Страница 52 из 53
– Так что рассказывать-то, Ваше Святейшество? – смутился брат Тори.
– Всё, мой друг! – хохотнул понтифик. – Рассказывай всё.
Возле входа в усыпальницу всех высших чинов церкви уже было выставлено оцепление из молчаливых служащих инквизиции. Двое монахов коротко кивнули, и расступились перед понтификом, пропуская его внутрь полукольца. Возле самой усыпальницы Карла Второго уже ожидал Густав с переминающимся с ноги на ногу крепким церковником.
– Ваше Святейшество! Это брат Далин. Это он мне в глаз залепил, – запричитал за спиной понтифика Тори.
– Прекрасно! – хохотнул Карл и посмотрел на Густава.
Тот в ответ лишь поклонился и сделал два шага назад.
– За мной! – приказал понтифик и шагнул в полумрак усыпальницы.
За ним понуро последовали братья Тори и Далин.
Оказавшись в Зале Встреч, Карл замер на месте, прикрыл глаза и глубоко вдохнул пахнущий затхлостью и свежей кровью воздух.
– Он уже здесь, – оскалившись, прошептал понтифик и уже громче добавил: – Вы двое! За мной!
– Но, Ваше Святейшество, там же…
– Бегом! – рявкнул Карл, обрывая невнятное бормотание Тори, и решительным шагом направился вглубь Священных Гротов.
– Голоса, Ваше святейшество! – едва поспевая за понтификом, пробормотал Тори. – Снова эти голоса в голове!
– Это отлично! – засмеялся Карл, ещё увеличивая свой темп.
Трое служителей церковного ордена пересекли торжественный Церемониальный зал и мрачный Зал Последнего Слова. Следом они пересекли первый уровень захоронений и спустились во второй.
– Долго нам ещё? – прохрипел брат Далин, уже напрочь забыв про положенный церемониал. Едва переставляющий ноги Тори лишь бессильно свесил голову и что-то бессвязно бормотал. Монахи даже не обратили внимание на то, что все многочисленные склепы, мимо которых они проходили, были вскрыты.
Карл Второй остановился и, раздражённо дёрнув щекой, посмотрел на отстающих спутников. В тишине усыпальниц, нарушаемой лишь надсадным дыханием и бормотанием монахов, прозвучали слова на доселе незнакомом шипящем языке. Коротко полыхнуло зеленью, и за спинами служителей церкви появились две чёрные, как смоль, сильно тронутые разложением безликие твари.
Понтифик произнёс ещё одну фразу и, круто развернувшись, вновь продолжил свой путь. Дальше. На самый нижний уровень захоронений. В самое сердце Священных Гротов. Твари молча подхватили вяло сопротивляющихся монахов и устремились за Карлом Вторым.
– Поздравляю вас, братья! Вам выпала честь стать свидетелями поистине эпохального события для этого мира! – торжественно произнёс Карл Второй, глядя на сброшенных тварями прямо на грубо обработанный каменный пол монахов. Те в ответ лишь застонали и слабо пошевелились.
Понтифик расхохотался и повернулся в сторону обширной ниши в полу. По преданию, в этой нише был запечатан прах первого императора этого мира. Единственного возведённого в ранг святых правителя. И глубиной эта ниша была в несколько десятков метров. Сейчас же печать была вскрыта, а сам бассейн был доверху заполнен теми останками служителей церковного ордена, которые удалось собрать со всей усыпальницы. А также останками тех, кто здесь трудился на протяжении последнего года. Карл достаточно щепетильно подходил к вопросу сохранения некоторых своих тайн.
– Я вновь приветствую тебя, Повелитель! – понтифик встал на одно колено на самом краю ниши и посмотрел на то, как среди груды костей ворочается изумрудный туман. – Очередной мир готов подставить тебе своё нежное подбрюшье. Очередное окно, открытое с моей помощью, перерастёт во врата. И, отворившись, врата эти выпустят сонм твоих слуг, что захлестнут этот забытый своим Творцом мир с головой. Я видел это десятки раз. Я делал это десятки раз. Я исполнил свою клятву с лихвой. После падения этого мира ты обязан вернуть мне то, что некогда забрал.
Изумрудный туман полыхнул янтарём.
– Да будет так, – тихо проговорил Карл и произнёс несколько коротких фраз на шипящем языке.
Безмолвные твари подхватили стонущих монахов и потащили их к краю могилы первого императора.
– Прими их силу, Повелитель! – проговорил понтифик. – И вкуси их души.
