тебе Зощенко что-то плохое сказала? Какой диагноз?

— Цистит.

— Это же не страшно? Это же легко лечится, да? Попил таблетки — и все?

— Да.

— Тогда что с тобой?

Секунду я раздумываю, потом машу рукой:

— Я встретила МММ.

— МММ? Что это? — не поняла Алька. — Пирамида?

— Мужчина Ее Мечты, — шикает на нее Майка. — Это же замечательно, да?

— Мужчина Ее Мечты? — снова встревает Алька. — Тогда это не МММ, а МЕМ.

— МЕМ, не МЕМ, все равно мне с ним ничего не светит.

— Это еще почему?

— Привет, девочки, к вам можно?

— Да, конечно, садись.

Прежде, чем мои подруги успевают опомниться и разочарованно отстраниться, я отодвигаюсь, освобождая место Альбине.

Альбина — четвертая в нашем квартете. Она непостоянное звено, вроде как и входит в нашу группу, а вроде как и нет: мы можем тесно общаться одну неделю — а потом целый месяц она может нас игнорировать, став членом какой-то другой группы. Ей рады везде. А все потому, что Альбина — секретарь руководителя проекта, самого-самого большого нашего босса. Она, если можно так сказать, первая леди офиса, но только не в романтическом смысле. В самом начале проекта она включалась буквально во все области, не делая различия между своими обязанностями и обязанностями других, частенько приходила на помощь, даже когда у нее самой было мало времени; а еще она человек просто ангельского терпения. Ни разу я не слышала, чтобы она повысила на кого-то голос, ни разу ни видела, чтобы она вышла из себя, хотя руководитель нашего проекта тот еще крикун и она запросто может попасться к нему под горячую руку. Каждый в офисе знает: если возникла проблема, иди к Альбине. Она все разрулит — тихо, спокойно, уверенно. Как-то Майка пошутила, что рядом с Альбиной утихомирится даже пылающий вулкан.

Однако и у Альбины, в силу ее приближенности ко всем начальникам предприятия, развилась одна интересная черта: она не скажет лишнего. Ничего. Необходимость держать язык за зубами о ходе работ, о возникающих затруднениях, о различного рода эксцессах наложила на нее непоправимый отпечаток. Почему я назвала это интересной чертой? Потому что ее скрытность вышла за пределы работы и стала, я бы даже сказала, профдеформацией. Мы не знаем о ней ничего, кроме ее имени и возраста. Я серьезно. Ни родного города, ни членов семьи, ни увлечений — она хранит все эти данные в том же сейфе, где держит суммы контрактов, условия договора и все прочие тайны нашего офиса. На все вопросы отшутится, в крайнем случае — наклонит голову набок, и ты поймешь, что дальше этого барьера ты не пройдешь.

Но это молчание также работает и в обратную сторону: она не выдаст твою тайну. Даже под пытками.

Девочки нервно елозят и бросают на меня пытливые взгляды.

— Я точно не помешала? — замечает настроение тактичная Альбина. — Я могу пересесть.

— Ну что ты, — я качаю головой. — Просто я только что кое-кого встретила в больнице, вот им и любопытно.

— Ммм, — с намеком тянет Альбина, — это кто-то симпатичный?

Я невольно краснею и спешно выпиваю сразу полстакана сока.

— Ну, он неплохо выглядит, да.

Алька хмыкает.

— Ты с ним познакомилась?

Я вспоминаю подробности своего «знакомства» — и меня окатывает знакомой волной жара.

— Да, можно и так сказать. Слушай, я зайду к тебе после обеда, нужно пару бумаг подписать у главного.

— А почему подписывать подходишь ты, а не Карпушкин? Это вообще-то по его части.

— У него полно работы, — Майка презрительно хмыкает: Карпушкина она ни в грош не ставит. Откровенно говоря, мало кто ставит. Утюжкова вечно тянет одеяло на себя, я же, со своей стороны, не даю ей стянуть это одеяло с Карпушкина. Он в роли моего босса нравится мне куда больше, чем эта стерва. — Так я зайду?

— Да, конечно, — легко соглашается Альбина, и я невинно радуюсь своей маленькой хитрости, благодаря которой мне удалось увести разговор в сторону.

