Живые пешки

Никакой провокации, ничего вызывающего в них. Только эротика, никакой порнографии.

Что-то меняется в звуковом фоне. Украдкой повернув голову, Агата видит, что преподаватель отошёл к двери и сейчас приглашает в класс высокого чернокожего мужчину.

Преподаватель и незнакомец говорят тихо, их слов не разобрать. Преподаватель глядит на собеседника снизу вверх, и в высоко поднятых бровях, в не сходящей с лица улыбке, в опущенных плечах есть что-то заискивающее.

Мужчина широкоплечий, мускулистый. Наверняка регулярно ходит в спортзал. Лицо с крупными чертами, массивный подбородок. Особенно выделяются мясистые губы, которые принято считать признаком сладострастия. Он слушает преподавателя, прикрыв глаза, и глядит только на натурщиц.

Агата смотрит на него до тех пор, пока он не замечает её взгляд, и только тогда отворачивается, старательно изобразив смущение.

Скрипят по листам карандаши, негромко щебечет преподаватель, иногда ему в ответ что-то басит незнакомец. Посмотрев на него снова, Агата сразу же встречается с ним взглядом. Не сводя с него глаз, она будто бы невзначай поправляет волосы, приоткрыв обнажённую грудь.

— Агата, девочка, не двигайся, — говорит преподаватель.

Агата возвращается к нужной позе, в последнюю секунду послав незнакомцу манящую улыбку.

Больше она не вертится, сидит смирно. Незадолго до конца урока она слышит, как кто-то уверенным шагом вышел из класса.

— Хорошо, юноши и девушки, на сегодня всё! — громко произносит преподаватель, хлопнув в ладоши. Зал наполняется шелестом сворачиваемых листов, постукиваем убираемых мольбертов, вжиканьем молний на сумках. Натурщицы одеваются. Агата запрыгивает в свои короткие шортики, когда к ней подходит преподаватель.

— Я хотел поблагодарить тебя за сегодняшний день, — начинает он, хоть Агата и видит по его глазам, что говорить он собирается не об этом. — Понимаю, в твои годы энергия бьёт ключом, и нужные навыки вырабатываются не сразу, но у тебя хорошо получается.

— Спасибо, я стараюсь, — говорит Агата, ожидая продолжения, и не ошибается.

— Кстати, на тебя обратил внимание наш гость, — преподаватель указывает на дверь. — Ты знаешь, кто у нас сегодня был?

— Нет, — отвечает Агата, замерев с рубашкой в руке и стараясь не думать, что стоит сейчас с голой грудью.

— Это большой меценат, покровитель и спонсор нашей школы. Его зовут Джебхуз Надиви.

Агата кивает, будто ученица, старательно усваивающая урок. Она никак не показывает, что слышит это имя не впервые.

— Он постоянно ищет новые таланты, — продолжает преподаватель. — Ищет привлекательных девушек для модельного бизнеса, для съёмок в рекламе. И даже для кино.

Преподаватель улыбается, глядя Агате в глаза. Она преданно смотрит на него в ответ, ожидая продолжения.

— Он обратил на тебя внимание. Он хотел бы с тобой встретиться.

Агата смущённо улыбается и отводит со лба непослушную чёлку.

— А… для чего?

— Думаю, решил предложить тебе работу. Хотя… он не уточнил.

Мину добродушного наставника на секунду перебивает лукавый прищур. У Агаты вырывается глуповатый смешок.

— Я могу… ну… подумать? — спрашивает она.

— Конечно-конечно! Но решить нужно сегодня, иначе будет невежливо. Если согласишься, позвони вот по этому номеру.

Он протягивает ей визитку. На чёрном фоне золотыми буквами отпечатано: «Джебхуз Надиви. Продюсер». Ниже телефонный номер из зеркально повторяющихся цифр.

— Он ждёт твоего звонка, — вкрадчиво говорит преподаватель. — Он сам так сказал.

— Я подумаю, — повторяет Агата и всовывает визитку в задний карман шорт.

Выйдя на воздух, Агата оглядывается на здание художественной школы. Из одноэтажного корпуса растекаются студенты. Убедившись, что никто не наблюдает, она достаёт телефон, вводит пароль на специальном мессенджере и набирает сообщение:

«Надиви заинтересовался. Встречаюсь с ним завтра».

