Гомицидомания

Я бежала за Троем; ветки хлестали по лицу, и сочилась кровь.

Мне нельзя было кричать, оттого я бежала быстрее, так, что становилось больно. Будто Ян резал мне ахилловы сухожилия. Трой злобно сел на незнакомый мне байк, проигнорировав шлем, и схватился за руль.

Я успела, выпрыгнув перед байком; Трой почти сбил меня.

— Трой… — дышала тяжело я. — Нам срочно нужно ехать отсюда!

— Оф? — он слез с байка и направился ко мне, неверяще протягивая к моему лицу руки. Трой походил на мёртвого: его лицо посерело, под глазами выступили чёрные пятна, по челюсти поросла колючая темная щетина и сам он заметно уменьшился. Трой все ещё был под наркотиками. Об этом говорили тремор его рук, бегающий мутный взгляд, сухие губы и нервный тик. — Оф… — Он обнял меня.

— Я тоже скучала, — я обняла его так крепко, как могла. Он остался один с тем состоянием, наедине с зависимостью и болью ломки. Я снова заплакала. Мне было так горько за его муки, так больно за то, что все это время он страдал от проделок «товарища», который ежедневно созерцал это насилие и молчал. Смеялся вместе с ним, говорил о моей смерти, лживо поддерживал. — Господи, Трой, мне так больно за тебя!

— Оф, где ты была? — он заглянул мне в глаза, явно не веря в то, что видел. Его же глаза были красными от лопнувших капилляров, уставшие и навечно погибшие в войне с наркотиком. — Не плачь, я тебя вытащу из этой западни, слышишь? Все будет, как раньше! Я убью их всех!

И я зарыдала ещё сильнее, прикусив губу, чтобы не закричать. Внутри все пылало, и я готова была взорваться от бессилия перед виной и безысходностью. Я обняла ладонями его вымученное лицо, погладив большими пальцами впалые щеки. Он был так непохож на того Троя, что я помнила: слишком исхудавший и ссутулившийся, давно небритый и в грязной хипстерской одежде. Тот Трой был воином из сказов, с осанкой короля и рыцаря, имевший ледяное величие в повадках.

— Оф, я тебя защищу! Это Ковчег, да? Где они тебя держали? — все не унимался он.

Я молча поцеловала его в обе щеки, в лоб, в губы. Везде, куда дотянулась. Он все пытался остановить меня и расспросить о похитителе, рвался куда-то, выхватывая револьвер, но в итоге размяк под моими рыданиями и объятиями. Он был холодный, но сердце билось под рёбрами неестественно быстро.

— Трой, сейчас же едем отсюда! — я снова взяла его за лицо. — Тебя надо спасать, ты слышишь?

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке. Ты умираешь, слышишь! Прошу тебя, умоляю, Трой! Тебя нужно вылечить от этого состояния!

— Да нормально все, — он отстранился от меня, бросив хмурый взгляд. Холод. Он не тот Трой.

— Сейчас же! — злобно рявкнула я. — Садись за ебаный руль, Трой.

Странно, но он послушал меня. Сел, помог забраться мне и дал газу. Я набрала номер Нейтана:

— Все в порядке, Оф? — спросил он.

— Нет, Троя все это время качали тем же, что и меня. Его надо доставать! — кричала я, перебивая ветер.

— И что ты предлагаешь?

— В хостеле «Рандеву» через полчаса.

— Понял, еду.

Я бросила трубку и обратилась к Трою:

— Трой! «Рандеву» знаешь?

— Бывал. Туда?

— Ага!

Я обвила руками его торс и крепко прижалась. Слёзы сами бежали, уносимые скоростью.

***

Трой уснул, пока я снимала с него всю грязную одежду. Отнесла, озираясь по сторонам, в прачечную, и направилась обратно. У двери я замерла, прислушиваясь к шуму в коридоре. Достала ключ и провернула трижды, как вдруг меня дернули и прижали к стене напротив.

Мужчина был в чёрной балаклаве, я не узнала в нем товарища, потому схватилась за нож под платьем и наставила незаметно у его пупка.

— Да я это, — Фауст стянул с себя маску и щелкнул меня по кончику носа. Я недовольно толкнула его в бок и открыла дверь. — За тобой нет хвоста, Оф?

— Нет. Некому следить. Остальные в штабе на скотобойне отношения выясняют.

