Живые пешки

— Когда пьют на брудершафт, целоваться не обязательно, — говорит она.

— Я знаю, — спокойно отвечает он. — Но мне этого хотелось. Я всегда делаю то, чего хочу. Это полезно. Вам тоже советую.

Кэти целует его — страстно, жадно. С минуту они занимаются друг другом, а потом поворачиваются к Наташе.

— Иди к нам, — говорит Кэти.

Наташа сидит, не шевелясь, как кролик перед удавом. Мужчина обходит стол, встаёт перед Наташей и подаёт ей руку.

— Тебе понравится.

Наташа медлит, глядя на его ладонь.

Так сильно она не нервничала никогда в жизни. Ни в одной операции. Ни в Сомали, ни в Ливане, ни в Бейруте. Ни даже в Маниле, перед самым первым своим боем.

«У тебя есть приказ», — звенит в голове. «Выполняй приказ».

Наташа вкладывает свою ладонь в его и встаёт. Приобняв её за талию, он усаживает её рядом с Кэти.

— Всё хорошо, — говорит девушка, глядя Наташу по плечам, по шее. — Расслабься. Пусть всё идёт само собой.

У неё очень ласковые руки. Наташа закрывает глаза. Ей кажется, что она моментально опьянела.

— Вот так. Отпусти тормоза. Я тебе помогу.

Её губы касаются Наташиного подбородка, и они мягкие как пёрышко. Когда Кэти её целует, губы Наташи сами приоткрываются. Прикосновения нежные и умелые. Наташа понимает, что это неправильно, но Кэти осторожная, милая, деликатная — как подружка, которой можно доверить самое личное.

— Вот так, — повторяет она.

Мабуши встаёт перед ними. Он распускает завязки своих штанов, и они спадают, открыв его мужское естество. Он глядит на девушек, и в его глазах ни капли смущения.

Кэти, всё ещё обнимая Наташу, утыкается лицом ему в промежность, целует ему пах. Постепенно её губы переходят на его набухший ствол, порхают вдоль, ласкают приоткрывшуюся головку. Дыхание Мабуши становится тяжелее и глубже.

— Иди сюда, — шепчет Кэти, притягивая Наташу к себе.

Она уже не хочет сопротивляться.

— Смелей, — она легонько подталкивает голову Наташи к паху мужчины. — Я покажу, как надо. Повторяй за мной.

Она вбирает пенис в рот, двигается взад-вперёд не спеша, со знанием дела. Мабуши издаёт тихий стон. Кэти вращает головой, слегка причмокивая. За её щекой видны очертания толстого ствола.

— Давай вместе, — говорит она, отстранившись на секунду. Она тянет Наташу к себе, будто хочет её поцеловать, но вместо губ девушки Наташа касается горячей мужской плоти.

— Вот так, — говорит Кэти. — Не стесняйся.

Она приникает ртом к члену, двигаясь синхронно с Наташей, рукой мягко задавая ей ритм.

Наташа делает над собой усилие, будто перед прыжком в воду. А после уже не стесняется.

Не помня себя, Наташа целует напряжённый пенис, ласкает его языком. Кэти действует всё раскованнее, заражая своей смелостью. Её руки блуждают по телу Наташи, дразня и раззадоривая. На затылке Наташа чувствует большую мужскую ладонь, и её тепло придаёт уверенности.

С ними уже не нужно притворяться. Можно делать то, что хочется.

Они вместе с Кэти ласкают затвердевший член. Запрокинув голову, мужчина издаёт протяжный стон.

У Наташи мелькает мысль, что ей должно быть противно и стыдно. Но это только мысль. Хочет она лишь одного: чтобы это продолжалось дальше.

— Пойдём в спальню, — слышит она бархатистый бас. Она поднимает на него взгляд и улыбается легко и естественно.

Ей уже очень интересно, как это будет. Какой он в постели. Что ему нравится. И здесь, в этом шикарном номере, всё будет лучше, чем с первым парнем в университете, и со вторым, сразу перед армией?

Пока всё намного лучше.

Они втроём перебираются в спальню, на огромную кровать. Всё происходит так, как Наташа не могла и мечтать.

Её деликатно раздевают, гладят, целуют. Никакого принуждения, ни намёка на давление. Откинувшись, она отдаётся умелым рукам, закрывает глаза, дав волю своим ладоням. Кто-то снимает с неё трусики, чьи-то руки мягко разводят ей колени, чьи-то губы касаются её нижних губ. Она только зажмуривается сильнее — а когда открывает глаза и смотрит вниз, видит у себя между ног рыжую макушку Кэти. Бархатный язычок порхает, а потом проникает внутрь, сразу же найдя самое чувствительное место. Из груди Наташи вырывается низкий стон. Мабуши накрывает её губы своими.