9. Свобода выбора

Море огромно. Если смотреть вперёд, видно только синюю даль, соединяющуюся с таким же синим небом. Наташа уже видела море и раньше, но сейчас оно завораживает.

Плавно качается палуба под ногами. За спиной шумит берег. Пляж полон загорающих, и, оглянувшись, Наташа может даже разглядеть их лица. С жужжанием носятся гидроциклы, слышен весёлый визг от облепленного людьми «банана».

Вдоль берега неспешно курсирует какой-то катер — небольшой, белый, очертаниями напоминающий армейский патрульный. Наташа старается не обращать на него внимания.

Она глядит вдаль, на далёкую кромку горизонта. В голове постепенно проясняется, будто выветривается туман, едва уловимый, сладкий до приторности. Он окутал сознание так незаметно, что стал виден только сейчас, под ярким солнцем, в этой лазури без конца и края.

— У меня для тебя кое-что есть, — говорит Мабуши, обняв её сзади.

Он подошёл неслышно. Только что его не было, и вот он уже здесь. Наташа смотрит ему в глаза, и он кажется ей не человеком даже, а вечным духом, обретшим плоть средоточием мирового знания.

— Пойдём в рубку, — говорит он, увлекая её за собой.

Это его яхта. Не взятая напрокат, как сначала думала Наташа. Это его собственность.

Наверно, ему принадлежит всё, что есть вокруг. И всё, чего он касается, сразу же становится его собственностью.

Оказавшись в рубке, Мабуши запускает руку под приборную панель и извлекает небольшую шкатулку из лакированного дерева. Внутри обнаруживаются две ложечки — и голубовато-изумрудный порошок в углублении.

— Что это? — спрашивает Наташа, чувствуя, как глубоко внутри ворочается нехорошее подозрение.

— Тебе понравится, — говорит Мабуши.

Он берёт немного порошка на кончик ложки и подносит к губам Наташи. Она чуть отстраняется.

— Это лучше, чем кокаин, — говорит он. — Чистая эйфория и при этом ясность мыслей. И зависимость не сильнее, чем от кофе.

Наташа медлит, глядя то на доктора, то на шкатулку, то на ложку в его пальцах.

— Попробуй, — в голосе Мабуши проявляется настойчивость. — Я так хочу. Доверься мне.

Его взгляд гипнотизирует. Ему невозможно не подчиниться.

Наташа ловит губами ложку и погружает кончик языка в порошок. Сладко, похоже на сахарную пудру. Мабуши удовлетворённо улыбается.

У Наташи подскакивает пульс. Она раскрывает рот, глотая воздух. Всё вдруг наливается яркими красками, по телу растекается чистое удовольствие. Звуки сливаются в единую волну, но всё перекрывает колотящий в уши стук сердца.

Всё быстро проходит. Наташе кажется, будто она только что испытала нечто похожее на краткий оргазм.

— Хочешь ещё? — спрашивает доктор.

— Может, потом, — говорит Наташа, запинаясь. Она всё ещё пытается отдышаться.

Мабуши смеётся, лукаво поглядывая на Наташу.

— Я знал, что эта вещь придётся тебе по вкусу. Ты начинаешь понимать толк в удовольствиях, Натали. Всё, чего ты была лишена всю жизнь, теперь тебе доступно. И так может быть всегда.

Он проводит пальцами по шкатулке.

— Но об этом никому не рассказывай. Этот порошок запрещён законом, к сожалению. Дают за него такой же срок, как за героин.

Его слова заглушает нарастающий гул. Наташа понимает, что слышит его уже некоторое время. Глянув через стекло, она видит, как патрульный катер приближается к ним.

Мабуши поспешно захлопывает шкатулку и прячет её под приборную панель. Он уже не улыбается.

Катер замедляет ход и равняется с их яхтой. К поручням выходят двое мужчин в полицейской форме.

— Добрый день! — кричит один из них, сложив ладони рупором. — Мы хотим осмотреть ваше судно. Сейчас мы сойдём к вам. Держите руки на виду и не делайте резких движений.

Они перебрасывают мостик и переходят на палубу яхты. К двоим присоединяется третий. Все они вооружены армейскими скорострельными винтовками, на поясе у каждого болтаются наручники.

— Мы просто отдыхаем, — тихо говорит доктор, поглаживая Наташу по плечу. — Не нервничай. Веди себя естественно.