Страница 19 из 29
— В дУше?
Она расхохоталась и стукнула его кулачком по спине.
— Поехали! Ты хоть знаешь, куда?
— Знаю. — Виктор протянул ей шлем и надел сам. — К Засечной башне. Я же говорил, что немного изучил город.
Скутер деликатно взревел и понёсся по улице.
* * *
Когда-то Засечная башня вздымалась над яром Камянки на пять саженей, и на ней денно и нощно несли службу городовые казаки, следившие, не идут ли с юга крымцы или черкасы. Во время набега Сагайдачного башню взорвали запорожцы, но уже через десять лет она снова стояла на прежнем месте.
Однако её героическая юность миновала, и никому не нужная башня разрушалась без войны. В середине восьмидесятых, когда от неё остались неряшливые руины высотой в человеческий рост, её объявили памятником архитектуры областного значения. Луга и перелески между Камянкой и окраинами Лихогородска назвали Засечным парком.
К ней по луговой тропе и подъехали на скутере Лидия и Виктор.
— Ты бывал здесь? — спросила девушка.
Виктор покачал головой.
— Только в воображении, когда путешествовал по карте. Но мне тут понравилось, и я выбрал эту башню, чтобы сделать тебе сюрприз. Прошу, мадемуазель! — он с потешной галантностью протянул ей руку.
Возле башни стали попадаться острые обломки известняка, в разное время отставшие от стен. Заметив, как босоногая Лидия выискивает место для следующего шага, Виктор легко подхватил весело ойкнувшую девушку на руки.
— Я тяжёлая! — кокетливо заметила Лидия.
— Глупости, — сказал Виктор. Под его ногами захрустели камни кладки, и девушка с ужасом и поняла, что её внезапный кавалер поднимается по руинам на стену.
— Не вздумай! Разобьёмся!
— Если не будешь верещать и брыкаться — не разобьёмся.
Через несколько ужасных секунд они стояли на стене. Лидия ощущала ступнями шероховатую горячую поверхность камня и старалась не стискивать Викторову руку, даже в те моменты, когда ей казалось, что стена пошатывается.
— А тут красиво! — заметил Виктор.
С кургузого обломка башни было видно, как Камянко, лениво поворачиваясь, плывёт на восток, чтобы у самого горизонта круто повернуть к северу. К ней прижимались тёмно-зелёные пятна лесов и «площади» кустов. На юг была реки на несколько километров расстилалась луговая степь с редкими деревьями, а дальше начинались аккуратные прямоугольники полей бывшего совхоза, а ныне — АО «Лихогородский». Поля разделяли жидкие лесополосы. Через степь тянулась серая лента шоссе, у границы полей её под прямым углом пересекал тёмно-серый просёлок.
— «Красиво!» Не заговаривай мне зубы! Где обещанный сюрприз?
Виктор улыбнулся, сунул руку в карман шорт и достал крошеную тёмно-бордовую коробочку. Глядя в глаза девушке, он ловко откинул крышечку и извлёк крошечный кулон: винно-красный рубин, огранённый в форме сердечка, в золотой окантовке.
— Нравится? — просто спросил он.
Лидия вздохнула и грустно улыбнулась. Нет, надо. Надо всё-таки сказать.
— Круто! Спасибо. Но… это не моё.
— ?
— Ну… я — не та. Это не я писала тебе письма в тюрьму. И ждала тебя у «чёртова тополя» не я. Я там случайно оказалась и встретила подругу. Светку. Это с ней ты переписывался. Она ждала тебя, а тут ей позвонил её младший брат, у него случились какие-то проблемы, Светка унеслась, а я…
— Всё. Довольно. — сказал Виктор. Он протянул руки, аккуратно приподнял волосы Лидии и застегнул цепочку кулона на её шее. — Это — твоё.
— Ты уверен? — серьёзно спросила Лидия.
Виктор кивнул.
В следующую секунду их губы слились в поцелуе. Солнечные лучи золотили волосы Лидии и играли с рубиновым сердечком, ветер нёс одуряющий запах цветов с луга, в небе заливался жаворонок… а Лидия самозабвенно целовалась с едва знакомым парнем, стоя на руинах старинной башни.
Прошла минута, когда они, наконец, отпрянули друг от друга, тяжело дыша.
— Я сразу заподозрил, что… — заговорил Викто.
— Что я — не она, — продолжила Лидия.