— Ясно. — Нейт прошёл в дешевую комнату и наклонился над Троем. Открыл глаз, что-то проверяя. Вдруг Трой открыл второй и сказал тихо:

— Я так и знал, что вы мертвы. А я так хотел найти Оф живой… — он проронил слезу. — Нейтан, прости, что мы не спасли тебя тогда.

— Трой, где ты питаешься?

—..мне так жаль, что ты погиб… Брат, ты ведь не должен был! Прости..

— Трой, черт возьми! — Фауст хорошо тряхнул друга. — Где ты берёшь еду и питье? Может, Морган тебе колет что-то?

— Нейтан, а Офелия? Ее тоже убили?

— Ясно, — покачал головой Фауст, отпустив Троя. — Оф, он бредит. Его на терапию ко мне в убежище надо, иначе умрет. Либо героин, либо амфетамин, либо метадон. Что ты чувствовала, когда тебя впервые накачали? — Нейт сел рядом с плачущим товарищем и похлопал того успокаивающе по бедру.

— Не помню почти ничего. — Я села рядом с ними и взяла Троя за руку. — Только кусками. Ну… Я помню, что это произошло в штабе после собрания. Мне вдруг стало так все равно на происходящее, так легко и приятно, что я легла и запела идиотскую песню Рианны. Потом мы много пили, э… целовались с Морган, танцевали и катались по городу. А там и… несколько часов секса. С Троем.

— Потом?

— Потом?.. Неделя тренировок в штабе и все, туман. Единственное, мы все никак не могли натрахаться с Троем. Просто крышу срывало. — Я показала шрам от своего укуса на шее Троя. — Мы занимались сексом, как животные. Ну, если это важно, конечно.

— Не уверен, но это, наверное, мефедрон. Они обычно трахаются и трахаются, даже пидорасят под кайфом.

— Как парень с парнем?

— Как хер в мужское очко, да. Ладно, — он встал, — лечить будем.

— И как ты себе это представляешь?

— Пусть думают, что их любимого Стрелка тоже пришили.

— Но я была в квартире.

— Значит, обставим все так, будто приходила не ты.

— А кто тогда?

— Ковчег. Я подорву квартиру.

— Отлично! — я всплеснула руками. — А где мне жить?

— Не гунди, это все равно не твоя квартира.

— Я хотела ее продать, чтобы потом купить для нас с Яном дом!

— Не парься, ты ещё словишь куш. Давай, — он потянул на себя Троя, — помоги мне его поднять.

Мы загрузили спящего Троя во внедорожник Фауста и умчались за город, где тяжело пробрались сквозь чащу, перебив следы колес ветками с грязью. Во все той же хибаре мы поместили Троя в погреб, где мне пришлось заранее наводить порядок: мыть пол, чистить пустые стеллажи от пыли и пустых банок от консервов, сооружать из шуб, шинелей и матраса подобие постели.

Напоследок Нейтан поставил пятилитровую флягу с чистой речной водой, рядом — кружку, пачку сигарет и книгу Конан Дойла. И люк в погреб был заперт на замок. Мы отряхнули одежду и выдохнули.

— Не слишком жестоко? — спросила я.

— Он будет рвать и метать, когда проснётся. Под ломкой не пожалеет и тебя вырубит, и меня, а потом свалит за дозой.

— Он даже не знает, что он торчок.

— Да, будет трудно объяснить, что с ним творится.

— Почему ты забрал только меня? И как ты это сделал вообще?

— Двоих незаметно выкрасть нереально. Пришлось его оставить, а тебя тащить через кусты и деревья. Но я видел его состояние, когда думал, как вас вытаскивать. Его ломало в душевой, он кричал из-за того, что его обливала вода. Скрючился весь, стонал. Я его на диван уложил и пледом накрыл, а тебя тихо вывез.

— Тебе нужно было забрать и его.

— Я хотел, но на следующий день он был уже в штабе. На веселе, несмотря на то, что тебя выкрали.

— Ясно. Спасибо, что вытащил меня. Иначе мы бы оба померли среди «друзей».

— Они друзья. За исключением шавки.

Мы кивнули и разошлись по кроватям. Не думала, что вернусь в это место так скоро.

***

— Нейтан? — спросила я, уже засыпая. В полусне мне послышались голоса Эсфирь, Леви и Морган. Их шаги у моего окна. Угрозы убить нас всех.

— А?

— Мне тревожно.

— Не парься, справимся.

— Нет, я боюсь засыпать.

— Снова? — он встал, заскрипев кроватью. — А чего сразу не позвала? Уже проходили же.

— Стыдно.