Нова

— Ты настолько глуп или просто продукт сверхспециализации тридцать второго века? — удивился Катин. — Иногда я мечтаю о возвращении великих людей двадцатого столетия: Бертрана Рассела, Сюзанны Лэигер, Педжета Давлина, — он посмотрел на Мышонка. — Кто производит все известные тебе транспортные средства, межпланетные и межзвездные?

— Ред-шифт Лимитед... — Мышонок осекся. — Тот Ред?

— Если бы это был не фон Рей, я бы подумал, что он говорит о ком-то другом, но он фон Рей, и поэтому, скорее всего, имеет в виду именно тех Редов.

— Черт, — пробормотал Мышонок. Фирменный знак Ред-шифт встречался настолько часто, что временами даже не привлекал взгляда. Ред-шифт производила технику для космических полетов, оборудование для ремонта и обслуживания космических кораблей, запасные части.

— Реды — семейство промышленников, корни которого уходят к заре космических полетов. Они очень прочно обосновались в созвездии Дракона и, в особенности, на Земле. Фон Реи — это не такая старая, но не менее могущественная фамилия из Федерации Плеяд. А теперь они устроили гонки за семью тоннами иллириона. Твое политическое чутье не заставляет тебя содрогаться за исход этого дела?

— Почему это?

— Конечно, — сказал Катин, — артист, имеющий дело с самовыражением и воплощением своего внутреннего мира, должен быть, помимо всего прочего, также и аполитичным. Но в самом-то деле. Мышонок?

— О чем ты говоришь. Катин?

Мышонок подумал.

— Иллирионовая батарея приводит в действие мой сиринкс. Я знаю, что его используют для подогрева ядра этой луны... Да, он не имеет отношения к достижению сверхсветовых скоростей?

— Ты, — Катин прикрыл глаза, — такой же зарегистрированный, проверенный, компетентный киборг как и я. Правильно? — на последнем слове глаза его открылись.

Мышонок кивнул.

— И когда же возродится система обучения, для которой понимание было неотъемлемой частью знания?! — вопросил Катин мерцающую темноту. — Ты где проходил обучение на киборга? В Австралии?

— Угу.

— Соображай, Мышонок. В батарее твоего сиринкса иллириона значительно — раз в двадцать — меньше, чем, скажем, радия в светящихся стрелках часов. Сколько времени служат батареи?

— Они рассчитаны на пятьдесят лет, но чертовски дорогие.

— Количество иллириона, необходимое для подогрева ядра этой луны, измеряется граммами. Примерно столько же нужно космическому кораблю. Для того, чтобы разнести всю Вселенную, достаточно восьми-девяти тысяч килограммов, а фон Рей собирается добыть семь тонн!

— Я полагаю, что Ред-шифт этим здорово заинтересуется.

— Могут, — энергично кивнул Катин.

— Катин, а что вообще такое — иллирион? Я спрашивал об этом, когда учился у Купера, но мне сказали, что это слишком сложно для меня.

— Мне сказали то же самое в Гарварде, — ответил Катин. — Я пошел в библиотеку. Наилучшее определение дано профессором Плавиневским в его труде, посланном сперва в Оксфорд в 2238 году, а потом уже — в Общество Теоретической Физики. Я цитирую: «В основном, джентльмены, иллирион — это общее название группы элементов с порядковыми номерами выше трехсотого, обладающих психоморфными свойствами, гетеротронные свойства которых аналогичны большинству известных элементов, в том числе и принадлежащих к воображаемой серии и имеющих номера от ста седьмого до двести пятьдесят пятого в периодической таблице...» Как у тебя с субатомной физикой?

— Я ведь всего-навсего киборг.

Катин приподнял бровь.