Мои подруги, однако, в сторону не увелись. Дав мне небольшую передышку, они увели меня в офис и затащили в чайную.

Чайной мы называем маленький кабинет-буфет. В нем есть мойка; кухонный гарнитур; два холодильника; маленький стол с несколькими стульями; два больших стола, на одном из которых стоит большой, всегда готовый к разливу термопот, а на втором вечно громоздятся какие-то коробки; и в нем есть своя «tealady» — разносчица чая Фируза. Вся ее работа состоит, как несложно догадаться, в разносе чая и кофе по кабинетам офиса. Как это выглядит? Очень просто. В течение рабочего дня она заглядывает в каждый кабинет с вопросом, желает ли кто-нибудь выпить горячего напитка. Все озвучивают свои пожелания, и спустя минут десять она возвращается с подносом, на котором теснятся дымящиеся чашки.

Однако чайная открыта и просто так. В любой момент, если тебе вдруг захочется настоящего турецкого кофе или обычного растворимого, можно пойти в чайную и оформить себе все по вкусу. Очень удобно.

Вот туда-то под предлогом выпить горяченького после сытного обеда меня и затащили девочки. Я отбивалась, но вяло и неубедительно — рассказать все равно придется. Хорошо, хоть Фирузы не было на месте. На одну пару ушей меньше.

— Выкладывай! — велит Майка, подавая мне чашку сладкого чая.

И я выкладываю, сухо и кратко. Рассказываю не этим двоим, а одноразовой чайной ложке и одноразовому стаканчику — так легче.

После того, как мой недолгий, но эпичный рассказ заканчивается, Майка молча меня обнимает.

Алька же хохочет.

— Ну подумаешь, что здесь такого?

Майка, продолжая удерживать меня в конце своих рук, прожигает ее возмущенным взглядом.

— Ты что, не понимаешь? — шипит она. — Это же был МММ! Где она второго такого найдет?

— А зачем второго? — не понимает Алька. — С этим-то что не так?

Мы с Майкой переглядываемся: вот сразу видно, человек не сечет в МММшках!

— Это же МММ! Встреча с МММ должна быть идеальной! Это должна быть романтика чистой воды, чтобы потом было что рассказать детям и внукам!

Я киваю на каждое слово. В этом наши взгляды с Майкой сходятся.

— Вам что, по двенадцать лет, что ли? — оторопела Алька. — Ладно эта, — она кивает на меня, — но ты-то уже замужем и с ребенком, должна быть умнее!

— Причем здесь муж и ребенок?

— Хочешь сказать, что если бы твоя первая встреча с Артуром была неидеальной, то ты бы не стала с ним дальше общаться?

— Да причем здесь Артур?

Алька выпучила глаза. До Майки тут дошло.

— Господи, ты думаешь, Артур — Мужчина Моей Мечты? Да ничего подобного!

Наша старшая подруга хватает ртом воздух. Несмотря на трагизм ситуации, я начинаю хихикать.

— Чокнутые, — припечатала Алька и ушла.

— Она и в самом деле решила, что Артур — Мужчина Моей Мечты? — озадаченно, уже в спину Альки, спрашивает меня Майка.

— Полагаю, да. Ты ведь его жена и у вас есть сын.

— Боже, — она мотает головой, — надо же было такое придумать…

Возвращается Фируза. Она сдержанно улыбается нам с порога, но мы разбегаемся будто застигнутые врасплох дети.

До конца дня я работаю как одержимая. Заношу бумаги на подпись Альбине — и нет, я не вспоминаю никакие серые глаза. Делаю корректировки в данные Марины — и нет, не мерещится мне ничья улыбка. Разрабатываю очередной план — и нет, никаких воображаемых солнечных бликов на русых волосах.

Одно хорошо: организм настолько встрепенулся от позора, что меня даже не так сильно тянуло в уборную. Шоковая терапия, ага.

Однако если на работе мне удавалось отвлекаться, то в маленькой однокомнатной квартирке, в которой я сейчас живу, сегодняшняя сцена так и стоит перед глазами: окно, мужской силуэт на светлом фоне, и эти губы. Чувственные губы, которые размыкаются, чтобы…