Велосипед судьбы

– Хрена себе, – сказал Бен. – Ты… Ой, как хреново.

– Что хреново? – спросила осторожно Василиса.

– Нельзя вам на суд. Это патрульные раздолбаи нас не обыскали и очки не сняли, им наплевать на всё. А там, как только его глаза увидят, так вам и конец. Вы же как-то связаны со Спасительницей, да?

– Связаны, – кивнул Данька. – Ещё как связаны. Нам очень срочно надо к ней. Иначе будет большая беда.

– Дело сложное, – с сомнением сказал Бен, – но я знаю кое-каких людей… Правда, они там, а мы тут.

– А если бы мы могли выйти? Эта стена наружная? – Василиса постучала по стене камеры. – За ней улица?

– Девочка, ты же видишь – на ней унитаз и рукомойник. Если бы она была наружная, то трубы перемерзали бы.

– Ах да, что-то я плохо соображаю. Тяжёлый день.

– Наружная – вон та, торцевая. За ней переулок, там помойка. Впрочем, сейчас везде помойка, потому что мусор никто не вывозит уже неделю.

– Представьте, что у меня есть средство выйти из камеры и проделать дырку в стене…

– Тебя не обыскали, – удивился Данька, – оставили УИн?

– Черноглазые – те ещё раздолбаи, даже в полиции, – заметил Бен. – Кстати, парень, не хочешь травки? У меня есть косячок…

– Нет, – отказался Данька, – и так в голове чёрт те что творится.

– Как хочешь. Если представить, что мы оказались за той стеной, то есть недурные шансы затеряться в городе. У полиции полно работы и не хватает кадров, потому что все наши уволились.

– Вы нам поможете?

– Если ты совершишь чудо и стены отверзнутся? Да я на вас молиться буду, чёрт меня дери!

– Вась, – сказал Данька, – я не смогу быстро идти. Я как пьяный после шока.

– Что нам делать с пьяным матросом? – тихо запела Васька. –Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром?Может, отправить его плавать брассом,И напоить газированным квасом,Чтобы он смог разговаривать басом,Этим ранним утром?

– Такого тощего пацана я могу тащить весь день и не запыхаться, – усмехнулся Бен. – Так что, если у вас есть какое-то синеглазое колдунство, чтобы отсюда выйти, самое время его показать. Пока не заступила бодрая утренняя смена вместо полусонной и укуренной ночной.

Василиса вытащила из-под куртки УИн и, стараясь держать его так, чтобы никто не мог рассмотреть, одним движением перерезала засов замка. Выйдя в коридор, повторила это действие с камерой соседа.

– Блин, нет слов, – сказал он. – Я ваш с потрохами. Ребята, вы дали мне надежду. Если вы такое можете, то на что же способна Спасительница?

Он подхватил Даньку и без усилия закинул его на плечо.

– Если укачает и потянет блевать – не стесняйся, – сказал он радушно, – куртку всё равно выбрасывать.

Василиса подошла к торцевой стене коридора и, отрегулировав луч на максимальную длину прорезала в ней прямоугольный контур.

– Можете толкнуть?

– Говно вопрос, – сказал Бен и пнул кирпичи ногой. Кусок стены рухнул наружу, мягко упав в скопление мусорных мешков.

– Обалдеть, – прокомментировал он. – реально обалдеть. Эй, народ! Кто хочет прогуляться по ночному холодку?

В камерах зашевелились арестованные.

– Да кто ж откажется! – ответил кто-то. – Тем более что вы тут сквозняк устроили.

– Выпусти их, – сказал Бен Василисе. – Чем больше разбежится, тем сильнее будут заняты полицейские.

Девочка пробежалась по коридору, срезая засовы с замков, и вернулась к дырке в стене. Арестанты недоверчиво толкали двери, осторожно выходили из камер и растерянно оглядывались.

– Пора валить, – сказал их бывший сосед по камере, а теперь проводник. – Полиса не будут тупить вечно.