— Именно. Света — так ведь её зовут? — не слала мне своих фото, ни пока я сидел, ни потом. Я даже не знал, как её зовут…
— …И поэтому ты назвал меня «прекрасная незнакомка»?
— Да. Она так подписывалась. Вот… она назначила мне свидание вслепую: мы условились о месте и времени встречи
— Да, это на неё похоже! — усмехнулась Лидия.
— Я не сразу нашёл «чёртов тополь», пару раз ошибся поворотами. А потом, когда подъехал и увидел тебя, подумал…
— Что?
— Что-то вроде «жаль, что это не она».
— Жаль, что это не она? Почему?
— Это видно, когда девушка пришла на свидание, а парень запаздывает. Она предвкушает встречу и одновременно недовольна, что он заставляет её ждать. А по тебе было видно, что ты никого не ждала. Ты… — он призадумался, — была немного озадачена и чем-то расстроена.
— Ну… может быть. — Лидии не понравилось, что первый встречный может вот так запросто считать её чувства и настроения. — А почему всё-таки «жаль, что не она»?
— Почему «жаль»?
— Да. — Она смотрела ему в глаза.
— Потому что ты мне понравилась.
— Хмм-хмм-хммм. Любовь с первого взгляда?
— А это и есть настоящая любовь, прекрасная незнакомка. Вспышка. Flash. Смотришь и чувствуешь: это — твоё. Если любовь приходится вымучивать — это уже не то…
— Интересно.
— А у тебя не так?
— А это, прекрасный незнакомец, — Лидия положила «прекрасному незнакомцу» руки на шею и покачалась, точно они танцевали «медляк» на школьной дискотеке, — не твоё дело. И вообще, — она уставила руки в боки, — У меня сегодня действительно был тяжёлый день, я голодна, как стая волков.
(«И тебе не обязательно знать, что я готова наброситься на тебя прямо здесь, на этой стене. Хотя мы знакомы меньше часа, и ты даже не знаешь, как меня зовут. Так что лучше нам убраться в более людное место… до поры до времени…»)
— Намёк понят, — кивнул Виктор. — Я тут разведал один ресторан, кстати, недалеко отсю…
— Нет! Никаких ресторанов. Иначе я в тебе разочаруюсь. Едем в «Блин-дом» на Дыбенковской.
— Воля прекрасной дамы — закон для странствующего рыцаря. А как зовут прекрасную даму?
Лидия рассмеялась и назвала своё имя.
Вяз и нагайка
— …Просто для меня это — сакральное место, — говорила Лидия. Она, по-прежнему босая, сидела нога на ногу и уписывала тыквенные оладьи, макая их в сырный соус. — Я отметила здесь первую в жизни крупную победу. Мне было двенадцать, и я выиграла областную олимпиаду по географии…
— Круто! — искренне сказал Виктор.
— Ещё бы! Единственная из всей школы заняла первое место. Там ещё в десятом классе был какой-то призёр, но он взял третье место. И всё. Меня даже упомянули в нашей местной газетке. Вот, и я получила от школы премию.
— Большую?
— Копейки, конечно. Но, понимаешь, когда тебе двенадцать, и ты получаешь конверт, а в нём шуршат купюры, твои собственные деньги, лично тобой заработанные — это восторг, которого словами не передать.
— Воображаю! И ты пришла сюда отметить успех?
— Да. Взяла Светку — мы уже тогда дружили — и мы на двоих объелись блинчиками с айвовым вареньем.
— И спустила всю премию?
— Нет, что ты? Я сперва вообще хотела всё отдать матери, но та взяла половину, а вторую велела оставить себе.
— Правильно.
— Ага. В общем, для меня «Блин-дом» — место силы, как говаривал дон Хуан. Жаль будет, если его всё-таки снесут.
— А что, собираются?
— У них плохо идут дела, уже не первый год, — с ноткой грусти сказала Лидия. — Посмотри вокруг. Мы — одни на всей веранде.
— Может, неподходящее время?
— Нет, — покачала головой Лидия. — Тут никогда не бывает много народа. Лихогородск пустеет. Старички умирают, молодые разъезжаются. Я посмотрела в Википедии — с того года, как я пришла сюда со своим первым заработком, нас стало меньше на две тысячи. Было семнадцать с чем-то, стало пятнадцать. И это без учёта тех, кто девять месяцев в году пропадает на вахтах..