Ласки длятся долго. В какой-то момент Наташа понимает, что целует её уже Кэти, умело лаская ей грудь, а мужчина расположился у Наташи между ног. Секундное давление — и он легко проскальзывает в неё. Наташа изгибается дугой. Мабуши двигается плавно и уверенно, точно угадывая, как она хочет. Кэти ласкает ей грудь, позволяя стонать вволю.

Это не заканчивается до самого утра. Эти двое, которых Наташа совсем не знает, неутомимы. Мабуши поражает своей выносливостью, которой Наташа не ожидала от мужчины его возраста. Он сильный и гибкий, опытный, понимающий. Они сплетаются в таких позах, какие Наташа и представить себе не могла, и одна позиция лучше другой. Кэти ласкает и его, и её, точно зная, что нужно Наташе именно сейчас.

Экстаз накатывает волнами, и он не кончается. Наташа желает только одного — чтобы он обладал, обладал ею всегда. Пусть делает с ней всё, что захочет. Она готова. Только пусть не останавливается.

Она просыпается рано утром. Рядом спят Мабуши и Кэти, обнявшись во сне. Наташа не помнит, как уснула.

Ещё совсем рано. Небо серое, только-только начало светать.

Тихо, чтобы не разбудить, не одеваясь, она выходит с телефоном в ванную. Долго медлит, прежде чем позвонить Куратору.

— Я у Мабуши, — говорит она шёпотом. — В его номере. Мы… провели вместе ночь. Кажется, он мне доверяет.

— Хорошо, — удовлетворённо произносит Куратор.

— Что мне теперь делать? Звонить Хаггарту? Вызывать Интерпол? Брать его самой?

— Сейчас останься с ним. Будь с ним рядом.

— То есть, не арестовывать его?

— Только если будет крайне удачный момент. Только если будешь на сто процентов уверена, что ему можно будет предъявить уголовное обвинение. Пока будь с ним. И жди.

Он вешает трубку. Некоторое время Наташа сидит на краю ванны, уставившись на погасший телефон и кусая губы.

Она тихо возвращается в комнату. Глядит на Мабуши и Кэти. Тело всё ещё помнит прикосновения ласковых умелых рук. Никогда в жизни ей не было так хорошо, как прошлой ночью.

Мягко скользнув под одеяло, Наташа прижимается к тёплым телам и старается ни о чём не думать.

***

Куратор кладёт телефон на стол. Заходит в защищённую директорию на сервере Агентства, введя несколько паролей и воспользовавшись доступами наивысшего уровня. Находит запись разговора с Наташей и без колебаний удаляет. Как и все записи предыдущих разговоров с ней.

Всё идёт по плану.

8. Искусство живых статуй

Свет вливается в огромные окна, наполняя класс. Поутру ещё не жарко. С улицы веет приятной прохладой

Ветер слегка колышет большие листы на столах. По закреплённым на мольбертах холстам размеренно шуршат карандаши.

Преподаватель ходит между будущими художниками, заглядывает им через плечи. Иногда останавливается и тихо подсказывает что-то то одному, то другому.

— Девушки, не двигайтесь, — говорит он натурщицам время от времени.

Солнце греет Агате плечи, ласкает колени. В классе так спокойно, что её клонит в сон.

— Агата, пожалуйста, сиди ровно, — говорит преподаватель. — Ты прекрасна и юна, писать с тебя — одно удовольствие, но, прошу, не двигайся. Ты сама хотела эту работу, так что привыкай.

Это правда. Последние два дня Агата прохода не давала преподавателю, выпрашивая у него место натурщицы. До этого её совершенно не интересовала эта профессия.

А вчера она из кожи вон лезла, уговаривая поставить её на урок именно сегодня.

В классе несколько натурщиц сразу. Все позируют обнажёнными.

Стараясь не вертеть головой, Агата одними глазами следит за другими девушками.

Все они сидят в разных, но одинаково сдержанных позах. Блондинка с длинной чёлкой поджала под себя правую ногу, а левую обняла руками, задумчиво уткнувшись подбородком в коленку. Другая сидит спиной, длинные вороные волосы обнимают её плечи, спускаясь до аккуратных ягодиц.