Глава 6. Если убить убийцу, убийц меньше не станет

– Во что город превратили, смотреть противно! – бухтел на ходу Бен, перебираясь через завалы мусорных мешков. – Хорошо зима, летом бы уже чума какая-нибудь началась, наверное. Может, и сейчас начнётся – вон, крысы уже шныряют. Всю жизнь живу в городе и ни одной крысы не видел, а сейчас уже боятся детей на улицу выпускать, чтобы не покусали. Всё как-то быстро рушится, может, и прав твой паренёк, действительно, не месяцы остались, а дни.

Он встряхнул висящего на плече Даньку, и того бурно стошнило.

– Про… Простите… – выдавил он.

– Ничего, ничего, после шокера всегда полощет. Вестибулярку он вырубает качественно. А грязнее ни я, ни улица уже не станем. Почему-то, как только начинается политика, тут же весь город в говне. Как будто нельзя протестовать и убирать мусор одновременно.

Место, в которое их привёл (и частично принёс) Бен, оказалось каким-то подозрительным клубом в подвале жилого дома, куда надо было заходить со двора и спускаться по замусоренной лестнице. Зато охранник на входе никак не отреагировал на человека в заблёванной куртке с подростком на плече и девочкой. Молча кивнул и открыл дверь, как так и надо.

Внутри оказалось темно, накурено и тихо. Василиса вспомнила, что время к утру, и подумала, что даже самый ночной из ночных клубов вряд ли заполен посетителями, но оказалось, что в зале сидят люди, и довольно много.

– Лучше не вешай, а сразу выкинь, – сказал Бен, отдавая куртку гардеробщику.

Тот принял её, осторожно взяв за воротник.

Даньку сгрузили на стул и попросили подошедшую официантку «принести пацану чаю».

– В постшоковом отходняке надо побольше пить и поменьше двигаться, – пояснил Бен. – Есть ему тоже пока не надо, сблюёт. А тебя покормить?

– Если можно. Я давно не ела.

– Кухня закрыта, – сказала официантка, – но могу принести сэндвичи.

– Буду благодарна.

– Что это за место? – спросила Василиса.

– Не то, куда стоит ходить приличной девушке, – засмеялся Бен. – Но здесь безопасно. Я один из совладельцев. У меня была приличная зарплата и не было семьи, поэтому скинулись с парой коллег и инвестировали в клуб. Вечером тут музыка и немного выпивки, с полуночи… Ну, всякие мужские развлечения. Ничего криминального, но не респектабельно. Люди не хвастаются этим, как походом в оперу. Но сюда они ходят гораздо чаще.

– Спасительница, – с трудом сказал Данька. Его ещё заметно мутило. – Где она?

– Понятия не имею. Её же прячут. Какой смысл в конспирации, если каждый будет знать? Посидите здесь, я поговорю кое с кем.

Бен ободряюще потрепал парня по плечу и удалился в неприметную дверь сбоку от стойки. Официантка принесла чайник и две чашки, а также тарелку бутербродов.

– Ты не слишком молода для этого места? – тихо спросила она Василису.

– Я даже не знаю, что это за место, – призналась девочка.

– То есть, ты не на работу пришла устраиваться?

– Нет, что вы. У меня есть работа. Я механик.

– Вот и держись её, – кивнула официантка. – Ты бы видела, сколько глупых девчонок решали, что тут зарабатывать легче. Но это хреновая карьера.

Васька разлила по чашкам чай и откусила от сэндвича. Он оказался холодным и невкусным, но глупо жаловаться на качество еды после побега по помойкам от полиции. Данька осторожно взял чашку, рука его затряслась, и он поставил её обратно.

– Помочь?

– Как? – улыбнулся он. – Будешь поить меня как младенца из бутылочки? Я справлюсь.

Он несколько раз глубоко вдохнул, сосредоточился, и медленно донёс чашку до рта. Почти не расплескал.

– Вот видишь. Понемногу проходит.

– Молодец.

– Спасибо тебе.

– Не за что. Без тебя я отсюда не выберусь.

– Всё равно спасибо. Думаю, скоро я приду в себя достаточно, чтобы выйти на Дорогу. Но я всё же попросил бы тебя…

– Дать тебе спасти этот мир?

– Да.

– Конечно. А как ты собираешься решать проблему черноглазых и голубоглазых? Мне кажется, что черноглазые не плохие, просто все очень запутались…