Карл Второй поочередно полоснул ножом удерживаемых тварями монахов по шеям и отступил на несколько шагов назад. Безмолвные силуэты бросили своих узников на груду костей, заполняющую нишу.
Раздался сосущий, чавкающий звук, и ещё шевелящиеся монахи принялись стремительно усыхать. Через минуту звук стих.
– Окно открыто, – прошептал Карл Второй.
Груда костей, наполнявших могилу, задрожала и медленно поползла вверх. Янтарный свет озарил лицо понтифика Карла Второго.
***
– Ваша Светлость, что же вы покинули свои владения, даже не попрощавшись со мной? – довольным голосом промурлыкал вошедший в свои покои Золен Рейнс и сел за накрытый стол.
Старший инквизитор отрезал небольшой, исходящий ароматным паром кусок запечённого мяса, нанизал его на длинную двузубую вилку и отправил себе в рот. Прожевав порцию, он запил её рубиновым вином из изящного стеклянного фужера.
– Угоститесь, Ваша Светлость? – вопросительно поднял бровь Золен. – Нет? Как хотите. А я, если Вы не против, поем. Скопилось, знаете ли, масса дел, требующих моего личного присутствия. Я уже и начал забывать, когда последний раз мог позволить себе трапезу в спокойных условиях. Не поверите, но всё приходится делать на ходу!
Инквизитор продолжил неспешно насыщаться, явно получая наслаждение от умело приготовленной пищи. С другой стороны стола за его трапезой наблюдал князь Николас. Руки князя были заведены за высокую спинку массивного стула и там связаны. Ноги его были привязаны к ножкам стула. Изо рта светлейшего князя торчал конец кляпа, оборудованного из заботливо скомканной грязной тряпки. Левый глаз Николаса украшал внушительных размеров кровоподтёк. Сам же светлейший князь от испытываемого ужаса дико вращал глазами и протяжно мычал.
– Фух! – насытившись, Золен отодвинул от себя опустевшую тарелку и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на своего гостя. – Знаете, Ваша Светлость, я не раз представлял себе нашу встречу в этих скромных апартаментах. О! Я даже с нетерпением ожидал её. Я смаковал её и так, и этак. Я представлял себе, как медленно вспорю Ваше жирное брюхо и буду украшать своё старческое логово гирляндой из Ваших благородных кишок. А Вы будете за этим наблюдать и давать мне дельные советы по тому, каким образом их лучше развесить. У Вас ведь такой изысканный и утончённый вкус. Как и у любого истинного благородного. Я представлял, как буду мелко Вас нарезать. Снимая с Вас слой за слоем, будто с переросшей луковицы. Я представлял, как… Я многое успел себе представить за время наших с Вами бесед, Ваша Светлость. И вот Вы тут. У меня в гостях. И знаете что?
Покрывшийся липким потом князь затравленно замотал головой.
– Мне на тебя плевать, Николас, – спокойным и размеренным голосом ответил старший инквизитор. – Ты оказался настолько ничтожным, князь, что даже элементарной злости вызвать не можешь! Не говоря уже о ненависти. Твои люди пытаются хоть как-то бороться. Восточные провинции были застигнуты врасплох. Там мы сработали чисто. Западные уже пытались оказать хоть какое-то сопротивление. Северные баронства вообще застряли костью у нас в горле! Бьются как демоны. Они умирают, но не сдаются! Вот к кому невольно испытываешь чистые чувства! Их хочется ненавидеть! Ненавидеть и уважать. А ты? Ты даже не поинтересовался судьбой своих земель, задав стрекоча сразу, как запахло жареным. Ты ничтожество, Николас. И кроме брезгливости и лёгкого раздражения не способен вызвать ничего. И сейчас я смотрю на тебя, а вижу лишь жирную кучу дерьма, об которую не хочется замараться. Не хочется, но придётся!
Золен посмотрел в глаза князя, но, не увидев там ничего, кроме животного ужаса, сокрушённо покачал головой и поднялся со своего места.
– Не бойся, Николас. Ты умрёшь быстро. В твоих муках нет смысла. Нет, будь в тебе хоть крупица дара, тебе пришлось бы пострадать. И поверь мне, страдать пришлось бы много. Помнишь графа Джереми? О! Вот это человек! Я проникся к нему искренней симпатией. Так вот, он протянул почти двое суток! Я не желал подобной участи этому человеку, но его дар… Он не оставил мне выбора, – старший инквизитор раскрыл ладонь, и над ней взметнулся вверх небольшой шарик из чёрного камня. – Знаешь что это, бывший князь бывшего княжества?