Гомицидомания

— Трой, помоги мне найти Дамьяна… — я взглянула на него. — Помоги мне не страдать. Я была счастлива с ним. Да, я так думаю.

Он грустно вздохнул, кивая.

— Спасибо… — я снова обняла его за шею. Сонная артерия билась о щеку.

***

— Курочка ты моя! — воскликнул Леви, лежащий на постели Морган, пока та перебирала кладь одежды в шкафу. Она безразлично к наблюдателям нагнулась к упавшей блузке, дав Цефею и Трою лицезреть сексуальный ракурс для рукоблудства. Она была в одном белом белье. — Пардон, отвлекся, — улыбнулся мне Леви. — Крутое платье! Выглядишь охуенно!

Я молча села рядом с ним в ожидании Морган. Она обернулась к нам.

— Привет, — Раэна поцеловала меня в губы. Легко, так целуют некоторые родители. Но я смутилась.

— Привет, — кивнула я. — Собираешься? Нужно ехать в штаб.

— О, уже освоилась?

— Да… Трой рассказал. — Я заметила проницательный взгляд Цефея. Он видел нас в неглиже. Видел то, чего не стоило бы. Не уверена, что он не воспользуется этим козырем, когда среди нас будет Ян.

— Ну круто, — улыбнулась Морган. — Вы идите ешьте, там в холодосе вчерашняя пицца, а я оденусь и приму душ.

— О-о, — провыл вдруг Леви, уронив голову в подушку. — Эшо бушет долшо!

— Чего? — переспросили все мы.

— Это будет долго! — чуть недовольно повторил Цефей, подняв голову.

— Да ты на толчке дольше сидишь! — возразила Морган.

— Нифига-а! Ты только башку свою намываешь час! — нахмурился Леви.

— Не надо! Ты срешь по два часа!

Трой покачал головой, видавший уже такие ссоры. Как бывалый странник. Он вышел, а я последовала за ним. Даже с кухни слышались их голоса и попытки перекричать вопли друг друга.

Трой достал коробку с пиццей и сунул остатки в микроволновку.

— Как они меня достали, — сказал он.

— Забавные.

— Каждую неделю закатывают ссоры, а потом оказывается, когда начинается собрание, что они дружно спят пьяные. Мы с Немезидой ждем их целыми днями. Как непрофессионально! Работа есть работа.

— Все так серьезно?

— Да. Собрание не терпит опозданий и пропусков. Два дурака импульсивных. Хорошо, что ты больше в нашу с Эс сторону. Ну, с Эсфирь.

— У вас будто два лагеря: лед и огонь. Три льда на два огня.

— Скоро будет еще один «огонек». Сбалансирует.

— Кто?

— Дамьян твой ненаглядный. Он же тоже не пай-мальчик?

— Ну… Больше похож на Морган, наверное. Цефей много матерится, много гогочет и много говорит. И сли-и-ишком озабоченный. Ян посередине между тобой и Леви.

— А какой он, этот твой Дамьян?

— Внешне он… Очень светлый, как призрак, наверное. У него пепельные волосы под каре, янтарные глаза, родинка над губой слева. Смотрел «Интервью с вампиром»?

— Нет. А что там?

— Я не умею описывать лица. Но он похож на актера из этого фильма. На молодого Тома Круза в роли вампира Лестата. Особенно в самом конце фильма перед титрами. Давай как-нибудь посмотрим?

— Я не против. А Тома Круза знаю. Только как-то плохо представляю его в роли вампира.

— Он хорошо сыграл. Лучше, чем Брэд Питт. Так вот, Дамьян. Он высокий. Около двух метров. Повыше тебя немного. У него, знаешь, очень большие теплые руки. Он постоянно старался согреть мои.

— Так. Про руки уже фанатизм, — заметил Трой. Он толкнул по барной стойке тарелку с двумя кусками пиццы. — Ешь. Молоко любишь? Там у Морган осталась одна коробка. Она в кофе льет.

— Да, давай. Очень люблю. У меня мама была дояркой и часто приносила бидоны коровьего молока. Приходилось драться с кошкой за последнюю кружку.

Он налил мне полный стакан и поставил рядом с завтраком. Сам же сел напротив и хмуро уставился в ожидании продолжения.

— Ну а что еще говорить, если без фанатизма? У него татуировка на шее. Висельник с улыбкой чеширского. И у Яна очень глухой взгляд. Такой, как у слепого… или равнодушного. Не знаю, я так и не поняла.