— Ты знаешь, что если двигаться по периодической таблице, то начиная примерно с девяносто восьмого номера, элементы становятся все менее и менее стабильными. В конце концов мы доходим до забавных штучек типа эйнштейния, калифорния, фермия с периодом полураспада в несколько сотых секунды, а далее и до стотысячных долей. Чем дальше мы идем, тем нестабильнее элемент. По этой причине целая серия элементов с сотого по двести девяносто шестой названа воображаемой. На самом деле они существуют, но живут недолго. А примерно с двести девяносто шестого номера стабильность начинает расти. С трехсотого мы возвращаемся к периоду полураспада, измеряемому десятыми, а через пять-шесть номеров начинается новая серия с периодом полураспада в миллионы лет. Эти элементы имеют гигантское ядро и встречаются крайне редко. Давным-давно, еще в 1950 году, были открыты гипероны, элементарные частицы больше протонов и нейтронов. Эти частицы обладают энергией связи, достаточной для того, чтобы удерживать такое сверхъядро. Точно так же обычные мезоны удерживают ядра известных нам элементов. Эта группа сверхтяжелых, сверхстабильных элементов имеет общее название «иллирион». И опять я процитирую великого Плавиневского: «Но, джентльмены, иллирион — это что-то еще...» Как гласит Вебстер, он и психоморфен, и гетеротронен. Я полагаю, будет правильнее сказать, что иллирион — это масса вещей для массы людей, — Катин прислонился к забору и взмахнул рукой. — Я желаю знать, что он значит для нашего капитана!

— А что такое «гетеротронный»?

— Мышонок, — сказал Катин, — к концу двадцатого столетия человечество стало свидетелем всеобщего взрыва того, что позднее было названо «современной наукой». Пространство оказалось заполненным квазарами и неизвестными источниками радиоизлучения. Количество элементарных частиц превысило число состоящих из них элементов. Стабильные химические соединения, всегда считавшиеся невозможными, образовывались направо и налево, благородные газы оказались не такими уж благородными. Идея концентрации энергии, выдвинутая квантовой теорией Эйнштейна, оказалась настолько же верной и привела к такому же количеству противоречий, так ранее теория трехсотлетней давности, гласившая, что огонь — это летучая жидкость, называемая флогистоном. Недруги науки — что за великолепное название! — с яростью набросились на новую теорию. Открытие психодинамики заставило каждого сомневаться всегда и во всем, а сто пятьдесят лет назад этот разнобой был приведен в относительный порядок великими умами синтетики и обобщенных наук. Их имена очень много говорят мне, но для тебя они — ничто. И ты, знающий только, когда какую кнопку нажать, хочешь, чтобы я — продукт многовековой системы обучения, основывающейся не только на получении информации, но и на целой теории общественной балансировки, сделал тебе пятиминутный обзор развития человеческой мысли за последние десять веков? Ты хочешь знать, что такое гетеротронный элемент?

— Капитан сказал, что мы должны быть на борту за час до восхода солнца, — рискнул вставить Мышонок.

— Не обращай на это внимания. У меня просто привычка к такого рода экспромтам. Дай подумать... Сперва во Франции в двухтысячном году появился труд де Бло, в котором он предлагал первую грубую шкалу в свой, в основном довольно точный, метод измерения психических изменений электрических...

— Не надо, — перебил Мышонок. — Я хочу узнать про фон Рея и иллирион.

Воздух всколыхнули крылья, и показались черные силуэты. Рука в руке, Себастьян и Тай поднимались по мосту. Их звери, переступающие с ноги на ногу, подняли головы. Тай подбросила одного из них, и он взлетел в воздух. Два других затеяли ссору из-за того, кому сидеть на плече Себастьяна. Один уступил, а другой, удовлетворенный, теперь лениво взмахивал крыльями.

— Эй, — хрипло окликнул их Мышонок. — Вы идете на корабль?

— Идем.

— Минуточку. Что для вас значит имя фон Рея? Оно вам знакомо?

Себастьян улыбнулся, а Тай кротко взглянула на него cвоими серыми глазами.

— Мы из Федерации Плеяд происходим, — ответила она. — Я и эти звери родились в одном месте. Наше солнце — это Дим, Умершая Сестра.

— В давние времена Плеяды назывались Семью Сестрами, потому что с Земли видно только семь звезд, — пояснил Катин к неудовольствию Мышонка. — За несколько веков до нашей, эры одна из видимых звезд превратилась в Нову, а затем исчезла. Сейчас в глубинах ее обугленных планет построены города. Для нормальной жизни там еще слишком жарко, но жить все-таки можно.