— У нас у всех такие глаза, Оф. У Цефея самый злобный взгляд, например. Даже когда он смеется. Не знаю, почему так. Наверное, нет сил держать их задорными. Нет сил держать тяжелые веки, и потому свет не попадает на радужку. Вот он, этот взгляд, — уставший и немигающий. Без блеска.

— Глаза — зеркало души.

— Если умеешь видеть, а не смотреть. — Он глотнул молоко. — А человек он какой?

— И плохой, и хороший.

— Как ты определила?

— Он хороший в отношении меня, но чудовище для общества. Я его осуждала, хотела исправить, сделать обычным. Но мне повезло, что он не отрезал мне голову за эти попытки. Я жалею. Жалею, что не заткнулась тогда. Но я как любая девочка ждала, что он вернется. Как глупо. Я еще не выросла внутри. Все тот же подросток, живущий в розовых очках среди грез и мечт.

— Хороший в отношении тебя? Это как?

— Он берег меня. Да и ко всему прочему, он мой друг детства. Я ничего не помню, но отец рассказал, что мы были очень близкими друзьями в яслях. Это несильно важно, конечно, но понятно, почему он сделал меня «избранной». Единственная, кого он не убил. Потому что помнило подсознание.

— Я в такое не верю.

— Я тоже. Но я все еще жива.

— Тоже верно. А ты уверена, что он берег тебя?

— Абсолютно. Леви бы сказал: «Он рвал за меня жопу». Если той ночью был рядом Ян, то он бы убил за меня отца. Я не сломала бы ногу, и отец не выбил мне ребра.

— Хотел бы я на него посмотреть. И на отца твоего, и на Дамьяна.

— Яна я хочу видеть сильнее всего. Я готова на многое.

— Например?

— Отдать жизнь. Или даже… убить.

— Жизнь мало кто способен отдать ради кого-то.

— Я способна. И это не блеф.

— Я хоть и агностик, но помолюсь, чтобы ты была жива и здорова.

— Йоу, корнишоны, мы готовы! — донесся довольный крик Цефея из прихожей. — Морган смыла всех мандавошек и побрила анус, теперь выдвигаемся!

Глухой шлепок по одежде.

— Леви, заткнись! — Морган явно ударила Леви по руке или плечу. — Ты полудурок или кто? Сам куда попало свой огрызок суешь, а мандавошки у меня?

— Та-ак, — поднялся Трой. — Идем, пока они не разодрались. Немезида давно ждет.

Я сложила блюда в раковину и поковыляла за Троем. В прихожей ребята помогли мне надеть пальто и единственный ботинок на здоровую ногу. А на улице нас ждал графитовый «Астон Мартин» — новый объект страсти Цефея.

— Оф, зацени! Купил пару дней назад этого монстра! Кончал от рева движка больше, чем от реального траха. Астон Мартин Уан семьдесят семь. Два места, — намекнул Леви. — Оф со мной. На мотике с гипсом так себе прикол.

— Солидарен, — кивнул Трой. — Морган, заводи.

Она кивнула и чмокнула меня в губы. Снова. Она и парней так целовала? Смело. Завидую ее беспечности. Трой галантно открыл для меня дверь авто и усадил на кресло. Внешне строгий, он долго крепил на мне ремень безопасности. Ответил на мой немой вопрос:

— Цефей лихач. Для спокойствия. Моего, наверное.

А после Леви надавил с силой на газ. Умопомрачительная скорость.

Глава 21. Я не убийца

— Трой, мне грустно. Приедешь?

— Через час, Морган.

Глава двадцать первая.

Часть третья.

— Агент посылает нас в штаб ковчеговцев, — оповестила Немезида.

Она недовольно поднялась и застучала высокими шпильками по полу, огибая дорогой дубовый стол, где мы смирно сидели и слушали ее требовательные речи. Странным было зрелище: круглый стол по цене хорошей машины царил с величием среди разрухи авиазавода.

— «Кто его тут поставил»? — задумалась я, царапая ногтем поверхность. — «Роскошная вещь среди мусора и разрухи».

—..к тому же бушует война между американцами и русскими. Агент, я уверена, отправит нас в самое пекло. Нам срочно нужно ловить Дамьяна! Больше умелых рук — выше процент выживаемости.

— Эсфирь, — начал Леви. — А чего яйца лизать? Подорвем штаб и подцепим Дамьяна этого.

— Пироманить в России будешь, Леви. Нам надо тихо его вытащить оттуда. Агент не хочет, чтобы эти варвары потом мстить пришли. Еще нужно узнать, какой эффект даст отсутствие препарата. Вдруг члены «Ковчега» мрут не от второго таинственного "настоя бабки-знахарки", а от прекращения приема тех таблеток?